Гм.. так, пару слов о текущем
- А вот ты, - говорят мне, - почему давно не писал ничего в ЖЖ?
- Да, как-то, это самое, туда-сюда, - отвечаю. - Если бы вот, к примеру, ага, тогда б я, само собой. А так - никак.
- Понятно, - говорят мне, и отстают.
А я чего не писал то? Это ж надо время выбрать. А тут одно на одно, а в сумме...
Постараюсь коротко и быстро. Счастье есть. Донька моя осталась жива после сильнейшего отравления. Я не знаю, кто, зачем, почему, когда и как - занимался распылением ядов на осеннюю травку. Против кого боролся, тоже не знаю, бо от прохлады даже мелкая мошка уже давно запряталась по своим берлогам и сосет лапы в спячке.
Неделя в ветклинике. Капельницы, куча уколов внутривенно, подкожно и, простите, в жопку. Туда же, то есть в то, за что простите - термометр. Таскание до клиники и обратно на руках. Бессонные ночи. УЗИ, анализы. Катетер в передней лапке, чтобы каждый раз не искать вену. Отсутствующий взгляд, полнейшая апатия. Организм питается лишь за счет вливания через систему. Несвертываемость крови. Скачки температуры от грани гипотермии к гипертермии. Частое, хриплое дыхание. Полная апатия. Слезящиеся, покрасневшие глаза.
- Повезло, что у вашей Доньки почки работают нормально. Иначе, отёк легких и всё, - говорит ветеринар Станислав Юрьевич (ну прям как Садальский, только не он). - В лаборатории сказали, что при таких же анализах уже умерло много животных. Аэрозольных яд какой-то.
Говорят, плакать мужчине стыдно. Возможно. Но у меня слезы катились, когда я думал, что до утра моя животина не доживёт. В первую ночь после определения диагноза и прокалывания каким-то сильным антидотом. Это был пик. Несколько раз за ночь (спал с ней на диване) носил ей воду в блюдечке. Она обессилено хлюпала языком, едва ли загребая больше чайной ложечки. Больше выплёскивала на покрывало.
Утром же сделала первую, не совсем удачную попытку слезть с дивана. Упала, пока я ходил в туалет. Вечером, когда я пришел с работы, она вышла из комнаты мне навстречу. Слабенько, заваливая тело вправо, с трудом переступая через двухсантиметровый порожек. И вильнула хвостиком. В тот же вечер предприняла попытку укусить ветеринара. После этого я понял, что счастье есть.
Сейчас настается по квартире, аки угорелая, встречает вертолетнолопастными движениями хвоста, норовя взлететь до уровня моего или Вериного лица на восходящих потоках воздуха. Я ж говорю - счастье есть.
Что ещё. Вчера вечером исполнилось ровно двадцать лет. Нам с Верой. Нет, поженились мы позже на полгода. А вчера 20 лет. Сегодня по этому поводу, совмещенному с 5-летием открытия магазина, где Вера трудится, будет банкет. В сауне. Будут все свои и водка с пивом. Так что завтра Сашке болеть. А послезавтра снова на работу.
Вот, кстати, еще одна причина, по которой я не появляюсь часто в ЖЖизни виртуальной. Осеннее обострение бывает не только у психов, и в этом я убеждался неоднократно. Обостряются и государственные учреждения, и коммерческие организации и частные предприниматели. Заказов столько, что приходится неделями без выходных и в две смены. Как-нибудь постараюсь показать, что именно делаю массово. Надо только вспомнить, что у меня сейчас телефон хорошо фотографирует.
Далее. Помимо работы, как выясняется, есть еще и личная жизнь. То есть - семья, родители и дети. Сашке недавно стукнуло 19 лет. На день рождения мы купили ему джинсы шириной с Чёрное море (с) и мотнёй чуть не до колен. Как ему нравится. Сам выбирал. И попали на акцию - покупаешь одни, дают вторые в подарок. Во как. Тут Лёха ко мне приходил, приносил диск с операционкой. Я ему рассказал про акцию. Он и говорит:
- Где-где это такой магазин?
- Тебе, - отвечаю, - не пойдут джинсы. Ты в одну штанину целиком влезешь, и еще свободно будешь жать на педали газа и тормоза.
- Пофигу, - резонно глаголит Лёшка. - Главное - на халяву.
Умный парень. Но я его представил только в таких, как у Сашки штанах…
Что бы вам еще такое налытдыбрить? Впрочем, уже ничего не успею. Нужно брать салаты, складывать в сумки и выдвигаться. Гуляем сегодня…
- Да, как-то, это самое, туда-сюда, - отвечаю. - Если бы вот, к примеру, ага, тогда б я, само собой. А так - никак.
- Понятно, - говорят мне, и отстают.
А я чего не писал то? Это ж надо время выбрать. А тут одно на одно, а в сумме...
Постараюсь коротко и быстро. Счастье есть. Донька моя осталась жива после сильнейшего отравления. Я не знаю, кто, зачем, почему, когда и как - занимался распылением ядов на осеннюю травку. Против кого боролся, тоже не знаю, бо от прохлады даже мелкая мошка уже давно запряталась по своим берлогам и сосет лапы в спячке.
Неделя в ветклинике. Капельницы, куча уколов внутривенно, подкожно и, простите, в жопку. Туда же, то есть в то, за что простите - термометр. Таскание до клиники и обратно на руках. Бессонные ночи. УЗИ, анализы. Катетер в передней лапке, чтобы каждый раз не искать вену. Отсутствующий взгляд, полнейшая апатия. Организм питается лишь за счет вливания через систему. Несвертываемость крови. Скачки температуры от грани гипотермии к гипертермии. Частое, хриплое дыхание. Полная апатия. Слезящиеся, покрасневшие глаза.
- Повезло, что у вашей Доньки почки работают нормально. Иначе, отёк легких и всё, - говорит ветеринар Станислав Юрьевич (ну прям как Садальский, только не он). - В лаборатории сказали, что при таких же анализах уже умерло много животных. Аэрозольных яд какой-то.
Говорят, плакать мужчине стыдно. Возможно. Но у меня слезы катились, когда я думал, что до утра моя животина не доживёт. В первую ночь после определения диагноза и прокалывания каким-то сильным антидотом. Это был пик. Несколько раз за ночь (спал с ней на диване) носил ей воду в блюдечке. Она обессилено хлюпала языком, едва ли загребая больше чайной ложечки. Больше выплёскивала на покрывало.
Утром же сделала первую, не совсем удачную попытку слезть с дивана. Упала, пока я ходил в туалет. Вечером, когда я пришел с работы, она вышла из комнаты мне навстречу. Слабенько, заваливая тело вправо, с трудом переступая через двухсантиметровый порожек. И вильнула хвостиком. В тот же вечер предприняла попытку укусить ветеринара. После этого я понял, что счастье есть.
Сейчас настается по квартире, аки угорелая, встречает вертолетнолопастными движениями хвоста, норовя взлететь до уровня моего или Вериного лица на восходящих потоках воздуха. Я ж говорю - счастье есть.
Что ещё. Вчера вечером исполнилось ровно двадцать лет. Нам с Верой. Нет, поженились мы позже на полгода. А вчера 20 лет. Сегодня по этому поводу, совмещенному с 5-летием открытия магазина, где Вера трудится, будет банкет. В сауне. Будут все свои и водка с пивом. Так что завтра Сашке болеть. А послезавтра снова на работу.
Вот, кстати, еще одна причина, по которой я не появляюсь часто в ЖЖизни виртуальной. Осеннее обострение бывает не только у психов, и в этом я убеждался неоднократно. Обостряются и государственные учреждения, и коммерческие организации и частные предприниматели. Заказов столько, что приходится неделями без выходных и в две смены. Как-нибудь постараюсь показать, что именно делаю массово. Надо только вспомнить, что у меня сейчас телефон хорошо фотографирует.
Далее. Помимо работы, как выясняется, есть еще и личная жизнь. То есть - семья, родители и дети. Сашке недавно стукнуло 19 лет. На день рождения мы купили ему джинсы шириной с Чёрное море (с) и мотнёй чуть не до колен. Как ему нравится. Сам выбирал. И попали на акцию - покупаешь одни, дают вторые в подарок. Во как. Тут Лёха ко мне приходил, приносил диск с операционкой. Я ему рассказал про акцию. Он и говорит:
- Где-где это такой магазин?
- Тебе, - отвечаю, - не пойдут джинсы. Ты в одну штанину целиком влезешь, и еще свободно будешь жать на педали газа и тормоза.
- Пофигу, - резонно глаголит Лёшка. - Главное - на халяву.
Умный парень. Но я его представил только в таких, как у Сашки штанах…
Что бы вам еще такое налытдыбрить? Впрочем, уже ничего не успею. Нужно брать салаты, складывать в сумки и выдвигаться. Гуляем сегодня…