Самый край света
Мы сидим на краю, свесив ноги в бездну. Плотный восходящий ветер путает волосы, от него слезятся глаза. Главное, привыкнуть к высоте, сказал Трэвис. Я почти уже привык, но всё равно, если долго вглядываться в пропасть, голова начинает кружиться и тебя начинает затягивать. В первый раз я чуть было не свалился с непривычки, но Трэвис вовремя схватил за руку и оттащил от обрыва. Трэвис делает вид, что опытнее меня. Рисуется. На самом деле, всё, что он знает, рассказал ему брат. Крылья ему тоже от брата достались. Хотя, правильнее было бы сказать остались. Его брат погиб с месяц назад - не хватило сил выйти из штопора. Трэвис два дня ходил сам не свой, а потом забрал изломанные крылья и исчез. С неделю от него ни слуху не духу не было. Я искал его сначала, знакомых брата расспрашивал, весь посёлок обшарил, а потом разозлился и махнул рукой - пусть делает что хочет.
Трэвис вернулся следующей ночью. Я ещё даже толком проснуться не успел, а он уже толкал меня к двери. «Собирайся!» «Зачем?» «Увидишь». И тут я опять разозлился. Так разозлился, что захотелось его стукнуть. «Ты где был? Почему мне ничего не сказал? Друг называется!». Трэвис помедлил, потом щербато улыбнулся и заговорчески наклонился ко мне: «Я крылья спаял… Там не очень много было - плечевая ось треснула и лучевая сломалась, но я всё починил…Пойдём! Теперь нам здесь делать нечего».
Мои крылья с дурацким инвентарным номером через всю спину мы утащили из музея. Потом я уже подумал, что можно было просто прийти и попросить, и нам бы их, скорее всего, отдали просто так. Кому в музее, полуразрушенном после последней войны, сейчас было дело до потрёпанных драконьих крыльев? Но Тревис хотел наверняка. «Драконы не ждут подачек - драконы приходят и берут то, что им причитается!», - и он хитро щурил жёлтые глаза.
Мы сидим, свесив ноги в бездну. Жарко. Из далёкой долины, из ошпаренного полуденным солнцем мира медленно растут грязные облака. Облака рассыпаются и перемешиваются, растягиваясь серой кисеёй высоко, очень высоко. Но всё же, ниже того места, где мы сидим. Кисея заслоняет бездну, но почему-то становится ещё страшнее. Трэвис молчит и, подперев голову кулаками, смотрит вдаль. Ему тоже страшно. У него крылья ломаные. У меня - старые, да ещё и ворованные. Знать, что ты дракон и быть драконом - вещи разные. Тревис - дракон, - ему проще, наверное. У меня же вообще шансы невелики - я полукровка, хоть Трэвис и говорит, что это значения не имеет. Мне бы его уверенность! Я как-то подумал, что он взял меня с собой, не потому что мы друзья, а потому что ему страшно было идти самому. Подумал, и мне стало паршиво. Даже если и так, то что? Я бы на его месте тоже боялся. Я и на своём-то боюсь… Да и терять-то мне, по большому счёту, нечего… У Трэвиса никого не было кроме брата, у меня - нет никого кроме Трэвиса. Я осторожно засовываю руку в мешок и глажу холодную, чуть шершавую перепонку крыла. Перепонка приникает к ладони и чуть-чуть дрожит, как ластящаяся кошка. Внутри становится тепло.
Я глянул налево. Рядом никого не было. В мгновение ока сердце ухнуло куда-то вниз, глубоко, в самую долину.
- Тревис!!!
- Да тут я, не ори! Готовься, давай - дождались! - одной рукой он вытряхивал крылья из мешка, другой возбуждённо махал рукой в неопределённом направлении.
- Где?
Трэвис бросил запутавшиеся крылья, схватил меня за плечо и потащил к самому краю:
- Вон! Там! Да куда ты смотришь?! На северо-западе! Нет, севернее!
- Облако?!
- Да!!! Нет!!! Да не облако это!
И я увидел. Город, медленно разворачиваясь, приближался с севера. Острые сизые башни шпилями пронзали небо. По самому краю ажурным поясом вилась стена
Тревис судорожно расправлял крылья.
- Разбегайся, но только не прыгай! - возбуждённо орал он. - Не прыгай ни в коем случае!! Сам полетишь!! Сначала поднимет, потом просадит. Не сильно. Потом опять поднять должно. Только не прыгай! И крыльями не маши!! Только если совсем уж падать будешь!
- Да знаю!! Сколько раз повторять можно-то?!
Я тоже орал. Меня трясло. Расправленные крылья тускло блеснули на солнце. Чёрным шрамом оскалился уродливый номер. Тревис стоял на самом краю, не сводя глаз с города. Я несколько раз глубоко вздохнул и сунул руки в ремни.
Крылья впились в плечи. Перед глазами всё поплыло, и я чуть не упал. Новые сосуды и нервы врастали в спину и руки, перепутывались с сухожилиями, оплетали кости, тянули тепло. Я от ужаса, кажется, даже закричал. Сколько это продолжалось - не знаю. Вечность спустя, я увидел бледное трэвисово лицо. Он вымученно улыбался.
- Готов? Он уже близко совсем.
Остров медленно дрейфовал где-то в милях двух от утёса. Если всё получится, то мы должны долететь где-то минут за пять-семь. Если…
- Пошли!
Вначале всё так, как и говорил Тревис - столб тёплого ветра ударил в лицо и потащил вверх, потом начало просаживать. Я опускался всё ниже и ниже. На уровне нижней кромки облака я начал паниковать и резко взмахнул крыльями. Разом навалилась усталость, перед глазами поплыли круги. А когда пришёл в себя, увидел, что поднялся до крыш первого уровня башен. Рукам было холодно. Ног я почти не чувствовал, зато крылья, казалось, горели. Я сдуру взмахнул ими ещё раз и на мгновение потерял сознание, а когда пришёл в себя остров был уже совсем близко. Жители выглядывали из окон. Нам махали руками, взбирались на стену. Я хотел что-то крикнуть в ответ, но боялся, что это отнимет последние силы. Как там Тревис, интересно …
Я оглянулся - Трэвиса не было. Ни справа, ни с слева. Опустил глаза. Где-то позади и далеко внизу стремительно падал, медно блестя крыльями изломанный силуэт.
Со стен что-то кричат - я не слышу. «Не успеют», - проносится в голове, когда я резко закладываю крылья назад. В правом что-то предательски хрустнуло, острой болью и холодом отдавшись в позвоночнике. В глазах опять потемнело.
Я несусь вниз, в ушах ревёт воздух. Он, кажется, срывает холодную помертвевшую кожу, с лопатками выламывает крылья и хребет. «Идиот! - стучит в висках. - Оба погибнем теперь!» Меня относит в сторону. Трэвис падает где-то далеко справа. Ветер выворачивает веки - я почти ничего не вижу. Глыбы льда, которая когда-то была моим телом, я тоже не чувствую. За плечами пылает пожар.
Вдруг мир становится ярким, но всё же немного размазанным. Жар из крыльев течёт по всему телу. Я оглядываюсь - за мной летят четверо. Серебристый, двое красных и чёрный. Я чуть шевелю крылом, и направление легко и резко меняется.
Трэвис становится всё ближе и ближе…
Трэвис вернулся следующей ночью. Я ещё даже толком проснуться не успел, а он уже толкал меня к двери. «Собирайся!» «Зачем?» «Увидишь». И тут я опять разозлился. Так разозлился, что захотелось его стукнуть. «Ты где был? Почему мне ничего не сказал? Друг называется!». Трэвис помедлил, потом щербато улыбнулся и заговорчески наклонился ко мне: «Я крылья спаял… Там не очень много было - плечевая ось треснула и лучевая сломалась, но я всё починил…Пойдём! Теперь нам здесь делать нечего».
Мои крылья с дурацким инвентарным номером через всю спину мы утащили из музея. Потом я уже подумал, что можно было просто прийти и попросить, и нам бы их, скорее всего, отдали просто так. Кому в музее, полуразрушенном после последней войны, сейчас было дело до потрёпанных драконьих крыльев? Но Тревис хотел наверняка. «Драконы не ждут подачек - драконы приходят и берут то, что им причитается!», - и он хитро щурил жёлтые глаза.
Мы сидим, свесив ноги в бездну. Жарко. Из далёкой долины, из ошпаренного полуденным солнцем мира медленно растут грязные облака. Облака рассыпаются и перемешиваются, растягиваясь серой кисеёй высоко, очень высоко. Но всё же, ниже того места, где мы сидим. Кисея заслоняет бездну, но почему-то становится ещё страшнее. Трэвис молчит и, подперев голову кулаками, смотрит вдаль. Ему тоже страшно. У него крылья ломаные. У меня - старые, да ещё и ворованные. Знать, что ты дракон и быть драконом - вещи разные. Тревис - дракон, - ему проще, наверное. У меня же вообще шансы невелики - я полукровка, хоть Трэвис и говорит, что это значения не имеет. Мне бы его уверенность! Я как-то подумал, что он взял меня с собой, не потому что мы друзья, а потому что ему страшно было идти самому. Подумал, и мне стало паршиво. Даже если и так, то что? Я бы на его месте тоже боялся. Я и на своём-то боюсь… Да и терять-то мне, по большому счёту, нечего… У Трэвиса никого не было кроме брата, у меня - нет никого кроме Трэвиса. Я осторожно засовываю руку в мешок и глажу холодную, чуть шершавую перепонку крыла. Перепонка приникает к ладони и чуть-чуть дрожит, как ластящаяся кошка. Внутри становится тепло.
Я глянул налево. Рядом никого не было. В мгновение ока сердце ухнуло куда-то вниз, глубоко, в самую долину.
- Тревис!!!
- Да тут я, не ори! Готовься, давай - дождались! - одной рукой он вытряхивал крылья из мешка, другой возбуждённо махал рукой в неопределённом направлении.
- Где?
Трэвис бросил запутавшиеся крылья, схватил меня за плечо и потащил к самому краю:
- Вон! Там! Да куда ты смотришь?! На северо-западе! Нет, севернее!
- Облако?!
- Да!!! Нет!!! Да не облако это!
И я увидел. Город, медленно разворачиваясь, приближался с севера. Острые сизые башни шпилями пронзали небо. По самому краю ажурным поясом вилась стена
Тревис судорожно расправлял крылья.
- Разбегайся, но только не прыгай! - возбуждённо орал он. - Не прыгай ни в коем случае!! Сам полетишь!! Сначала поднимет, потом просадит. Не сильно. Потом опять поднять должно. Только не прыгай! И крыльями не маши!! Только если совсем уж падать будешь!
- Да знаю!! Сколько раз повторять можно-то?!
Я тоже орал. Меня трясло. Расправленные крылья тускло блеснули на солнце. Чёрным шрамом оскалился уродливый номер. Тревис стоял на самом краю, не сводя глаз с города. Я несколько раз глубоко вздохнул и сунул руки в ремни.
Крылья впились в плечи. Перед глазами всё поплыло, и я чуть не упал. Новые сосуды и нервы врастали в спину и руки, перепутывались с сухожилиями, оплетали кости, тянули тепло. Я от ужаса, кажется, даже закричал. Сколько это продолжалось - не знаю. Вечность спустя, я увидел бледное трэвисово лицо. Он вымученно улыбался.
- Готов? Он уже близко совсем.
Остров медленно дрейфовал где-то в милях двух от утёса. Если всё получится, то мы должны долететь где-то минут за пять-семь. Если…
- Пошли!
Вначале всё так, как и говорил Тревис - столб тёплого ветра ударил в лицо и потащил вверх, потом начало просаживать. Я опускался всё ниже и ниже. На уровне нижней кромки облака я начал паниковать и резко взмахнул крыльями. Разом навалилась усталость, перед глазами поплыли круги. А когда пришёл в себя, увидел, что поднялся до крыш первого уровня башен. Рукам было холодно. Ног я почти не чувствовал, зато крылья, казалось, горели. Я сдуру взмахнул ими ещё раз и на мгновение потерял сознание, а когда пришёл в себя остров был уже совсем близко. Жители выглядывали из окон. Нам махали руками, взбирались на стену. Я хотел что-то крикнуть в ответ, но боялся, что это отнимет последние силы. Как там Тревис, интересно …
Я оглянулся - Трэвиса не было. Ни справа, ни с слева. Опустил глаза. Где-то позади и далеко внизу стремительно падал, медно блестя крыльями изломанный силуэт.
Со стен что-то кричат - я не слышу. «Не успеют», - проносится в голове, когда я резко закладываю крылья назад. В правом что-то предательски хрустнуло, острой болью и холодом отдавшись в позвоночнике. В глазах опять потемнело.
Я несусь вниз, в ушах ревёт воздух. Он, кажется, срывает холодную помертвевшую кожу, с лопатками выламывает крылья и хребет. «Идиот! - стучит в висках. - Оба погибнем теперь!» Меня относит в сторону. Трэвис падает где-то далеко справа. Ветер выворачивает веки - я почти ничего не вижу. Глыбы льда, которая когда-то была моим телом, я тоже не чувствую. За плечами пылает пожар.
Вдруг мир становится ярким, но всё же немного размазанным. Жар из крыльев течёт по всему телу. Я оглядываюсь - за мной летят четверо. Серебристый, двое красных и чёрный. Я чуть шевелю крылом, и направление легко и резко меняется.
Трэвис становится всё ближе и ближе…