До Израиля я не интересовалась видами лаванды, поэтому вчера меня в очередной раз настигло удивление: обнаружила очередной. Теперь знаю, что в одном только Рамат-Гане их минимум три.
Повсеместно растущая лаванда узколистная с листьями, окрашенными в мягкий серебристый оттенок, и достаточно высокая; очень маленькая лаванда стэхадская с ярко-фиолетовыми соцветиями, встретилась мне только однажды на газоне; и вот ещё - лаванда зубчатая, довольно крупная трава, и листья её зеленые с зубчатыми краями, а цветки довольно крупные для лаванды и сиреневые, собраны в колосовидные соцветия.
На картинке лаванда зубчатая с любимым опылителем - пчелой.
Растет лаванда куртинами, здесь - вдоль дороги, и в силу нетребовательности к условиям среды вполне прилично себя чувствует на небогатой почве, в дефиците влаги. Хотя сейчас, зимой, как раз воды иногда даже избыточно, думаю, это не последняя причина обильного цветения и лаванды, и многих других растений.
За куртиной лаванды, на втором плане, крайнее слева узкое и длинное здание - раматганский музей. В нем сейчас идет выставка (я бы сказала, что несколько маленьких выставок).
Когда-то давно меценат и общественный деятель Мария Цетлин передала в дар Рамат-Гану свою коллекцию картин. Они с мужем собирали её, проживая во Франции после 1917 года, а может, и до того, в России, но этого я достоверно не знаю. Так или иначе, собралась большая коллекция русского искусства. Часть её сейчас выставлена.
Портрет в коричневой раме, с отсвечивающими в стекле фигурами посетителей, и всё равно ясно различимыми чертами изображенного лица - та самая Мария Цетлин. Автор картины - Валентин Серов. Его имя автоматически вызывает у меня две ассоциации: "Портрет Иды Рубинштейн" и "Девочка с персиками". Первое кажется имеющим с этой картиной какие-то общие черты.
Монохромное изображение девочки с косами - портрет Шуры, старшей дочери Марии Цетлин. Явно, что это не рука Серова, но удивительно было обнаружить, что его написал Диего Ривера. Хотя - для того, кто видел много портретов работы Риверы, его рука здесь как раз узнаваема, но он же мексиканец, как они пересеклись? Семья Цетлиных уже жила в Париже в то время, когда он там учился, и они подружились.
Эти портреты, вместе с еще несколькими, занимают небольшую комнату, а в двух минутах медленным шагом от неё - другая выставка, где весь зал устлан зеленой искусственной травой, по которой можно ходить только без обуви, и которая заставляет чувствовать безмятежность и детскую радость, и сначала ничего не понятно, кроме того, что здесь какое-то текстильное рукоделие, а потом заходишь в отсек, и понимаешь, что это комната, в ней стоит большая кровать - значит, спальня, а в углу комнаты белая с красными потеками кукла, не из тех, в которые играют, и у неё красное пятно на том месте, где должна крепиться рука.
Потом видишь красные клубки - то ли граница, то ли украшение, и замечаешь, что на них та рука как раз и лежит. И вдруг понимаешь. Ты в спальне, одной из тех, куда пришли террористы 07.10.2023. Это же было рано утром, люди спали ещё. И на кукле слишком характерные потеки, и красные матерчатые клубки - знаки насилия, а совсем не красоты.
Художница Адва Дрори передает в художественной форме ту самую картину, которая стоит перед глазами многих из нас до сих пор. Она делает травму видимой, и это, по меньшей мере, позволяет каждому из нас быть не одиноким со своими переживаниями.
Но я подумала ещё, что мы, пожалуй, никогда не перестанем чувствовать это. Времени не хватит, чтобы окончательно залечить.