117. Институт обезьяны
Здесь создавали вакцины от смертельных вирусов, готовили первых советских космонавтов-мартышек и пытались проверить теорию Дарвина, скрещивая обезьяну с человеком. После распада СССР и последовавшей за тем войной в Абхазии легендарный институт пережил нелегкие времена, но продолжает работать и сегодня
текст: Григорий Кубатьян
фото: Григорий Кубатьян
Пир для обезьян и собак
Если идти пешком из самого центра Сухума - столицы Абхазии - мимо Ботанического сада, вверх по ступеням заброшенной железнодорожной станции, и еще выше, по склону горы Трапеция, можно оказаться в зеленом парке, напоминающем дикий тропический лес. Здесь находится НИИ Экспериментальной патологии и терапии (НИИЭПиТ), для приезжих более известный как Сухумский обезьяний питомник.
До войны здесь работало около 600 сотрудников, сейчас - чуть больше двухсот. Учитывая невысокий уровень зарплат, держатся здесь лишь те, кто действительно любит животных (как бы странно это не казалось в месте, где на животных ставят опыты). Местный ветеран - зоотехник Нина Руди, ей 60 лет, почти половину жизни она работает в институте. Здесь же работает лаборантом ее дочь, а в 50-х трудилась ее мама, тоже зоотехником.
Каждый полдень, чуть прихрамывая, Нина проходит вдоль клеток с ведром еды. Сегодня это сваренные вкрутую яйца. Голодные обезьяны сквозь металлические прутья тянут ей навстречу волосатые лапы. Нине помогает 10-летний внук Саша, проводящий вместе с бабушкой время школьных каникул. Саша дает каждой обезьяне по яйцу в лапу. Те быстро расправляются со скорлупой, выбирают желток, а менее вкусный белок бросают прямо на пол клеток.
«Важно, чтобы после кормежки на полу оставалось немного еды, - объясняет Нина. - Тогда самые слабые тоже смогут поесть. Иначе у них всю еду отберут крупные агрессивные самцы».
А что любят есть обезьяны?
«Как и люди, любят то, что реже достается, - рассудительно отвечает Нина. - Орехи любят, арбузы. Они вообще на людей похожи, такие же хитрые. Однажды посетитель угощал обезьян семечками. Самец выхватил у мужчины из рук кулек и забрал себе. Самочка тоже захотела семечек, но он ей не давал. Тогда она стала орать на самца из соседней клетки, будто бы тот к ней пристает. Ее самец оставил кулек и бросился на защиту подруги. Пока самцы через решетку выясняли отношения, самка подобрала кулек и сгрызла все семечки… Это так по-женски».
Почтительной свитой за зоотехником следует несколько бродячих собак. Как только Нина ставит ведро на землю и поворачивается к клетке, одна из собак тут же сует морду в ведро и хватает яйцо зубами.
«Вообще-то я не должна их кормить, - неловко оправдывается зоотехник. - Но что делать? Нам постоянно подбрасывают то собак, то котов-нелегалов. У нас хозяйство большое, вот и помогаем этим тоже».
Равнодушный к обеденной суете, гордый и неподвижный, на входе в питомник восседает каменный павиан - сухумский родственник и коллега петербуржской статуи собаки Павлова.
Советский обезьяночеловек
В теплое время года питомник служит чем-то вроде зоопарка, где можно покормить обезьян. Зимой в парке холодно и неуютно, в голову лезут мысли о зловещих экспериментах по скрещиванию африканских шимпанзе с советскими комсомолками, о которых смачно писали западные, да и российские, газеты. Впрочем, истории эти оказались несколько преувеличены.
Большинство журналистов, приезжая сюда, спрашивает не о научных достижениях уважаемого института, а о его полумифическом создателе, пытавшемся на деньги советской республики получить потомство от человека и обезьяны. «Профессор Илья Иванов действительно принимал участие в создании питомника, - рассказывает директор института Зураб Миквабия. - Но он работал не у нас, а в Гвинее». В Сухуме же ученый был лишь один раз в 1928 году, когда прислал в Абхазию первую партию обезьян - шимпанзе и павианов. Двух шимпанзе он попытался оплодотворить человеческой спермой, но из этого ничего не получилось, они умерли еще в дороге.
Идея доказать теорию Дарвина, получив потомство от человека и обезьяны не раз возникала в европейских научных кругах на стыке XIX и XX веков. Иванов был крупнейший селекционер, а молодая Советская республика дала ему возможность для экспериментов. В те годы был спрос на результат, оправдывающий новую атеистическую идеологию. Экспедиция в Африку стоила недешево. Первые опыты профессор проводил с разрешения французских колониальных властей, но затем столкнулся с негодованием аборигенов, категорически не желавших скрещиваться с обезьянами. Впрочем, и по возвращению в СССР попытки создать обезьяночеловека не принесли результата. При Сталине опыты были свернуты, Иванова обвинили в бесчеловечных экспериментах на людях и отправили в ссылку, где он впоследствии и умер.
Космические помидоры против рака
Высокая секретность, окружавшая НИИ в советское время, была связана вовсе не с опытами по созданию «универсальных солдат с обезьяним здоровьем» (встречается и такой миф), военные разработки велись здесь на самом деле. На обезьянах изучали воздействие радиации, пытаясь найти эффективное средство защиты на случай ядерной войны. Кроме того, здесь разрабатывались космические технологии, впрочем, уже не столь секретные. В НИИ занимались предполетной подготовкой обезьян. Три пары местных питомцев летали в космос и благополучно вернулись на Землю. «Космическая» репутация института помогает ему и сегодня.
«Недавно я был в Китае, подписал соглашение, - рассказывает Миквабия. - Меня пригласила Китайская академия космических биотехнологий для совместной работы над растениями, которые побывали в космосе. Семена этих растений приобрели новые свойства. Есть такое вещество - ликопин, очень ценное, применяется при лечении рака».
Этот ликопин есть в обычных помидорах, но его мало, и добывать его сложно. А помидоры, побывавшие в космосе, содержат ликопина в шесть раз больше! Уникальные семена предоставила ученый с мировой известностью Галина Нечитайло из Московского института биохимической физики. Эти помидоры в течение нескольких поколений не теряют свои свойства, количество ликопина в них остается высоким. Китайцы хотят выращивать «космические» помидоры прямо здесь в Абхазии, делать из них новые препараты и тестировать на обезьянах.
Остается лишь надеяться, что китайцы не подведут, а абхазские власти сумеют оказать им поддержку, и тогда долгожданное лекарство от рака, возможно, будет найдено.
Проблемой рака в институте занимались давно: изучали новые методы лечения онкологических заболеваний, выясняли причины появления злокачественной лимфомы у обезьян, ставили эксперимент по воспроизведению лейкоза (рака крови), тестировали противоопухолевые препараты. Эту работу вела профессор Зинаида Шевцова, местный старожил. Она же занималась и другими опасными болезнями, в первую очередь - вирусными. Создавала прививки от столбняка, гангрены, кори, полиомиелита.
В 50-х годах на месте института была биостанция, относящаяся к Всесоюзному институту экспериментальной медицины, потом из нее сделали самостоятельный НИИ. В 61-м профессор Борис Лапин (он до сих пор жив и руководит аналогичным питомником в Адлере) набирал свежие кадры с целью создать вирусологическую лабораторию. Он пригласил и Зинаиду, тогда еще молодую специалистку.
«Все эти годы я открывала новые вирусы, - делится воспоминаниями Шевцова. - Открыла геморрагическую лихорадку обезьян, создала модель вируса гепатита А, изобрела вакцину против болезни Боткина...»
Сейчас 80-летний профессор занимается изучением коклюша, искусственно прививая его обезьянам. За работу платят немного. Средняя месячная зарплата сотрудника НИИ - шесть тысяч рублей. Но Шевцова верит: государство, даже такое маленькое, как Абхазия, без науки существовать не может.
Секреты вечной молодости
Существует еще один популярный миф, связанный с институтом. Якобы здесь дряхлеющим партийным боссам пересаживали обезьяньи железы, чтобы увеличить их мужскую силу и продлить жизнь. Некоторые сухумцы охотно расскажут вам, будто так оно и было.
«Чепуха! Опыты по пересадке желез здесь не проводились», - утверждает профессор Владимир Баркая. Ему так же 80 лет, и он, как и Шевцова, работает в питомнике с 1961 года. Секрет долголетия сотрудников НИИ не в обезьяньих железах, а в ежедневной самоотверженной работе. Помимо прочего, они оба передают свои знания студентам Абхазского госуниверситета, специально приходящим на занятия в НИИЭПиТ.
«Имплантацию желез пробовали делать в Европе. На некоторое время это действительно подстегивает организм, он начинает бороться с чужеродной субстанцией, становится активнее. Но потом ткани отторгаются, и организму становится лишь хуже. Впрочем, сейчас мы на самом деле исследуем возможность продлить жизнь человека, или хотя бы обеспечить ему комфортную старость, при помощи гормона ДГА», - рассказывает Владимир.
Гормон ДГА (дегидроэпиандростерон) вырабатывается надпочечниками и влияет на обмен веществ и иммунитет. У молодых людей ДГА в избытке, у пожилых - уже дефицит. Именно с его нехваткой некоторые исследователи связывают процесс старения. Гормон в качестве эксперимента начали вводить старым немощным обезьянам. Через пару месяцев физиологи заметили улучшение реакции и памяти подопытных, повышение их сексуальной активности, вдобавок у облысевшей от старости особи начали расти волосы.
Одни ученые полны оптимизма и считают ДГА заветным ключом к вечной жизни, другие замечают, что положительных изменений в иммунной системе не замечено, и говорить об открытии «эликсира долголетия» еще рано. А выпавшие волосы у обезьян и так время от времени отрастают, в зависимости от сезона.
Считается, что основная причина преждевременного старения человека - болезни. Если защитить человека от болезней, то он и проживет дольше. Один из принятых современной медициной способов защиты - вакцинация. То есть искусственное заражение человека болезнью для того, чтобы организм выработал к ней иммунитет. За время работы НИИЭПиТ здесь изобрели множество вакцин использующихся по сей день. Тем не менее, отношение к вакцинации не только в научном мире, но и в самом НИИ, вовсе не так однозначно, как можно было бы предположить.
«При вакцинировании в организм вводятся чужеродные белки, - рассказывает Владимир Баркая. - А вакцины сейчас токсичные, ядовитые. У них много побочных эффектов - астма, кожные заболевания, аллергия. Мы в настоящий момент работаем над вакциной против коклюша, которая будет лишена токсических свойств. Но в любом случае за защиту от опасных болезней человеку приходится платить общей сенсибилизацией своего организма. Организм приобретает повышенную чувствительность к чужеродным веществам - аллергенам, то есть становится более слабым и уязвимым».
Вакцинация - как обоюдоострый меч - при неловком обращении наносит вред. Но для того и испытывают вакцины и лекарства на приматах, чтобы снизить риск негативных последствий от новых препаратов для человека. Все-таки, несмотря на провал профессора Иванова, обезьяна до сих пор считается нашим ближайшим родственником.
Много-много диких обезьян
В фильме Эльдара Рязанова «Гараж» высмеивался персонаж, собиравшийся разводить обезьян в СССР. А между тем советская программа по разведению павианов-гамадрилов в живой природе действительно существовала. К 1977 году в Сухумском питомнике было уже довольно много обезьян, но существовала необходимость обновления генофонда: все-таки на содержащихся в неволе приматах ставили эксперименты и испытывали новые лекарства, что не прибавляло им здоровья.
Павианов расселили на участке леса в 25 гектаров неподалеку от Ингурской ГЭС. Раз в день их кормили. В мягком субтропическом климате Абхазии обезьяны прижились, расплодились, и чувствовали себя лучше, чем их собратья из питомника. Колония диких обезьян - их число к тому времени перевалило за тысячу - должна была стать идеальным донором для питомника, но тут началась грузино-абхазская война. Во время хаоса и мародерства военных лет большая часть обезьян погибла. А те дикие, что остались, ушли далеко в горы, говорят, их до сих пор время от времени случайно встречают охотники.
«Нынешним летом мы собираемся воссоздать площадку, где жили гамадрилы, - делится планами директор Миквабия. - Нам выделяют сто гектар земли непригодной для садоводства. Построим домики и летом высадим, для начала - голов тридцать. Павианы-гамадрилы ведут оседлый образ жизни, а ежедневное кормление привязывает их к месту. Так что больше не разбегутся».
В 1992-93-м годах через заповедник, где жили дикие обезьяны, пролегала линия фронта, многие были застрелены случайно или просто так - из злости. Досталось и институтским питомцам.
«В войну мы продолжали работу, - вспоминает профессор Баркая. - А чтобы вооруженные мародеры не заходили в лаборатории питомника (тогда в медицинских учреждениях многие искали наркотики), мы повесили на дверях объявления: «Не заходить! Опасные инфекции!» Здесь голод был, холод, антисанитария. В сухумском питомнике из полутора тысяч голов осталось лишь двести пятьдесят штук, было еще две с половиной тысячи в Тамышском заповеднике - ни одной не осталось. Гибли от болезней».
Многие, в том числе зараженные опасными вирусами, разбежались по городу, пытались найти пропитание в городских дворах и на садовых участках. А еще их забирали грузинские гвардейцы и продавали в Батуми по сто долларов за штуку. Тогда обезьяна на поводке считалась забавной игрушкой. Их даже можно было увидеть привязанными на броне грузинских танков.
Наследие голодных военных времен - старая табличка с надписью «Дразнить и кормить обезьян запрещено» с замалеванным словом «кормить». Благодаря сердобольным посетителям и героическим усилиям сотрудников института питомник пережил войну и блокаду. Сегодня в нем около полутысячи обезьян, и их все еще разрешено кормить.
Источник
текст: Григорий Кубатьян
фото: Григорий Кубатьян
Пир для обезьян и собак
Если идти пешком из самого центра Сухума - столицы Абхазии - мимо Ботанического сада, вверх по ступеням заброшенной железнодорожной станции, и еще выше, по склону горы Трапеция, можно оказаться в зеленом парке, напоминающем дикий тропический лес. Здесь находится НИИ Экспериментальной патологии и терапии (НИИЭПиТ), для приезжих более известный как Сухумский обезьяний питомник.
До войны здесь работало около 600 сотрудников, сейчас - чуть больше двухсот. Учитывая невысокий уровень зарплат, держатся здесь лишь те, кто действительно любит животных (как бы странно это не казалось в месте, где на животных ставят опыты). Местный ветеран - зоотехник Нина Руди, ей 60 лет, почти половину жизни она работает в институте. Здесь же работает лаборантом ее дочь, а в 50-х трудилась ее мама, тоже зоотехником.
Каждый полдень, чуть прихрамывая, Нина проходит вдоль клеток с ведром еды. Сегодня это сваренные вкрутую яйца. Голодные обезьяны сквозь металлические прутья тянут ей навстречу волосатые лапы. Нине помогает 10-летний внук Саша, проводящий вместе с бабушкой время школьных каникул. Саша дает каждой обезьяне по яйцу в лапу. Те быстро расправляются со скорлупой, выбирают желток, а менее вкусный белок бросают прямо на пол клеток.
«Важно, чтобы после кормежки на полу оставалось немного еды, - объясняет Нина. - Тогда самые слабые тоже смогут поесть. Иначе у них всю еду отберут крупные агрессивные самцы».
А что любят есть обезьяны?
«Как и люди, любят то, что реже достается, - рассудительно отвечает Нина. - Орехи любят, арбузы. Они вообще на людей похожи, такие же хитрые. Однажды посетитель угощал обезьян семечками. Самец выхватил у мужчины из рук кулек и забрал себе. Самочка тоже захотела семечек, но он ей не давал. Тогда она стала орать на самца из соседней клетки, будто бы тот к ней пристает. Ее самец оставил кулек и бросился на защиту подруги. Пока самцы через решетку выясняли отношения, самка подобрала кулек и сгрызла все семечки… Это так по-женски».
Почтительной свитой за зоотехником следует несколько бродячих собак. Как только Нина ставит ведро на землю и поворачивается к клетке, одна из собак тут же сует морду в ведро и хватает яйцо зубами.
«Вообще-то я не должна их кормить, - неловко оправдывается зоотехник. - Но что делать? Нам постоянно подбрасывают то собак, то котов-нелегалов. У нас хозяйство большое, вот и помогаем этим тоже».
Равнодушный к обеденной суете, гордый и неподвижный, на входе в питомник восседает каменный павиан - сухумский родственник и коллега петербуржской статуи собаки Павлова.
Советский обезьяночеловек
В теплое время года питомник служит чем-то вроде зоопарка, где можно покормить обезьян. Зимой в парке холодно и неуютно, в голову лезут мысли о зловещих экспериментах по скрещиванию африканских шимпанзе с советскими комсомолками, о которых смачно писали западные, да и российские, газеты. Впрочем, истории эти оказались несколько преувеличены.
Большинство журналистов, приезжая сюда, спрашивает не о научных достижениях уважаемого института, а о его полумифическом создателе, пытавшемся на деньги советской республики получить потомство от человека и обезьяны. «Профессор Илья Иванов действительно принимал участие в создании питомника, - рассказывает директор института Зураб Миквабия. - Но он работал не у нас, а в Гвинее». В Сухуме же ученый был лишь один раз в 1928 году, когда прислал в Абхазию первую партию обезьян - шимпанзе и павианов. Двух шимпанзе он попытался оплодотворить человеческой спермой, но из этого ничего не получилось, они умерли еще в дороге.
Идея доказать теорию Дарвина, получив потомство от человека и обезьяны не раз возникала в европейских научных кругах на стыке XIX и XX веков. Иванов был крупнейший селекционер, а молодая Советская республика дала ему возможность для экспериментов. В те годы был спрос на результат, оправдывающий новую атеистическую идеологию. Экспедиция в Африку стоила недешево. Первые опыты профессор проводил с разрешения французских колониальных властей, но затем столкнулся с негодованием аборигенов, категорически не желавших скрещиваться с обезьянами. Впрочем, и по возвращению в СССР попытки создать обезьяночеловека не принесли результата. При Сталине опыты были свернуты, Иванова обвинили в бесчеловечных экспериментах на людях и отправили в ссылку, где он впоследствии и умер.
Космические помидоры против рака
Высокая секретность, окружавшая НИИ в советское время, была связана вовсе не с опытами по созданию «универсальных солдат с обезьяним здоровьем» (встречается и такой миф), военные разработки велись здесь на самом деле. На обезьянах изучали воздействие радиации, пытаясь найти эффективное средство защиты на случай ядерной войны. Кроме того, здесь разрабатывались космические технологии, впрочем, уже не столь секретные. В НИИ занимались предполетной подготовкой обезьян. Три пары местных питомцев летали в космос и благополучно вернулись на Землю. «Космическая» репутация института помогает ему и сегодня.
«Недавно я был в Китае, подписал соглашение, - рассказывает Миквабия. - Меня пригласила Китайская академия космических биотехнологий для совместной работы над растениями, которые побывали в космосе. Семена этих растений приобрели новые свойства. Есть такое вещество - ликопин, очень ценное, применяется при лечении рака».
Этот ликопин есть в обычных помидорах, но его мало, и добывать его сложно. А помидоры, побывавшие в космосе, содержат ликопина в шесть раз больше! Уникальные семена предоставила ученый с мировой известностью Галина Нечитайло из Московского института биохимической физики. Эти помидоры в течение нескольких поколений не теряют свои свойства, количество ликопина в них остается высоким. Китайцы хотят выращивать «космические» помидоры прямо здесь в Абхазии, делать из них новые препараты и тестировать на обезьянах.
Остается лишь надеяться, что китайцы не подведут, а абхазские власти сумеют оказать им поддержку, и тогда долгожданное лекарство от рака, возможно, будет найдено.
Проблемой рака в институте занимались давно: изучали новые методы лечения онкологических заболеваний, выясняли причины появления злокачественной лимфомы у обезьян, ставили эксперимент по воспроизведению лейкоза (рака крови), тестировали противоопухолевые препараты. Эту работу вела профессор Зинаида Шевцова, местный старожил. Она же занималась и другими опасными болезнями, в первую очередь - вирусными. Создавала прививки от столбняка, гангрены, кори, полиомиелита.
В 50-х годах на месте института была биостанция, относящаяся к Всесоюзному институту экспериментальной медицины, потом из нее сделали самостоятельный НИИ. В 61-м профессор Борис Лапин (он до сих пор жив и руководит аналогичным питомником в Адлере) набирал свежие кадры с целью создать вирусологическую лабораторию. Он пригласил и Зинаиду, тогда еще молодую специалистку.
«Все эти годы я открывала новые вирусы, - делится воспоминаниями Шевцова. - Открыла геморрагическую лихорадку обезьян, создала модель вируса гепатита А, изобрела вакцину против болезни Боткина...»
Сейчас 80-летний профессор занимается изучением коклюша, искусственно прививая его обезьянам. За работу платят немного. Средняя месячная зарплата сотрудника НИИ - шесть тысяч рублей. Но Шевцова верит: государство, даже такое маленькое, как Абхазия, без науки существовать не может.
Секреты вечной молодости
Существует еще один популярный миф, связанный с институтом. Якобы здесь дряхлеющим партийным боссам пересаживали обезьяньи железы, чтобы увеличить их мужскую силу и продлить жизнь. Некоторые сухумцы охотно расскажут вам, будто так оно и было.
«Чепуха! Опыты по пересадке желез здесь не проводились», - утверждает профессор Владимир Баркая. Ему так же 80 лет, и он, как и Шевцова, работает в питомнике с 1961 года. Секрет долголетия сотрудников НИИ не в обезьяньих железах, а в ежедневной самоотверженной работе. Помимо прочего, они оба передают свои знания студентам Абхазского госуниверситета, специально приходящим на занятия в НИИЭПиТ.
«Имплантацию желез пробовали делать в Европе. На некоторое время это действительно подстегивает организм, он начинает бороться с чужеродной субстанцией, становится активнее. Но потом ткани отторгаются, и организму становится лишь хуже. Впрочем, сейчас мы на самом деле исследуем возможность продлить жизнь человека, или хотя бы обеспечить ему комфортную старость, при помощи гормона ДГА», - рассказывает Владимир.
Гормон ДГА (дегидроэпиандростерон) вырабатывается надпочечниками и влияет на обмен веществ и иммунитет. У молодых людей ДГА в избытке, у пожилых - уже дефицит. Именно с его нехваткой некоторые исследователи связывают процесс старения. Гормон в качестве эксперимента начали вводить старым немощным обезьянам. Через пару месяцев физиологи заметили улучшение реакции и памяти подопытных, повышение их сексуальной активности, вдобавок у облысевшей от старости особи начали расти волосы.
Одни ученые полны оптимизма и считают ДГА заветным ключом к вечной жизни, другие замечают, что положительных изменений в иммунной системе не замечено, и говорить об открытии «эликсира долголетия» еще рано. А выпавшие волосы у обезьян и так время от времени отрастают, в зависимости от сезона.
Считается, что основная причина преждевременного старения человека - болезни. Если защитить человека от болезней, то он и проживет дольше. Один из принятых современной медициной способов защиты - вакцинация. То есть искусственное заражение человека болезнью для того, чтобы организм выработал к ней иммунитет. За время работы НИИЭПиТ здесь изобрели множество вакцин использующихся по сей день. Тем не менее, отношение к вакцинации не только в научном мире, но и в самом НИИ, вовсе не так однозначно, как можно было бы предположить.
«При вакцинировании в организм вводятся чужеродные белки, - рассказывает Владимир Баркая. - А вакцины сейчас токсичные, ядовитые. У них много побочных эффектов - астма, кожные заболевания, аллергия. Мы в настоящий момент работаем над вакциной против коклюша, которая будет лишена токсических свойств. Но в любом случае за защиту от опасных болезней человеку приходится платить общей сенсибилизацией своего организма. Организм приобретает повышенную чувствительность к чужеродным веществам - аллергенам, то есть становится более слабым и уязвимым».
Вакцинация - как обоюдоострый меч - при неловком обращении наносит вред. Но для того и испытывают вакцины и лекарства на приматах, чтобы снизить риск негативных последствий от новых препаратов для человека. Все-таки, несмотря на провал профессора Иванова, обезьяна до сих пор считается нашим ближайшим родственником.
Много-много диких обезьян
В фильме Эльдара Рязанова «Гараж» высмеивался персонаж, собиравшийся разводить обезьян в СССР. А между тем советская программа по разведению павианов-гамадрилов в живой природе действительно существовала. К 1977 году в Сухумском питомнике было уже довольно много обезьян, но существовала необходимость обновления генофонда: все-таки на содержащихся в неволе приматах ставили эксперименты и испытывали новые лекарства, что не прибавляло им здоровья.
Павианов расселили на участке леса в 25 гектаров неподалеку от Ингурской ГЭС. Раз в день их кормили. В мягком субтропическом климате Абхазии обезьяны прижились, расплодились, и чувствовали себя лучше, чем их собратья из питомника. Колония диких обезьян - их число к тому времени перевалило за тысячу - должна была стать идеальным донором для питомника, но тут началась грузино-абхазская война. Во время хаоса и мародерства военных лет большая часть обезьян погибла. А те дикие, что остались, ушли далеко в горы, говорят, их до сих пор время от времени случайно встречают охотники.
«Нынешним летом мы собираемся воссоздать площадку, где жили гамадрилы, - делится планами директор Миквабия. - Нам выделяют сто гектар земли непригодной для садоводства. Построим домики и летом высадим, для начала - голов тридцать. Павианы-гамадрилы ведут оседлый образ жизни, а ежедневное кормление привязывает их к месту. Так что больше не разбегутся».
В 1992-93-м годах через заповедник, где жили дикие обезьяны, пролегала линия фронта, многие были застрелены случайно или просто так - из злости. Досталось и институтским питомцам.
«В войну мы продолжали работу, - вспоминает профессор Баркая. - А чтобы вооруженные мародеры не заходили в лаборатории питомника (тогда в медицинских учреждениях многие искали наркотики), мы повесили на дверях объявления: «Не заходить! Опасные инфекции!» Здесь голод был, холод, антисанитария. В сухумском питомнике из полутора тысяч голов осталось лишь двести пятьдесят штук, было еще две с половиной тысячи в Тамышском заповеднике - ни одной не осталось. Гибли от болезней».
Многие, в том числе зараженные опасными вирусами, разбежались по городу, пытались найти пропитание в городских дворах и на садовых участках. А еще их забирали грузинские гвардейцы и продавали в Батуми по сто долларов за штуку. Тогда обезьяна на поводке считалась забавной игрушкой. Их даже можно было увидеть привязанными на броне грузинских танков.
Наследие голодных военных времен - старая табличка с надписью «Дразнить и кормить обезьян запрещено» с замалеванным словом «кормить». Благодаря сердобольным посетителям и героическим усилиям сотрудников института питомник пережил войну и блокаду. Сегодня в нем около полутысячи обезьян, и их все еще разрешено кормить.
Источник