Воспоминания автора мультфильмов о "Винни-Пухе"
Наступал 1933 год - год прихода к власти Гитлера. Далекий от политики, я все же ощущал возрастающее напряжение. Особенно заметно это стало, когда все чаще начали меняться премьер-министры - разные там Шляйхеры и фон Палены. Правительственные кабинеты уходили в отставку чуть ли не каждый месяц. Но вот во всех журналах и газетах появилась фотография: Гитлер в форме СА склонил стриженый затылок перед сонным усатым генералом Гинденбургом (тогдашним президентом Германии), почтительно пожимая его руку. И все! - кабинетная чехарда разом прекратилась. Последняя журнальная картинка из той серии изображала нового рейхсканцлера в окружении министров - он уже в штатском, сидит, закинув ногу на ногу, а из-под брюк выглядывают штрипки от белых кальсонов (эта деталь особенно врезалась в память).
Первым же шагом новой власти было объявление на три дня свободы митингов и демонстраций. Чем не замедлили воспользоваться коммунисты и социал-демократы. Я помню, как по центральной улице Людвигштрассе сплошным потоком шли люди с красными знаменами и призывами против новоявленного правителя.
А потом наступила развязка: оказалось, все эти три дня на каждом углу стояли специальные агенты и аккуратно регистрировали особо активных манифестантов. На четвертый день их арестовали. Просто и без лишних хлопот.
(В искусстве вылавливания внутренних врагов нацисты не уступали нашему НКВД. Во время войны они не отбирали радио у населения, зато придумали хитрый способ хватать людей, тайно слушавших Би-би-си: среди ночи отключали во всем доме электричество, затем врывались в квартиры и первым делом проверяли, на какой волне настроен приемник.)
Перемены коснулись и нашего училища. Теперь перед началом занятий студентов собирали в актовом зале на -"утреннюю молитву": зачитывали короткие рапорты, затем все вставали и пели нацистский гимн «Die Fahne hoch». Я чувствовал себя очень неуютно - вставать отказывался, сидеть стеснялся. В конце концов меня освободили от этой процедуры.
На верхнем этаже училища помещалась оранжерея, где мы проводили долгие часы за рисованием растений (мне особенно нравились кактусы). Часто во время таких занятий затевались политические споры, доходившие до серьезных стычек. В одной из них участвовал и я, за что и пострадал.
Началось с того, что сидящий рядом со мной парень стал всячески поносить Маркса. Я. хоть и не смыслил ничего в марксизме, все же посчитал себя обиженным и выпалил сгоряча:
-А твой Гитлер вообще говно! (по-немецки это звучит сильнее: “Scheisdreck").
На что мой сосед немедленно отреагировал - взял да и полоснул меня перочинным ножичком, которым точил в это время карандаш. Прямо по запястью руки - как раз там. где проходит артерия. Едва ли Бруно (кажется, гак звали этого парня) хотел меня поранить, потому что испугался больше всех, когда из моей руки фонтаном брызнула кровь. Рана оказалась не серьезной - меня тут же отвели в больницу, поставили клеммы, и я, к своему удовольствию, неделю ходил с перевязанной рукой. Мне даже выплатили страховую премию - опять 40 марок, от которых я тоже отказался, чем немало возвысил себя в глазах всего класса.
На эти деньги была куплена автоматическая точилка для карандашей - как бы во избежание дальнейших несчастных случаев. А я мог причислить себя к первым жертвам фашизма. Шрам тот еще остался на моей руке.
Как ни насыщена была жизнь разными впечатлениями, все же тоска по родине (до того неведомая) стала исподволь одолевать меня - причем чаще всего во сне. Но снились мне не родные московские места, а какие-то незнакомые сельские пейзажи с церквями и санями на занесенных снегом дорогах.
К тому времени срок нашего пребывания в Германии подходил к концу.
В январе 1934 года мы возвратились в Москву. Обратный путь запомнился только одной картинкой: у пограничного столба с надписью <СССР> стоит молоденький часовой в наглухо застегнутом буденновском шлеме. Снежный буран треплет полы его шинели, солдат замерз и стучит ногой об ногу.
Этот вид так сильно взволновал меня, что я невольно прослезился.
Хитрук Ф. Профессия - аниматор: В 2-х тт. - Т. 1-2. - М.: Гаятри, 2008,