Рассказик на ночь. Два дневника...
Из моего дневника:
«И вновь за окном зима. Позади поездка в Даугавпилс на обследование, русалка носу не кажет из зимовья - она, что, дура, хвост морозить.
- Под водой всяко теплее, - поставила она меня в известность, - да и щуки с карасями новости приносят.
Но вот буквально на днях увидала я в библиотеке знакомый профиль.
Обладательница сего профиля сидела в глубине интернет-отсека, и за ногами ближних сидельцов не видать было: хвост там плещет в такт мерцаниями из пространств Всемирной паутины, или всё-таки ноги приплясывают. А то у этих русалок так: если им надо, сразу вспоминают, что обутые ноги - лучший способ уберечь хвост от обморожения!
На ушах - наушники, так что окликать её не стала. Да и не до неё было, но до праздников положила себе выяснить точно: так уж безвылазно сидит моя подружка подо льдом, как она мне втирает, или нет?»
Из дневника русалки:
«Я уже привыкла просыпаться, зная что весь день проведу в реке одна, не считая щук и карасей с их скучными сплетнями. Что поделаешь, если лёд - квелый?
Тык-тык щупом вчера, и оба раза щуп продырявил потолок. Когда же будет «тук-тук»? Не пройти по нему и не проплыть!..
Помню, как пару-тройку недель онo начиналось...
Мимо меня проплывали утлые плотики раннего льда. Они пихались бочками, норовя обойти соседей. Сердитые шепотки сливались в шорох, вторящий реке. Льдинкам-плошкам было тесно: у берега уже встал ледок, а по среди реки мягко и грузно волновалась тёмная вода. Кусты стояли по щиколотку в воде в браслетах из слоистой слюды.
То было самое начало зимы, но снег лёг ровно, скрыв даже ледок, что затянул лужи на разбитом тракторами лугу. Он так забавно проседал под ногами, связанный травой.
Весь конец осени ревела и рычала техники, рылись канавы и ямы. Они ушли, а ямина под насыпью осталась. Насыпь - высокая. Но праздная. Разве что кучи песка то привезут, то увезут. Летом там бурьян, даже ива поросль пустила! Ромашки, васильки цветут...
Эх, сколько не говори «лето, лето», а рукам-ногам всё равно холодно. Ямину, что ли обозреть, раз людишки суетливые до весны попрятались. Вон, одни следы кошаковые цепочкой вьются вокруг ямины и куч земли вокруг, тоже в нарядной чешуе по случаю начала зимы!
Ого, глубокая... И лёд внизу. Бум! - мёрзлый ком втрескался в лёд. А тому хоть бы хны, только просел, зараза! И почему всё лучшее - людям? Я тоже такой хочу, чтоб не ломался подо мной, когда на берег надо!
По колену мазнули меховой пуховкой, вслед за ней в голень мягко, но нагло пихнулось нечто живоё. Это кто там у нас халявщик? Кто там на рыбий дух прибёг, а? Кис-кис, киса!
- Хочешь со мной туда, где много рыбы?
Не хочешь. И правильно, что там хорошего, зимой-то... Э, куда ты бежишь, ещё и царапнул!
Ранка на краю ладони саднила. Слёзы без спросу закапали, срываясь со скул на холодный и безжалостный снег. Даже вон проталинки завиднелись... Совсем рядом с местом, где топтался глупый-глупый кот!
- Я ведь только погладить хотела!
А он бежит, хвост задрав! Или ты меня за собой зовёшь, к людям? Постой, я уже за тобой бегу.
Ух, а склон-то не для двуногих. Что делать? Полосатая зверюшка уже мявчет призывно. А если обогнуть камень и взобраться вверх за той яблонькой? Вроде там чуток положе...
Вот именно, что чуток! Как не навернулась, не сползла вниз, один бог ведает! Как и то, зачем я кошачий путь избрала... Ведь есть же людской, по нему хоть на хвосте прыгай.
На четвереньках закончив восхождения на свой эльбрус, я поднялась и огляделась. Наглого расхитителя рыбного запаса и след простыл! Хотя зимой это быстро... Отойдя от края, обернулась.
Река несла свои воды, полные чешуй морозной слюды, она прокатывала их между горбиками-островами в кочанах ив. Тёмная средь сиящих берегов. Бурьян, приодетый в расшитые звёздами наряд, трава у кромки воды в ледяных скафандрах. Как красива и величественна ты, красава-река! Даже у самого порога людского, где метут снег и сыпят на лёд песок. Батюшка-снег скрыл до весны бутылки и обёртки, спят под шапками, подаренными им, дачные домики на островах...
Тык щупом вверх - тук. Тык-тук.. Тык-тук! Осторожнее, русалка, а то снегом засыпет! Нежно - тык-тык, и едва слышно в ответ - тук-тук. Щуп будто сам просился ко льду, он не хотел покидать рук. Я его уговаривала ровно маленько: будет у тебя ещё работа, будет. Не топором же мне снизу прорубь прорубать?
А там уже зима вовсю! Снежные намёты и сугробы, снежки-пуховички сидят в развилках ветвей, нахохлившись, как и их яркобрюхие соседи.
Спят под колпачками из снега травы, цвётшие до последнего. Под ними полого взбегает к мосту и улицам ближний берег, возле него темнеют на белом снегу трещины. Ближний, как водиться, дремлет в ивняке. Там подняться легче и скрытнее получиться, но как там лёд?..
С разбега - прыг! - и мы на берегу. Ближнем.
Только ж чего так холодно? И ветер-охальник под одежду к телу лезет. По улице прошла парочка и скрылась за поворотом.
«Люди, ау! Я хочу в тепло! Возьмите меня к себе!». Но - ни души. Даже кошачье-собачьей - от них одни следы остались. Прогремел поезд со своего моста:
- Ау-у! - просигналил он.
Остались дома, деревья да трава. А, ещё птицы! Но скорей вниз, домой, под воду! Оп, надеюсь, скоро пойдёт снег, а то я тут наследила на видном месте!..»
Вновь из моего дневника:
«Вчера русалка попалась! А всё оттого, что читает книги не отходя от полок. Домой ей их кто даст, ежели она не записана, вот и читает подруга на месте. Иногда за стол сядет, а то в читальне-кабине укроется, а тут не успела. Утопла в книже с хвостом.
Хотя нет, хвост как раз не утоп, он-то её и выдал!
Русалка до последнего цеплялась за строчки, когда я её тащила за шкирку из межполочья. Только на просторе она очухалась, а может, страницу дочитала.
Верным оказалось второе.
- Ты не предствляешь, - изливалась она, - как это интересно! И я не могу это взять на дом...
Ещё чуть, и слёзы закипят у неё в глазах. Рыбий хвост от огорчения сбился с ритма.
- Лажаешь, - ласково заметила я. Пока она отвлекалась на конечность, я потянула из её пальцев книжку, приговаривая: - Что это нас такое...
Книжка как книжка. На обложке картинка, внутри текст... Да шучу, я шучу, что ты мне зубки акульи кажешь?
Русалка отмякла, нижние конечности вновь обрели должное число и вид, она выдернула у меня из рук поруганный мной её интерес.
- Здесь про историю... о том, что не пишут в учебниках из-за места... из-за не хватки. Места. А там такое!..
- С ритма не сбейся, - напомнила я.
- С какого ритма, у меня - ноги!
- Так ты и ими дробь отбиваешь. Хочешь я на себя её, - я кивнула на книгу, - возьму?
Подружка кивнула как во сне. И вдруг пустилась в пляс с коленцами. Плясали руки, плясали волосы, ещё чуть, и заплясяли бы полки. А я знала, как сделать её ещё счастливей.
Дам ей несколько адресков в Сети. Пусть сидит читает... А ещё я подарю ей лыжи, но это не в этом году, а в следующем...»
Из дневника русалки:
«Учиталась. Рыба меня избегает, видно, история - это не их стихия. Пора наверх, благо лёд прочен, а ветер тих. Эх, мне бы лыжи, и подруге моей. Мы б вдвоём гуляли на них. Подарить ей их, что ли? В следующем году, а?..»