Былина о Сергее Сотникове
Далеко-далеко на Севере, в Заполярье, жил да был город Ижма. Когда-то, когда страна была сильна, в городе было все, и даже аэродром.
На аэродроме часто садились самолеты, привозили людей и грузы. Аэродром был частью жизни города. И город своей силой защищал людей от Севера и тайги, что так и стремилась вытолкнуть их из своих владений. Но директор аэродрома Сергей Сотников со своими друзьями легко отражал атаки тайги. Потому что люди сильнее тайги, и не сожрать жадной тайге творение рук человеческих.
Но однажды страна заболела и потеряла силы. И в Заполярье перестали летать самолеты. А потом и вовсе пришел приказ закрыть аэродром. Приказ пришел оттуда, где нет суровой тайги, где леса да степи смирные и покорные, где люди уже и забыли, как тяжела битва с первозданной природой за место под солнцем.
И ушли люди с аэродрома. И остался там один директор, Сергей Сотников.
Тайга было обрадовалась. Ага, ушли люди! Сейчас я сожру все, что вы понастроили! Сейчас я унитожу все ваши труды, думала тайга. И полетели семечки елей да сосен на взлетную полосу, чтобы своими ростками да корнями разломать бетонные плиты аэродрома. И помела метель-поземка по взлетной полосе, чтобы при дневной оттепели стать водой и проникнуть в стыки плит, а в ночной холод стать льдом и выкорчевать плиты из земли, поставить их дыбом и разломать на потеху тайге.
Но Сергей Сотников хоть и остался один, без друзей и коллег, все равно продолжал быть директором. И он сам, один выходил на битву с тайгой. Суровой рукой он очищал бетонную взлетную полосу от ростков сосен да елей, убирал зимой снег чтобы не накопилось той массы льда, что разламывает бетонные плиты.
Один. Год. Два. Три. Пять....
Друзья его спрашивали: "Зачем? Аэродром больше не нужен. Сюда больше никогда никто не прилетит. Отступись, Сергей! Брось!"
И отвечал им Сотников: "Не бывать тому! Раз есть аэродром - будут и самолеты! Не может такого быть, чтобы аэродром был, а самолет к нему не прилетел!"
И продолжал свою бесконечную войну с тайгой.
А тайга придумывала новые и новые хитрости. Вот она весенним шелестом листвы позвала горожан на шашлыки, и те стали ставить на взлетной полосе свои машины и складывать дрова. А еще ездили по полосе всадники, а тайга нашептывала лошадям и те разбрасывали навоз в коварных местах. Но выходил к ним Сотников и говорил им - "Есть полоса - будут и самолеты!" и прогонял их, и снова чистил после них полосу. А тайга гнула свое, и нашептывала тоску друзьям и семье Сотникова. И вот уже к Сергею идут люди и говорят: "Поедем с нами в Город, директор! У тебя золотые руки, мы тебе местечко подыщем, ты с твоими талантами будешь много денег зарабатывать!". Льсила забота директору, но жадная тайга снова и снова вставала перед суровым взглядом Сотникова из-под насупленных бровей, и он снова шел защищать свою взлетно-посадочную полосу.
И снова проигрывала терпеливая тайга усердному директору в борьбе за махонький кусок планеты, укрытый бетонными плитами аэродрома.
И снова. И снова.
Год за годом. Шестой год, седьмой, восьмой, десятый, двенадцатый...
И, нежданно-негадано, вдруг случилась беда.
Летел как-то раз самолет. Обычный такой Ту-154, обычным таким рейсом из заполярного города Удачный на Большую Землю, в Москву. И вдруг... Заболел самолет. Закашлял, завихлял, и отключилось на нем электропитание. А вслед за ним заглохли моторы.
Пилоты поняли, что это конец. Катастрофа неминуема, внизу на много-много километров лишь недружелюбная тайга, только и ждущая того, чтобы разбить, разломать своими соснами махонький самолет с его экипажем и семьюдесятью пассажирами. Шансов нет, тайга сурова и недружелюбна. Это Север, это Заполярье.
Но пилоты не были бы пилотами, если бы отдались отчаянью. Они продолжали хоть как-то управлять потерявшей ход машиной, стремительно терявшей высоту.
Самолет падал... Вот он прошел облачность... И вдруг командиру самолета, Евгению Геннадьевичу Новоселову, в глаза бросился странный разрыв в сплошной зеленой завесе тайги. Неужели аэродром? Да не может такого быть! Здесь уже более десяти лет нет работающих аэродромов, а брошенную бетонную полосу тайга изорвет в клочья всего за два-три года. Нет и не может быть здесь полосы. Так говорил командиру разум. А сердце верило в чудо.
Он повел стремительно теряющий силы больной самолет туда, к этому странному просвету среди хищных деревьев. И....
Чудо произошло. Полоса была ровная, плиты лежали одна к одной, как положено. Ни мусор, ни деревья, ни машины не мешали тяжеленному Ту-154 приземлиться и увернуться от хищных лап тайги.
Самолет прилетел. Самолет сел.
Тринадцать лет труда Сергея Сотникова оказались не зря. Есть аэродром - будут и самолеты.
На аэродроме часто садились самолеты, привозили людей и грузы. Аэродром был частью жизни города. И город своей силой защищал людей от Севера и тайги, что так и стремилась вытолкнуть их из своих владений. Но директор аэродрома Сергей Сотников со своими друзьями легко отражал атаки тайги. Потому что люди сильнее тайги, и не сожрать жадной тайге творение рук человеческих.
Но однажды страна заболела и потеряла силы. И в Заполярье перестали летать самолеты. А потом и вовсе пришел приказ закрыть аэродром. Приказ пришел оттуда, где нет суровой тайги, где леса да степи смирные и покорные, где люди уже и забыли, как тяжела битва с первозданной природой за место под солнцем.
И ушли люди с аэродрома. И остался там один директор, Сергей Сотников.
Тайга было обрадовалась. Ага, ушли люди! Сейчас я сожру все, что вы понастроили! Сейчас я унитожу все ваши труды, думала тайга. И полетели семечки елей да сосен на взлетную полосу, чтобы своими ростками да корнями разломать бетонные плиты аэродрома. И помела метель-поземка по взлетной полосе, чтобы при дневной оттепели стать водой и проникнуть в стыки плит, а в ночной холод стать льдом и выкорчевать плиты из земли, поставить их дыбом и разломать на потеху тайге.
Но Сергей Сотников хоть и остался один, без друзей и коллег, все равно продолжал быть директором. И он сам, один выходил на битву с тайгой. Суровой рукой он очищал бетонную взлетную полосу от ростков сосен да елей, убирал зимой снег чтобы не накопилось той массы льда, что разламывает бетонные плиты.
Один. Год. Два. Три. Пять....
Друзья его спрашивали: "Зачем? Аэродром больше не нужен. Сюда больше никогда никто не прилетит. Отступись, Сергей! Брось!"
И отвечал им Сотников: "Не бывать тому! Раз есть аэродром - будут и самолеты! Не может такого быть, чтобы аэродром был, а самолет к нему не прилетел!"
И продолжал свою бесконечную войну с тайгой.
А тайга придумывала новые и новые хитрости. Вот она весенним шелестом листвы позвала горожан на шашлыки, и те стали ставить на взлетной полосе свои машины и складывать дрова. А еще ездили по полосе всадники, а тайга нашептывала лошадям и те разбрасывали навоз в коварных местах. Но выходил к ним Сотников и говорил им - "Есть полоса - будут и самолеты!" и прогонял их, и снова чистил после них полосу. А тайга гнула свое, и нашептывала тоску друзьям и семье Сотникова. И вот уже к Сергею идут люди и говорят: "Поедем с нами в Город, директор! У тебя золотые руки, мы тебе местечко подыщем, ты с твоими талантами будешь много денег зарабатывать!". Льсила забота директору, но жадная тайга снова и снова вставала перед суровым взглядом Сотникова из-под насупленных бровей, и он снова шел защищать свою взлетно-посадочную полосу.
И снова проигрывала терпеливая тайга усердному директору в борьбе за махонький кусок планеты, укрытый бетонными плитами аэродрома.
И снова. И снова.
Год за годом. Шестой год, седьмой, восьмой, десятый, двенадцатый...
И, нежданно-негадано, вдруг случилась беда.
Летел как-то раз самолет. Обычный такой Ту-154, обычным таким рейсом из заполярного города Удачный на Большую Землю, в Москву. И вдруг... Заболел самолет. Закашлял, завихлял, и отключилось на нем электропитание. А вслед за ним заглохли моторы.
Пилоты поняли, что это конец. Катастрофа неминуема, внизу на много-много километров лишь недружелюбная тайга, только и ждущая того, чтобы разбить, разломать своими соснами махонький самолет с его экипажем и семьюдесятью пассажирами. Шансов нет, тайга сурова и недружелюбна. Это Север, это Заполярье.
Но пилоты не были бы пилотами, если бы отдались отчаянью. Они продолжали хоть как-то управлять потерявшей ход машиной, стремительно терявшей высоту.
Самолет падал... Вот он прошел облачность... И вдруг командиру самолета, Евгению Геннадьевичу Новоселову, в глаза бросился странный разрыв в сплошной зеленой завесе тайги. Неужели аэродром? Да не может такого быть! Здесь уже более десяти лет нет работающих аэродромов, а брошенную бетонную полосу тайга изорвет в клочья всего за два-три года. Нет и не может быть здесь полосы. Так говорил командиру разум. А сердце верило в чудо.
Он повел стремительно теряющий силы больной самолет туда, к этому странному просвету среди хищных деревьев. И....
Чудо произошло. Полоса была ровная, плиты лежали одна к одной, как положено. Ни мусор, ни деревья, ни машины не мешали тяжеленному Ту-154 приземлиться и увернуться от хищных лап тайги.
Самолет прилетел. Самолет сел.
Тринадцать лет труда Сергея Сотникова оказались не зря. Есть аэродром - будут и самолеты.