Кому нужны политтехнологи?
Алексей Чадаев, главный редактор liberty.ru, опубликовал статью "Синопсис-4. Возвращение политики", в которой констатировал случившуюся монополизацию политтехнологий, что, по сути, привело к невостребованности специалистов-политтехнологов и их довольно бедственному положению.
Переворот (или, если хотите, «апгрейд»), случившийся в нулевых, состоит в следующем. Во-первых, политтехнолог остался только один (Сурков); остальные были или смяты, или выброшены с рынка, или перекуплены де-факто монополистом. Во-вторых, режим предвыборной кампании распространён на весь без исключения избирательный цикл: государство всё время действует в коммуникативной сфере так, как если бы выборы должны были состояться «в следующее воскресенье». В-третьих, под режим бесконечной кампании была выстроена регулярная система госагитпропа, состоящая из доминирующих центральных СМИ, правящей партии (выстроенной, по сути, как одна большая BTL-машина, с саттелитами в виде «молодёжных движений») и сети «мозговых центров» при АП, отвечающих за сбор и обработку сигналов «обратной связи», а также за выработку новых пропагандистских формул. Языком политтехнологий - медийка, «поле», аналитический и креативный отделы - плюс интегрирующий всё это в одно целое головной штаб в АП.
После того, как архитектура этой системы была выстроена, оказалась более невозможной никакая «политика» в том смысле, в котором её понимали в 90-х (тогда под этим словом имелась в виду борьба различных ФПГ за наиболее лакомые куски интенсивно распродаваемой родины, каковая борьба по негласному консенсусу борющихся групп декорировалась под многопартийную демократию «типо как на западе»). Да, политиков осталось много, и партий немало, и СМИ разного калибра - вагон и маленькая тележка… А вот политтехнолог (и, соответственно, его штаб) - в единственном числе. На бессрочном контракте у Первого Лица (оно же - опять-таки единственное).
Рудименты старой эпохи, конечно, кое-где сохранились - но как-то язык не поворачивается назвать «политтехнологами» свору жмейкерской обслуги, перебивающейся с хлеба на квас на копеечных подрядах. В.Данилов как-то рассказывал, что у него есть даже знакомый «бомж-имиджмейкер» - в обычной жизни он бухает и живёт в ночлежках, а когда контрактуется, снимает квартиру, одевает сравнительно чистую одежду, не пьёт и в целом неотличим от собратьев по ремеслу. В некотором смысле, это сегодняшний эталон; остальные просто ещё не успели осознать, что они ничем от него не отличаются.
В статье Чадаева, безусловно, много верного, если ограничивать понимание "политтехнологий", как технологий формирования, управления, изменения информационных потоков в интересах именно политической сферы, как сферы власти. В первую очередь, в период избирательных кампаний, где, по моему мнению, политтехнологи уже, действительно, почти не нужны. Но политтехнологии, как технологии управления обществом - это несколько более широкое понятие, на мой взгляд. Потому и западный термин "спин-доктор" - для меня ближе, чем наш, отечественный "политтехнолог". Ближе тем, что он не привязан к политсфере, выборам даже семантически, а "политтехнолог", нравится нам это или нет, несет на себе несмываемую печать Центризбиркома. Хотя, тот же "политтехнолог", если уж разобрать термин и посмотреть - это "Πολιτική" ("искусство управления государством", греч.) и "технологии" (тут все понятно). Но "Государство" - это не только те, кто сидят на региональных и федеральном олимпах, но еще и все общество. И политтехнологии, как не раз доказывала практика, вполне (и весьма эффективно) применимы для решения задач того же бизнеса, к примеру, "организуя информационные потоки таким образом, чтобы результатом коммуникации был выигрыш его нанимателей". Совсем небольшое хирургическое вмешательство в цитату Чадаева, но смысл уже совсем иной, согласитесь.
P.S. Моя реплика, разумеется, касается лишь именно этой мысли, прозвучавшей в статье, но не всего материала в целом.
P.P.S. И, все же, "спин-доктор", на мой взгляд, более подходящее определение деятельности специалиста, поскольку подразумевает, что этот специалист решает гораздо более широкий спектр задач через коммуникации, чем только выборы и междувыборное сопровождение политиков. К которому, кстати, наши политики так себя и не приучили.