Владикавказ-92. Записки Стрингера.
Оригинал взят у stringer_t в Владикавказ-92. Записки Стрингера.
Последняя поездка во Владикавказ. Ноябрь 1992-го года. Меня сюда
направили внезапно, но момент был утерян. Начало кровавых событий
в Пригородном районе Владикавказа и Чермене, было упущено.
Когда прилетел, то фактически уже началась войсковая карательная операция. Многие стрингеры и журналисты уже были здесь. Раньше, когда сам
зачастую определял куда и когда ехать (с согласия бюро конечно),
таких промахов не бывало. Это началось с декабря 1991-го года,
когда в бюро появились новые люди - из Атланты. Нас, старых стрингеров
начали оттеснять от самых горячих тем. Впрочем, ошибки допускались
и раньше, как например
с Молдовой, Тбилиси…
Гостиница полна вооруженными людьми. Это Цхинвальские партизаны -
прибыли на помощь Сев. Осетии. Народ шумный, анархистский и бесцеремонный. «Дети гор». Утром же в здании правительства встречаю старого знакомого -
Алика Мнацаканяна, журналиста из Москвы. Мы с ним соседи по дому.
Алик радостно вопит на всё здание и сгребает меня в охапку.
Это у него с Аркашей Мамонтом жуткая привычка сгребать меня при встречах
в свои медвежьи объятия и радостно трясти как торбу. Но тут не особенно
много информации. Журналистов стараются особо не допускать к местам
боевых действий армии. Пришлось срочно идти в МВД. Там начальник
пресс-службы министерства - Руслан, мой старый друг. Он встречает меня
радушно и дает информацию. Впрочем - тоже не богато. Оно и понятно -
если раньше на протяжении пары лет ингуши были причиной беспокойства
для Осетинских властей, но обходилось без столкновений, то на этот раз,
от ингушей похоже просто избавлялись. Причем явно не по инициативе Владикавказа. Хотя через пару лет всё станет понятно - когда начнется чеченская война.
Так или иначе, но считалось, что ингуши начали первыми. Хотя, никаких
весомых аргументов предъявлено не было. Какие-то мелкие конфликты в селах,
в Пригородном районе… Зато карательная машина государства обрушилась
со всей силы. Против нескольких ингушских деревень и Пригородного района Владикавказа была брошена армия - подразделения внутренних войск РФ.
Танки, бронетехника, артиллерия, спецназ. Но самое интересное,
что в операции принимали участие партизаны из Цхинвали - сепаратисты Южной Осетии, то есть граждане иного государства. Именно они использовались
для этнической зачистки. Эти ребята охотно взялись за привычную работу - карательные действия по уничтожению ингушей. Войска обеспечивали огневое прикрытие, наносили удар, а потом входили в деревню или квартал цхинвальцы…
Эти уже занимались зачисткой.
Руслан взял меня с собой в Чермен. Там как раз уже шла войсковая операция.
Мы едем на КАМАЗе, в сопровождении нескольких вооруженных людей с белыми повязками, явно гражданской принадлежности. Иначе как с Русланом или
с военными туда не пробьешься. Но военные меня не подпустят - я для них нежелателен. CNN. Впрочем, и москвичей не всех подпускают. Чермен встретил
нас пустыми улочками, разбитыми домами, редкой стрельбой. За селом громыхало. Бронетехника работала. Мы перебежками продвигаемся по улочкам.
Выходим к шоссе. Слышу лязг и грохот гусениц. На дороге появляются
и мчатся мимо нас БМП на которых написано «Дон». Опознавательная
белая полоса тянется вдоль борта. Но за ними не угонишься. Руслан же явно
не намерен везти меня туда, куда умчалась бронетехника. Он-то знает, что Таги только запусти туда. Потому продолжаем снимать последствия того,
что произошло здесь. Чувствуется, что артиллерия поработала по селу.
Хотя, вряд ли штурмующие встретили тут серьезное сопротивление.
Вот посреди улочки в большой луже лежит ничком труп ингуша. Какой-то «весельчак» уже засунул ему подмышку пустую бутылку водки. Рядом деловито крякая плавают несколько уток. Наши провожатые смеются. Им весело.
Вообще, как я заметил, повсюду царит атмосфера приподнятого веселья
и упоения «победой». Буквально через пару минут попадаем под обстрел.
Из какого-то дальнего дома, видимо с чердака - короткими очередями стреляют. Мы, пригнувшись, по одному начинаем перебегать с одного конца улицы,
через простреливаемый участок на другой конец. Отсняв, как перебежали первые трое, перебегаю сам и направляю камеру на оставшихся. После меня бежит Руслан. Уже добегая до меня, как-то весело выдыхает: Стреляют! Мы уходим по улочке, соблюдая осторожность. Видимо село еще не до конца зачищено.
Но войска уже ушли вперед. А туда нам нельзя. Чтобы не видели расстрелов ингушей. Где-то, шатается с солдатами, Мнацаканян.
Операция заканчивается к ночи, но охота на ингушей продолжается.
Партизаны постарались. В гостиничном ресторане вечером царит веселье. Цхинвальцы увешанные оружием, шумно отмечают «победу». Кухня едва справляется
с наплывом этой орды. К ночи все перепились. Начались первые стычки между собой. Уходим в свои номера. Я сижу в номере с Вадимом, моим бывшим напарником, который теперь работает на WTN. В городе начинается стрельба. Это партизаны, напившись вылезли на улицы, отмечать дальше. В небе повисают десятки люстр - осветительных ракет. Они заливают ночной город резким желтоватым светом. Отовсюду со всех концов воздух перечерчивают разноцветные линии трассирующих пуль. Боеприпасов не жалеют. Мы с Вадимом вытащили на балкон тюфяки и,
поставив камеры на штативы, с удобством расположились полулежа.
Все хорошо видно, камеры снимают, мы попиваем пиво из банок и курим, обмениваясь репликами. Порой автоматные очереди свистят вдоль балкона.
Совсем сдурели партизаны. Похоже, что салюты сменились настоящими перестрелками. Пьяные разборки. Около четырех часов утра - грохнуло.
После чего перестрелки быстро стихли.
Утром, в ресторане народ угрюмо завтракает. Вчерашнего, буйного веселья
уже не наблюдается. Позже выяснится, что в городе между цхинвальцами действительно ночью начались разборки между собой. Разошедшиеся партизаны
не желали внимать предупреждениям властей и военных. Тогда-то военные
выпустили танк, который разнес партизанский БРДМ, и они слегка протрезвели.
Но паника всю ночь в городе царила самая настоящая. Жители решили,
что ингуши вернулись и ворвались в город. Знали бы они - кто «вернулся».
Уже после завтрака замечаю с балкона, как перед гостиницей собралось много партизан, машин… Военные! Несколько российских офицеров, один или двое генералов… Они о чем-то говорят с командирами цхинвальцев.
Разговор явно неприятный. Как выяснилось - партизанам приказано немедленно покинуть город и вернуться к себе. Дальнейшее их присутствие только мешает властям. Я беру камеру и спускаюсь вниз. Выхожу на улицу. На меня не обращают внимания, потому начинаю нагло снимать эту компанию с военными.
Вот тут меня подвела привычка к безнаказанности во Владикавказе.
Впервые потерял бдительность.
Генералу явно не понравилась направленная на них со стороны камера.
Он недовольно посмотрел в мою сторону, что-то сказал. Стоявший рядом
полковник крикнул - почему снимаю не спросив разрешения. С какой это стати
я буду спрашивать у него разрешения? Я не в расположении войсковой части.
Мое право. В общем - огрызнулся. Уже собирался уходить, как ко мне подбегают несколько партизан от тех кто стоял с военными. Требуют показать документы. Сразу вокруг образуется небольшая толпа из цхинвальцев. Настроены агрессивно. Один из них узнав, что я из CNN, сбегал до военных. Вернулся. У меня требуют кассету. Придется отдать. Знаю их привычки - чуть что ломать камеры.
Однако этим дело не ограничивается. Едва поворачиваюсь, чтобы уйти,
как по команде одного из них меня уже берут за руки и требуют пройти с ними. Ведут обратно в холл гостиницы, на противоположной стороне дверь ведущая
в задний двор отеля. Сразу понимаю - решили шлепнуть. В этот момент,
вижу как Вадим спускается по лестнице в холл. Успеваю крикнуть ему:
Вадим! Бегом в МВД! Скажи майору Руслану в пресс-службе, что Таги CNN - взяли!
Уйти Вадим не успевает. Тут же, неизвестно откуда, в толпе возле меня
возникают двое в штатском. Они вступают в спор с партизанами. Говорят
на своем, на повышенных тонах. Партизаны недовольны, но штатские уже
наезжают конкретно. Затем, буквально вырвав меня из толпы, уводят к лестнице. Один из них подтолкнув вперед, говорит: быстро уходи к себе в номер.
И пока не уедут - не выходи. Второй спрашивает - откуда знаешь Руслана?
Старые друзья - отвечаю. Вадима тут же успокаивают, что не надо никуда бежать, всё в порядке… Позже, рассказываю все это Руслану. Он уже в курсе.
По поводу моего спасения тут же выпиваем в кабинете. Вечером, уже в компании коллег эта история выглядит смешной и нелепой. Смеемся, выпиваем по случаю завершения Владикавказской эпопеи. С утра многие из нас спешат в аэропорт.
Надо доставить свежие материалы в бюро.
Уже спустя года четыре, услышу одну смешную историю о своем пребывании
во Владикавказе. Сидя в баре Дуржура (так мы прозвали дом журналиста)
вдруг услышал от одного из коллег следующее: В самый разгар штурма Чермена, видим следующую картину - на дороге стоит БМП, стреляет. На его башне сидит Таги с камерой в руках, сигаретой в зубах, в своем смокинге, белой сорочке
и при бабочке, а рядом, в кювете сидит вдребезги пьяный Мнацаканян. ???!!! Честно говоря, я сперва онемел от такого вранья. Как было сказано выше -
я прибыл в Чермен на КАМАЗе. На мне были куртка, бронежилет и джины.
А вот Мнацаканян, входил в Чермен с другой стороны, сильно поддатый,
но на своих двоих. Только держался одной рукой за медленно двигавшийся БТР. Самое смешное - мне доказывали, что я ничего не помню. А было все так,
как рассказывают. Мы потом с Аликом долго хохотали над этой историей.
Вот так рождаются мифы.
Стрингер.
Последняя поездка во Владикавказ. Ноябрь 1992-го года. Меня сюда
направили внезапно, но момент был утерян. Начало кровавых событий
в Пригородном районе Владикавказа и Чермене, было упущено.
Когда прилетел, то фактически уже началась войсковая карательная операция. Многие стрингеры и журналисты уже были здесь. Раньше, когда сам
зачастую определял куда и когда ехать (с согласия бюро конечно),
таких промахов не бывало. Это началось с декабря 1991-го года,
когда в бюро появились новые люди - из Атланты. Нас, старых стрингеров
начали оттеснять от самых горячих тем. Впрочем, ошибки допускались
и раньше, как например
с Молдовой, Тбилиси…
Гостиница полна вооруженными людьми. Это Цхинвальские партизаны -
прибыли на помощь Сев. Осетии. Народ шумный, анархистский и бесцеремонный. «Дети гор». Утром же в здании правительства встречаю старого знакомого -
Алика Мнацаканяна, журналиста из Москвы. Мы с ним соседи по дому.
Алик радостно вопит на всё здание и сгребает меня в охапку.
Это у него с Аркашей Мамонтом жуткая привычка сгребать меня при встречах
в свои медвежьи объятия и радостно трясти как торбу. Но тут не особенно
много информации. Журналистов стараются особо не допускать к местам
боевых действий армии. Пришлось срочно идти в МВД. Там начальник
пресс-службы министерства - Руслан, мой старый друг. Он встречает меня
радушно и дает информацию. Впрочем - тоже не богато. Оно и понятно -
если раньше на протяжении пары лет ингуши были причиной беспокойства
для Осетинских властей, но обходилось без столкновений, то на этот раз,
от ингушей похоже просто избавлялись. Причем явно не по инициативе Владикавказа. Хотя через пару лет всё станет понятно - когда начнется чеченская война.
Так или иначе, но считалось, что ингуши начали первыми. Хотя, никаких
весомых аргументов предъявлено не было. Какие-то мелкие конфликты в селах,
в Пригородном районе… Зато карательная машина государства обрушилась
со всей силы. Против нескольких ингушских деревень и Пригородного района Владикавказа была брошена армия - подразделения внутренних войск РФ.
Танки, бронетехника, артиллерия, спецназ. Но самое интересное,
что в операции принимали участие партизаны из Цхинвали - сепаратисты Южной Осетии, то есть граждане иного государства. Именно они использовались
для этнической зачистки. Эти ребята охотно взялись за привычную работу - карательные действия по уничтожению ингушей. Войска обеспечивали огневое прикрытие, наносили удар, а потом входили в деревню или квартал цхинвальцы…
Эти уже занимались зачисткой.
Руслан взял меня с собой в Чермен. Там как раз уже шла войсковая операция.
Мы едем на КАМАЗе, в сопровождении нескольких вооруженных людей с белыми повязками, явно гражданской принадлежности. Иначе как с Русланом или
с военными туда не пробьешься. Но военные меня не подпустят - я для них нежелателен. CNN. Впрочем, и москвичей не всех подпускают. Чермен встретил
нас пустыми улочками, разбитыми домами, редкой стрельбой. За селом громыхало. Бронетехника работала. Мы перебежками продвигаемся по улочкам.
Выходим к шоссе. Слышу лязг и грохот гусениц. На дороге появляются
и мчатся мимо нас БМП на которых написано «Дон». Опознавательная
белая полоса тянется вдоль борта. Но за ними не угонишься. Руслан же явно
не намерен везти меня туда, куда умчалась бронетехника. Он-то знает, что Таги только запусти туда. Потому продолжаем снимать последствия того,
что произошло здесь. Чувствуется, что артиллерия поработала по селу.
Хотя, вряд ли штурмующие встретили тут серьезное сопротивление.
Вот посреди улочки в большой луже лежит ничком труп ингуша. Какой-то «весельчак» уже засунул ему подмышку пустую бутылку водки. Рядом деловито крякая плавают несколько уток. Наши провожатые смеются. Им весело.
Вообще, как я заметил, повсюду царит атмосфера приподнятого веселья
и упоения «победой». Буквально через пару минут попадаем под обстрел.
Из какого-то дальнего дома, видимо с чердака - короткими очередями стреляют. Мы, пригнувшись, по одному начинаем перебегать с одного конца улицы,
через простреливаемый участок на другой конец. Отсняв, как перебежали первые трое, перебегаю сам и направляю камеру на оставшихся. После меня бежит Руслан. Уже добегая до меня, как-то весело выдыхает: Стреляют! Мы уходим по улочке, соблюдая осторожность. Видимо село еще не до конца зачищено.
Но войска уже ушли вперед. А туда нам нельзя. Чтобы не видели расстрелов ингушей. Где-то, шатается с солдатами, Мнацаканян.
Операция заканчивается к ночи, но охота на ингушей продолжается.
Партизаны постарались. В гостиничном ресторане вечером царит веселье. Цхинвальцы увешанные оружием, шумно отмечают «победу». Кухня едва справляется
с наплывом этой орды. К ночи все перепились. Начались первые стычки между собой. Уходим в свои номера. Я сижу в номере с Вадимом, моим бывшим напарником, который теперь работает на WTN. В городе начинается стрельба. Это партизаны, напившись вылезли на улицы, отмечать дальше. В небе повисают десятки люстр - осветительных ракет. Они заливают ночной город резким желтоватым светом. Отовсюду со всех концов воздух перечерчивают разноцветные линии трассирующих пуль. Боеприпасов не жалеют. Мы с Вадимом вытащили на балкон тюфяки и,
поставив камеры на штативы, с удобством расположились полулежа.
Все хорошо видно, камеры снимают, мы попиваем пиво из банок и курим, обмениваясь репликами. Порой автоматные очереди свистят вдоль балкона.
Совсем сдурели партизаны. Похоже, что салюты сменились настоящими перестрелками. Пьяные разборки. Около четырех часов утра - грохнуло.
После чего перестрелки быстро стихли.
Утром, в ресторане народ угрюмо завтракает. Вчерашнего, буйного веселья
уже не наблюдается. Позже выяснится, что в городе между цхинвальцами действительно ночью начались разборки между собой. Разошедшиеся партизаны
не желали внимать предупреждениям властей и военных. Тогда-то военные
выпустили танк, который разнес партизанский БРДМ, и они слегка протрезвели.
Но паника всю ночь в городе царила самая настоящая. Жители решили,
что ингуши вернулись и ворвались в город. Знали бы они - кто «вернулся».
Уже после завтрака замечаю с балкона, как перед гостиницей собралось много партизан, машин… Военные! Несколько российских офицеров, один или двое генералов… Они о чем-то говорят с командирами цхинвальцев.
Разговор явно неприятный. Как выяснилось - партизанам приказано немедленно покинуть город и вернуться к себе. Дальнейшее их присутствие только мешает властям. Я беру камеру и спускаюсь вниз. Выхожу на улицу. На меня не обращают внимания, потому начинаю нагло снимать эту компанию с военными.
Вот тут меня подвела привычка к безнаказанности во Владикавказе.
Впервые потерял бдительность.
Генералу явно не понравилась направленная на них со стороны камера.
Он недовольно посмотрел в мою сторону, что-то сказал. Стоявший рядом
полковник крикнул - почему снимаю не спросив разрешения. С какой это стати
я буду спрашивать у него разрешения? Я не в расположении войсковой части.
Мое право. В общем - огрызнулся. Уже собирался уходить, как ко мне подбегают несколько партизан от тех кто стоял с военными. Требуют показать документы. Сразу вокруг образуется небольшая толпа из цхинвальцев. Настроены агрессивно. Один из них узнав, что я из CNN, сбегал до военных. Вернулся. У меня требуют кассету. Придется отдать. Знаю их привычки - чуть что ломать камеры.
Однако этим дело не ограничивается. Едва поворачиваюсь, чтобы уйти,
как по команде одного из них меня уже берут за руки и требуют пройти с ними. Ведут обратно в холл гостиницы, на противоположной стороне дверь ведущая
в задний двор отеля. Сразу понимаю - решили шлепнуть. В этот момент,
вижу как Вадим спускается по лестнице в холл. Успеваю крикнуть ему:
Вадим! Бегом в МВД! Скажи майору Руслану в пресс-службе, что Таги CNN - взяли!
Уйти Вадим не успевает. Тут же, неизвестно откуда, в толпе возле меня
возникают двое в штатском. Они вступают в спор с партизанами. Говорят
на своем, на повышенных тонах. Партизаны недовольны, но штатские уже
наезжают конкретно. Затем, буквально вырвав меня из толпы, уводят к лестнице. Один из них подтолкнув вперед, говорит: быстро уходи к себе в номер.
И пока не уедут - не выходи. Второй спрашивает - откуда знаешь Руслана?
Старые друзья - отвечаю. Вадима тут же успокаивают, что не надо никуда бежать, всё в порядке… Позже, рассказываю все это Руслану. Он уже в курсе.
По поводу моего спасения тут же выпиваем в кабинете. Вечером, уже в компании коллег эта история выглядит смешной и нелепой. Смеемся, выпиваем по случаю завершения Владикавказской эпопеи. С утра многие из нас спешат в аэропорт.
Надо доставить свежие материалы в бюро.
Уже спустя года четыре, услышу одну смешную историю о своем пребывании
во Владикавказе. Сидя в баре Дуржура (так мы прозвали дом журналиста)
вдруг услышал от одного из коллег следующее: В самый разгар штурма Чермена, видим следующую картину - на дороге стоит БМП, стреляет. На его башне сидит Таги с камерой в руках, сигаретой в зубах, в своем смокинге, белой сорочке
и при бабочке, а рядом, в кювете сидит вдребезги пьяный Мнацаканян. ???!!! Честно говоря, я сперва онемел от такого вранья. Как было сказано выше -
я прибыл в Чермен на КАМАЗе. На мне были куртка, бронежилет и джины.
А вот Мнацаканян, входил в Чермен с другой стороны, сильно поддатый,
но на своих двоих. Только держался одной рукой за медленно двигавшийся БТР. Самое смешное - мне доказывали, что я ничего не помню. А было все так,
как рассказывают. Мы потом с Аликом долго хохотали над этой историей.
Вот так рождаются мифы.
Стрингер.