Людоеды отряда Василия Пояркова
Акты о плавании письменнаго головы Василья Пояркова из Якутска в Охотское море
В мирской же челобитной написано на воеводу Петра Головина: в прошлом во 151 году прибрал он Петр вновь в службу из промышленных и из гулящих людей девяносто шесть человек, да к ним же из старых служилых людей шестнадцать человек, послал их с советником своим с Васильем Поярковым в Пегую орду; и будучи Василей Поярков на государеве службе, служилых людей бил и мучил напрасно, и пограбя у них хлебные запасы, из острожку их вон выбил , а велел им итить есть убитых иноземцов, и те служилые люди, не хотя напрасною смертию помереть, съели многих мертвых иноземцов и служилых людей, которые с голоду примерли, приели человек с пятдесят, а иных своими руками прибил до смерти, а говорил он Василей так : «не дороги де они служилые люди, десятнику де цена десять денег, а рядовому де два гроши,» и всего он Василей потерял государевых служилых людей человек со сто; и пловучи по Зие реке того Василья с досталными служилыми людми тамошные иноземцы к берегу не припущали, а называли их погаными людоеды; и где он Василей весновал, как с лугов снег сшол и трава обтаяла, и те досталные служилые люди учали корень травной копать и тем кормитца, и тот Василей, уведав, что служилые люди кормятца травным кореньем, и велел человеку своему Дениску луги выжечи для своего запасу, чтоб сдорожить запас свой, и с той [59] землицы с досталными служилыми пошел на море.
И писмянной голова Василей Поярков в допросе сказал: когда де он с служилыми и с новоприборными людми был в Пегой Орде, и служилых де он людей не бивал и не мучивал, и запасов не отнимывал, и их из острожку не выбивывал, и есть им мертвых иноземцов не веливал, а ели де они мертвых людей собою, и своими де он руками никого до смерти не убивывал, и того де он не говаривал, что десятнику цена десять денег, а рядовому де цена два гроша, а побито де служилых людей, а иные де померли, человек с восемдесят; да бил челом . . . . . тех служилых людей из острожку выбивать, а те де челобитчики, которые на него бьют челом, и тут не были. А челобитчики служилые и торговые люди пятдесят человек, Васка Горемыка с товарыщи, с ним Васильем на очной ставке сказали: что де он Василей тех служилых людей выслал с теми же служилыми людми, которые были, а ныне де тех людей, которые были, с ним челобитчиком в лицах нет, а есть де тех людей два человека Панкрашка Кнут да Ларка Яковлев, того до они не челобитчики. Да Василей Поярков в допросе сказал: человеку де своему Дениску он Василей луги выжечь не веливал, для того чтоб они коренья не копали и запас его вздорожить, а зажгли де траву служилые люди, которые жили в юртах, а запасу де у него Василья ничего и не было; и Василей Поярков бил челом: за человека де своего он Василей не стоит, кто де из них челобитчиков против человека его к пытке будет, а про то де про все ведают иные служилые люди Васка Горемычка с товарыщи, которые от него на Ламе остались. А челобитчики били челом, а сказали: что де они против своего челобитья бьют челом государю все своими головами. А Васильев человек Пояркова Дениска Карпов в допросе сказал: боярин де его Василей Поярков, будучи на государеве службе, служилых людей не бивал и не мучивал и до смерти не убивывал, и хлебного запасу у них не отнимывал, и из городка их не выбивывал, а мертвых де иноземцов служилые люди с голоду ели; . . . . что он Василей говорил де, говорили, что десятнику цена десять денег, рядовому цена два гроша, того он не слыхал; а как де весна приспела, и его де Дениска луга выжечь не посылывал, и он де те луга не жигал. А челобитчики служилые люди пятидесятник Василей Горемыкин с товарищи били челом, чтоб его Дениска велели пытать, что де он Дениско то все ведает . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . промышленной человек . . . . был в Пегой орде в службе Панкрашко Митрофанов с писмянным головою Васильем Поярковым, в допросе сказал, по государеву крестному целованью: как де он Василей с ними служилыми людми, во 152 году, пришол на первой волок на Гоному, с которого волоку итить в Дауры, и на том де их волоку оставил у хлебных запасов сорок человек да целовалника Филку Гаврилова Сысоленина, а сам он Василей да их служилых людей девяносто человек перешли волок на речку на Брянду . . . . . и поставил острожек, и из того острожку той же зимы служилых людей семдесят человек послал к Даурским князцом Конфону да к Досие, а с ним Васильем в том острожке осталось служилых людей досталных двадцать человек, и под тем де их Конфоновым и Досенным острожком и на дороге иноземцы побили девять человек; а пришло де их назад к нему Василью к острожку шестдесят один человек о Васильеве дни, после Рожества Христова, тогож 152 году, и пришли де к острожку [60] к воротам, и Василей де Поярков, вышед, спросил их служилых людей: «с добычею ль де они пришли?» и они де служилые люди ему Василью сказали: «не токмо де што с добычею, и свое потеряли», и Василей де их в острог пустил; а в теж де поры с хлебными запасы с волоку не бывали люди, и оголодали, и Василей де Поярков стал им говорить: «которым служилым людем охота не перемереть, и они де б вышли на луг;» и учал де в остроге быть голод великой, а у него де Василья и у служилых людей, которые с ним оставались, и у тех служилых людей, которые с ними пришли в острожек опять назад, никаких запасов не стало, и учали де служилые люди помирать с голоду; и Василей де Поярков учал им служилым людем говорить: «кому де не охота в острожке с голоду помереть, и они б де служилые люди шли на луг к убитым иноземцом и кормились, как хотят», и пошло де их на тот луг служилых людей десять человек, Кручинка Родионов с товарыщи, да после того выслал его Панкрашку да Ивашку Москву; и ему де Василью почали бить челом служилые люди, Юшко Томской Кислой, и иные служилые люди, а имяны их не помнит, чтоб он Василей у тех служилых людей, которые вышли на луг, хлебные запасы обыскал и взял, и Василей де Поярков у тех служилых людей хлеб и те запасы, что у них сыскалось, у него Панкрашки две гривенки, и по гривенке и по три и по четыре и по пяти гривенок взял, и они де служилые люди, которые мертвых иноземцов ели, иные де ожили, а иные померли; а как де весною снег стаял и трава выросла, и Василей де Поярков ту траву человеку своему Дениску выжечь велел ли или нет, того он не ведает , а ходил де он Дениско с пищалью для птицы, и тот луг зажег и от того трава сгорела, и корени де было сыскать не по чему, и от того служилые люди и досталь померли, а сжог де он Дениско луг на другой стороне Зии реки, где был острожек поставлен. Целовалник, которой с ним Васильем в Пегой . . . . Филка Галахтионов в допросе сказал, по государеву крестному целованью: что де он того, что Василей их служилых людей из острожка выбивал ли и траву выжигать велел ли, ни у кого не слыхал, был у запасу на Гономском волоку. А промышленной человек Ларка Яковлев в допросе сказал, по государеву крестному целованью: как де Васплей Поярков пошол с волоку в Дауры, и его де Ларку оставил на волоку у хлебных запасов; и как де он с волоку с хлебными запасы приплыл, и он де Ларка слышал от служилых людей, которые мертвых иноземцов ели и ожили, что де их Василей из острожку выбил, и запасы у них побрал, и они де мертвых иноземцов ели, и как де трава поспела и коренья они учали копать, и Василей де Поярков тот луг человеку своему Дениску велел выжечь. А Васильев человек Пояркова Дениско Карпов с Панкрашкою с Кнутом и с Ларкою Яковлевым на очной ставке сказал: что де он Дениско на другой стороне 3ии реки от острожку с пищалью не бывал, и лугу не зажигивал, а выгорел де луг на той стороне, где у них острожек был поставлен, а зажег де тот луг служилой человек Федулком зовут, вышел де он с товарыщем на луг, и тот де товарыщь незамог, и он де Федулко для того товарыща своего огня добыл, и от того де тот луг и загорелся, и мало де острог не сгорел, а ныне де тот Федулко на Улье остался.
Источник: Дополнения к Актам историческим. 1646 после 12 июня - Акты о плавании письменнаго головы Василья Пояркова из Якутска в Охотское море. ССЫЛКА