Белый снег
Вниманию интересующихся, "Серый снег" выйдет от редактора в конце сентября. И пока текст препарируют, у него пишется продолжение под названием "Белый снег". Оттенков между произведениями не будет))
Пушистые хлопья снега наполнили тёмный ночной воздух. Забытая тропа зыбким неверным следом вилась между деревьями, почти исчезая под белой пеленой и сложно было понять, как путница не сбивается с пути. Женщина шла почти бесшумно. Настолько тихо, что со стороны могло показаться, что это неупокоеный дух путешествует через лес. Но, во-первых, на много верст вокруг не кому было посмотреть со стороны, а во-вторых, духи не пользуются факелами и не оставляют за собой следов.
Словно кусок ещё более мрачной ночи, совершенно непроглядной тьмы, навстречу путнице поднимался высокий скальный выступ. До боли напоминающий грозящий небу перст, он так и назывался - палец Одноглазого.
У подножья горы приткнулась заброшенная часовня. Неизвестному богу посвященная, в неведомые годы оставленная. Путница приблизилась и приклонила колени. Сняла перчатки и руками смела белый покров с чёрных ступеней. Вытертые скорее временем, чем прихожанами камни блеснули тёмной вязью узоров, вырубленных в камне. Женщина поднялась с колен и взошла ко входу. Двери открылись от лёгкого толчка, словно и не стояли запертыми много лет.
Зал часовни пустовал. Кое-где в стенах зияли явно рукотворные дыры. Кто-то в спешке спасал имущество или воровал церковную утварь. Когда-то здесь были скамьи, горы тёмного праха прямоугольными холмами указывали на место их расположения. Женщина прошла между рядами этих, подобных могилам возвышений прямо к центру залы. Здесь вырастал из пола огромный, в рост человека, угольно чёрный каменный пьедестал. Путница подошла к камню вплотную, и сняла капюшон. Отсутствующие сейчас прихожане могли бы увидеть немолодую, но сильную женщину. Пучок светлых волос на затылке был заплетён в тугую косу. Спереди волос почти не было - вместо них сквозь кожу пробивалась короткая серебристая щетина. Этот светлый пух лишь начал покрывать длинный фиолетовый шрам, который тянулся от середины лба до темени.
На каменном пьедестале до сих пор были видны следы зубила. Кто-то изрядно потрудился, чтобы отвоевать себе кусок. Под ласкающим движением руки женщины постамент словно ожил. На его гранях ровными рядами стали проступать серебристые символы. На всех, кроме одной со сколотым краем. «Скоро ты снова станешь целым» - тихо пообещала Ольга, и по залу прокатился низкий гул, словно за стенами часовни начиналась весенняя гроза…
Пушистые хлопья снега наполнили тёмный ночной воздух. Забытая тропа зыбким неверным следом вилась между деревьями, почти исчезая под белой пеленой и сложно было понять, как путница не сбивается с пути. Женщина шла почти бесшумно. Настолько тихо, что со стороны могло показаться, что это неупокоеный дух путешествует через лес. Но, во-первых, на много верст вокруг не кому было посмотреть со стороны, а во-вторых, духи не пользуются факелами и не оставляют за собой следов.
Словно кусок ещё более мрачной ночи, совершенно непроглядной тьмы, навстречу путнице поднимался высокий скальный выступ. До боли напоминающий грозящий небу перст, он так и назывался - палец Одноглазого.
У подножья горы приткнулась заброшенная часовня. Неизвестному богу посвященная, в неведомые годы оставленная. Путница приблизилась и приклонила колени. Сняла перчатки и руками смела белый покров с чёрных ступеней. Вытертые скорее временем, чем прихожанами камни блеснули тёмной вязью узоров, вырубленных в камне. Женщина поднялась с колен и взошла ко входу. Двери открылись от лёгкого толчка, словно и не стояли запертыми много лет.
Зал часовни пустовал. Кое-где в стенах зияли явно рукотворные дыры. Кто-то в спешке спасал имущество или воровал церковную утварь. Когда-то здесь были скамьи, горы тёмного праха прямоугольными холмами указывали на место их расположения. Женщина прошла между рядами этих, подобных могилам возвышений прямо к центру залы. Здесь вырастал из пола огромный, в рост человека, угольно чёрный каменный пьедестал. Путница подошла к камню вплотную, и сняла капюшон. Отсутствующие сейчас прихожане могли бы увидеть немолодую, но сильную женщину. Пучок светлых волос на затылке был заплетён в тугую косу. Спереди волос почти не было - вместо них сквозь кожу пробивалась короткая серебристая щетина. Этот светлый пух лишь начал покрывать длинный фиолетовый шрам, который тянулся от середины лба до темени.
На каменном пьедестале до сих пор были видны следы зубила. Кто-то изрядно потрудился, чтобы отвоевать себе кусок. Под ласкающим движением руки женщины постамент словно ожил. На его гранях ровными рядами стали проступать серебристые символы. На всех, кроме одной со сколотым краем. «Скоро ты снова станешь целым» - тихо пообещала Ольга, и по залу прокатился низкий гул, словно за стенами часовни начиналась весенняя гроза…