Воскресная проповедь
Зашли мы вчера в кафедральный наш собор вместо Сен-Луи. Ну, так получилось. Из чисто утилитарных соображений - чтобы после мессы на Бу-фест нормально успеть.
А там - тадааам! - внезапно Савонарола. Ну, почти. О чем теперь страшно жалею - что не спросил, кто служил! Я первый раз видел этого священника - высокий, худой, седой, явно не русский (с акцентом говорил, хотя свободно, хорошо и грамотно).
Говорил он довольно длинную проповедь, всю я ее тут не изложу, но примерно в таком вот духе (за этот фрагмент - если не дословность его, то близость к тексту - более-менее ручаюсь).
- Вот на Украине тут спилили крест, многие так ужасались. Крест спилили! Ведь это ужасно! А может быть, стоило бы поменьше ужасаться - ничего ведь нового, были годы, когда здесь, на русской земле, и священников живых в землю закапывали. Вот это были настоящие гонения, и ничего, Церковь выжила. Что же до спиленного креста... Если кого-то так страшно возмущает спиленный крест, но притом не возмущает, что живых людей беззаконно осудили и лишили свободы, - вот это и есть тяжкий грех. Это ведь означает, что мы просто привыкли к несправедливости по отношению к другим людям, настолько привыкли, что можем ее не замечать и принимать как должное.
Воскресная проповедь с амвона - не тот жанр публичного выступления, когда уместно аплодировать стоя. Только поэтому я и удержался.
А там - тадааам! - внезапно Савонарола. Ну, почти. О чем теперь страшно жалею - что не спросил, кто служил! Я первый раз видел этого священника - высокий, худой, седой, явно не русский (с акцентом говорил, хотя свободно, хорошо и грамотно).
Говорил он довольно длинную проповедь, всю я ее тут не изложу, но примерно в таком вот духе (за этот фрагмент - если не дословность его, то близость к тексту - более-менее ручаюсь).
- Вот на Украине тут спилили крест, многие так ужасались. Крест спилили! Ведь это ужасно! А может быть, стоило бы поменьше ужасаться - ничего ведь нового, были годы, когда здесь, на русской земле, и священников живых в землю закапывали. Вот это были настоящие гонения, и ничего, Церковь выжила. Что же до спиленного креста... Если кого-то так страшно возмущает спиленный крест, но притом не возмущает, что живых людей беззаконно осудили и лишили свободы, - вот это и есть тяжкий грех. Это ведь означает, что мы просто привыкли к несправедливости по отношению к другим людям, настолько привыкли, что можем ее не замечать и принимать как должное.
Воскресная проповедь с амвона - не тот жанр публичного выступления, когда уместно аплодировать стоя. Только поэтому я и удержался.