Миллиардер и Смерть
https://al-vladimiroff.livejournal.com/351583.html - НОЯБРЬ 2015 г.
Лет 25 нас убеждали в том, что главная проблема нашей жизни в том, что у нас нет собственников. Сначала эти объяснения были на примере тех, кто чем-то владеет и трудится на том, чем владеет, т.е. нас воспитывали на примере крестьян. Это в средневековье такая жизнь у большинства была, когда собственность, её размер и твоя жизнь, её цели и направление полностью совпадали. «Где родился, там и пригодился», - так отложился в народной пословице один из моментов такой средневековой жизни. Нас воспитывали на жизни уже ушедшей. Правда, постепенно приучая к тому, что и крестьяне не все хороши, а только те, которые и живут, и трудятся отдельно от других - фермеры. Так они называются не у нас. У нас иначе - кулаки, хуторяне, отрубники.
Конечно, такие формы жизнедеятельности - скорее пережитки старых социальных форм, хотя и в современности у них тоже появилась своя ниша. Но в любом случае, для нас, для России - это были рассказы о «другом». А в результате этих «рассказов» мы лишились важной части нашей реальности - крупных современных сельскохозяйственных производств, а деревня сегодня умирает и вымирает уже в прямом смысле этого слова. И ужас этой смерти никого не волнует, то есть оставляет равнодушными - это созерцание лишённое человеческих эмоций.
Наше общественное сознание волнует сегодня коллективизация 1930-х годов, крепостное право, воспевание трудностей деревенской жизни и «как бы» исчезновение этой самой жизни в 1950-1970-е годы. «Как бы», потому что то, что воспринималось когда-то как социальная проблема, как исчезновение уклада жизни, образа жизни, только сокращение самих сельских поселений, - всё это сегодня оценивается уже иначе - как рассказы о вольной и счастливой жизни. Ведь сегодня исчезает сам предмет для обсуждений. И это никого не волнует, и в этих условиях сельской деградации даже писатели-деревенщики больше не появляются и не появятся, поскольку больше ТАК на селе не учат. Да и некому. Неграмотность, как обычная, так и функциональная - это теперь норма сельской жизни и сельского обучения. В соединении с деградацией всей деревенской жизнедеятельности, с разрушением классических смыслов человеческой жизни вообще: семейных, общественных, личных и даже национальных.
Разрушение национального смысла выражено и ощущается в форме поиска «национальной идеи». Чего её искать, если она «зашита» в национальных смыслах и ценностях, а их уже порушили или продолжают разрушать? И ещё национальная идея оформляется (как осознанно понимаемая) в идеологии общества. А идеология у нас теперь запрещена конституцией. То есть мы ищем то, что нами же самим себе запрещено делать, а сама возможность появления позитивной национальной идеологии постоянно подвергается мощным и организованным ударам через коммуникационные системы общества, и все типы и жанры такого взаимодействия с обществом.
Идея возрождения крестьянства, мелкой и средней трудовой собственности ушла вместе со всей собственностью страны, жизнь большинства в стране тоже распалась. А теперь вот постепенно нас убеждают, что самые нормальные (т.е. это идеал и критерий нормы) ребята - миллиардеры. Далеко уже ушли провозглашавшиеся лозунги и цели реформ от транслируемых теперь обществу «замечательных» результатов. И прежде всего базисный лозунг и базисный же результат. Базисный как с точки зрения того, что он - экономический, так и с точки зрения того, что - основной и начальный. Лозунг приватизации звал избавиться государство от неэффективной собственности, распродать её частникам, а государству оставить только высокоэффективное производство. Результат? Он простой и прямо противоположный «замыслу»: вся собственность, приносящая прибыль - в руках частников, всё, что прибыль не приносит - в руках государства и за это платит не частник, а население.
Помните, как убеждали нас публицисты, что рабочие должны стать хозяевами своих заводов? Приватизация - это ведь просто «песня» (лучше даже сказать «сага») какая-то, - этого самого превращения наёмного рабочего в «собственника». Только рабочим и в голову никогда не приходила мысль, что превращение «ничейной» собственности в «чейную» будет происходить через закрытие этих самых заводов и превращение результатов индустриализации (фабрик и заводов) просто в бумажки новых собственников - деньги. А столетия усилий и жизни страны, превращённые в деньги превратятся в объекты удовлетворения потребностей богачей за рубежами нашей страны. Произошёл обмен реальной экономики на виртуальную финансовую экономику, обмен жизни и смыслов целых поколений и целой цивилизации на «буклет» какой-то потребительской сети, всей исторической жизни России - на этот самый потребительский «буклет». Обменяли жизнь и историю страны на развлечение и потребление тех, кто стал называть себя «элитой». «Элита» теперь - это ведь количественные показатели потребления, и даже не просто потребления, а сверх-потребления. Это сверх-потребление за счёт всей истории страны и её будущего включает в себя виллы в разных концах земного шара, разные вложения, как в банки, так и во всякую «ерунду», но не у нас в стране. Конечно, есть вложения и у нас. Но это скорее пока (но именно пока) неизбежный базис, который накачивает пузырь их потребления за рубежом.
Одним из показателей разрушения нашего общества стало появление благотворительности. И что вроде бы в этом плохого? Только одно: то, что жизнь стала такой, что создала её необходимость. Да и сама необходимость её как ВАЖНОГО социального явления появилась только тогда, когда общество стало разрушаться, когда большинство ОБЩИХ условий жизни и её воспроизводства попали в руки меньшинства. Именно тогда бедность как элемент социальной деградации, и отсутствие полноценной и связанной со смыслами, ценностями и развитием людей работы, вызвали к жизни такое явление как благотворительность. Она стала показным, демонстрируем, нарочитым «спасением» богатыми немногих из большинства народа: «крошки с барского стола».
Миллиардер сеет вокруг себя смерть. Он и стал миллиардером благодаря этой самой смерти в обществе. Умерло советское общество, живое и не старое. Вернее, его убивали так же, как убивают бандиты поздно вечером возвращающегося из театра научного сотрудника, и который по этому случаю выглядит слишком «дорого» для своего социального статуса. Но и сам миллиардер больше всего боится именно её - Смерть. Ведь она делает бессмысленным всё, чем он занимался, что копил и чем наслаждался. Пустота… И Смерть… Два слова и два результата, которые остаются от миллиардера. И никакого духа. Только физический результат. Ведь Смерть превращает жизнь, всю жизнь миллиардера в тело без имени. Потребляющее удовольствия тело не имеет имени. Богатство наших миллиардеров походит на памятный венок из искусственных цветов на могиле усопшего. Вроде бы и цветы, хотя - пластмасса, вроде бы и такому-то посвящён, но связаны они только искусственно.
Вот, например, Дерипаска. Есть такой миллиардер. Учился себе, учился на физика. Бегал по общежитию Главного здания МГУ, всё доллары менял. Тогда ещё в стране не было обмена валюты, но власть уже не контролировала, не хотела и не могла контролировать всё, что сама высыпала из котомки «пограничной» социальности и преступности. Вот на этом самом «пограничье» и бегал тогда Дерипаска, накапливая валюту. Физиком он не стал. И это хорошо. Миллиардером стал. Но опять же не потому, что менял валюту в МГУ, а потому что само государство предложило механизм кражи своих основных и наиболее прибыльных и стратегически важных для общества предприятий.
Залоговые аукционы - так назывался, придуманный способ кражи. Но государство не только это придумало, но и само организовало эту кражу. В результате, за несколько лет пацаны-фарцовщики превратились в «респектабельных» миллиардеров. До этого про такие события мы только в русских сказках читали. Все наши миллиардеры появились как будто из сказки, из яиц Змея Горыныча. Да, именно так. Но совсем не такую сказку мы хотели сделать былью!
Лет 25 нас убеждали в том, что главная проблема нашей жизни в том, что у нас нет собственников. Сначала эти объяснения были на примере тех, кто чем-то владеет и трудится на том, чем владеет, т.е. нас воспитывали на примере крестьян. Это в средневековье такая жизнь у большинства была, когда собственность, её размер и твоя жизнь, её цели и направление полностью совпадали. «Где родился, там и пригодился», - так отложился в народной пословице один из моментов такой средневековой жизни. Нас воспитывали на жизни уже ушедшей. Правда, постепенно приучая к тому, что и крестьяне не все хороши, а только те, которые и живут, и трудятся отдельно от других - фермеры. Так они называются не у нас. У нас иначе - кулаки, хуторяне, отрубники.
Конечно, такие формы жизнедеятельности - скорее пережитки старых социальных форм, хотя и в современности у них тоже появилась своя ниша. Но в любом случае, для нас, для России - это были рассказы о «другом». А в результате этих «рассказов» мы лишились важной части нашей реальности - крупных современных сельскохозяйственных производств, а деревня сегодня умирает и вымирает уже в прямом смысле этого слова. И ужас этой смерти никого не волнует, то есть оставляет равнодушными - это созерцание лишённое человеческих эмоций.
Наше общественное сознание волнует сегодня коллективизация 1930-х годов, крепостное право, воспевание трудностей деревенской жизни и «как бы» исчезновение этой самой жизни в 1950-1970-е годы. «Как бы», потому что то, что воспринималось когда-то как социальная проблема, как исчезновение уклада жизни, образа жизни, только сокращение самих сельских поселений, - всё это сегодня оценивается уже иначе - как рассказы о вольной и счастливой жизни. Ведь сегодня исчезает сам предмет для обсуждений. И это никого не волнует, и в этих условиях сельской деградации даже писатели-деревенщики больше не появляются и не появятся, поскольку больше ТАК на селе не учат. Да и некому. Неграмотность, как обычная, так и функциональная - это теперь норма сельской жизни и сельского обучения. В соединении с деградацией всей деревенской жизнедеятельности, с разрушением классических смыслов человеческой жизни вообще: семейных, общественных, личных и даже национальных.
Разрушение национального смысла выражено и ощущается в форме поиска «национальной идеи». Чего её искать, если она «зашита» в национальных смыслах и ценностях, а их уже порушили или продолжают разрушать? И ещё национальная идея оформляется (как осознанно понимаемая) в идеологии общества. А идеология у нас теперь запрещена конституцией. То есть мы ищем то, что нами же самим себе запрещено делать, а сама возможность появления позитивной национальной идеологии постоянно подвергается мощным и организованным ударам через коммуникационные системы общества, и все типы и жанры такого взаимодействия с обществом.
Идея возрождения крестьянства, мелкой и средней трудовой собственности ушла вместе со всей собственностью страны, жизнь большинства в стране тоже распалась. А теперь вот постепенно нас убеждают, что самые нормальные (т.е. это идеал и критерий нормы) ребята - миллиардеры. Далеко уже ушли провозглашавшиеся лозунги и цели реформ от транслируемых теперь обществу «замечательных» результатов. И прежде всего базисный лозунг и базисный же результат. Базисный как с точки зрения того, что он - экономический, так и с точки зрения того, что - основной и начальный. Лозунг приватизации звал избавиться государство от неэффективной собственности, распродать её частникам, а государству оставить только высокоэффективное производство. Результат? Он простой и прямо противоположный «замыслу»: вся собственность, приносящая прибыль - в руках частников, всё, что прибыль не приносит - в руках государства и за это платит не частник, а население.
Помните, как убеждали нас публицисты, что рабочие должны стать хозяевами своих заводов? Приватизация - это ведь просто «песня» (лучше даже сказать «сага») какая-то, - этого самого превращения наёмного рабочего в «собственника». Только рабочим и в голову никогда не приходила мысль, что превращение «ничейной» собственности в «чейную» будет происходить через закрытие этих самых заводов и превращение результатов индустриализации (фабрик и заводов) просто в бумажки новых собственников - деньги. А столетия усилий и жизни страны, превращённые в деньги превратятся в объекты удовлетворения потребностей богачей за рубежами нашей страны. Произошёл обмен реальной экономики на виртуальную финансовую экономику, обмен жизни и смыслов целых поколений и целой цивилизации на «буклет» какой-то потребительской сети, всей исторической жизни России - на этот самый потребительский «буклет». Обменяли жизнь и историю страны на развлечение и потребление тех, кто стал называть себя «элитой». «Элита» теперь - это ведь количественные показатели потребления, и даже не просто потребления, а сверх-потребления. Это сверх-потребление за счёт всей истории страны и её будущего включает в себя виллы в разных концах земного шара, разные вложения, как в банки, так и во всякую «ерунду», но не у нас в стране. Конечно, есть вложения и у нас. Но это скорее пока (но именно пока) неизбежный базис, который накачивает пузырь их потребления за рубежом.
Одним из показателей разрушения нашего общества стало появление благотворительности. И что вроде бы в этом плохого? Только одно: то, что жизнь стала такой, что создала её необходимость. Да и сама необходимость её как ВАЖНОГО социального явления появилась только тогда, когда общество стало разрушаться, когда большинство ОБЩИХ условий жизни и её воспроизводства попали в руки меньшинства. Именно тогда бедность как элемент социальной деградации, и отсутствие полноценной и связанной со смыслами, ценностями и развитием людей работы, вызвали к жизни такое явление как благотворительность. Она стала показным, демонстрируем, нарочитым «спасением» богатыми немногих из большинства народа: «крошки с барского стола».
Миллиардер сеет вокруг себя смерть. Он и стал миллиардером благодаря этой самой смерти в обществе. Умерло советское общество, живое и не старое. Вернее, его убивали так же, как убивают бандиты поздно вечером возвращающегося из театра научного сотрудника, и который по этому случаю выглядит слишком «дорого» для своего социального статуса. Но и сам миллиардер больше всего боится именно её - Смерть. Ведь она делает бессмысленным всё, чем он занимался, что копил и чем наслаждался. Пустота… И Смерть… Два слова и два результата, которые остаются от миллиардера. И никакого духа. Только физический результат. Ведь Смерть превращает жизнь, всю жизнь миллиардера в тело без имени. Потребляющее удовольствия тело не имеет имени. Богатство наших миллиардеров походит на памятный венок из искусственных цветов на могиле усопшего. Вроде бы и цветы, хотя - пластмасса, вроде бы и такому-то посвящён, но связаны они только искусственно.
Вот, например, Дерипаска. Есть такой миллиардер. Учился себе, учился на физика. Бегал по общежитию Главного здания МГУ, всё доллары менял. Тогда ещё в стране не было обмена валюты, но власть уже не контролировала, не хотела и не могла контролировать всё, что сама высыпала из котомки «пограничной» социальности и преступности. Вот на этом самом «пограничье» и бегал тогда Дерипаска, накапливая валюту. Физиком он не стал. И это хорошо. Миллиардером стал. Но опять же не потому, что менял валюту в МГУ, а потому что само государство предложило механизм кражи своих основных и наиболее прибыльных и стратегически важных для общества предприятий.
Залоговые аукционы - так назывался, придуманный способ кражи. Но государство не только это придумало, но и само организовало эту кражу. В результате, за несколько лет пацаны-фарцовщики превратились в «респектабельных» миллиардеров. До этого про такие события мы только в русских сказках читали. Все наши миллиардеры появились как будто из сказки, из яиц Змея Горыныча. Да, именно так. Но совсем не такую сказку мы хотели сделать былью!