Разыскиваются жестокие бета-ридеры :)
Для жутковато-мистически-фентезийной повести "Серый снег" требуются бета-ридеры. Авторы произведения: vixymixy и ваш покорный слуга 8-) От нас - предоставить вам возможность узнать всю глубину падения вышеуказанных авторов прочитать произведение и повлиять на него до публикации. От вас - прочитать и аргументировано похвалить авторов за их тяжёлый труд указать на слабые места, несостыковки и прочие подобные вещи. Заявочки прошу оставлять прямо тут, чтобы не бегать :) Затравка (или то, что я считаю таковой) повести под катом.
Ночью выпал тёмно-серый снег. Мягко приглушив звуки, он обернул непривычной пепельной вуалью большую дорогу, два десятка покосившихся домов и стоящий чуть поодаль трактир. Странный снег оседал на окнах, скапливался на крышах, совершенно как обычный белый. Да он и не отличался от привычного совершенно ничем, кроме цвета. Такой же холодный, так же растекается противными струйками, если попадёт за шиворот, да и на вкус тоже обычный, детвора это проверила тем же утром.
Старый трактирщик Мыцик и вовсе не стал забивать седую голову странностями природных явлений, он поправил на поясе кисет с кресалом, стряхнул накопившийся на крыше амбара серый сугроб прямо в котёл и, раз на десять шагов останавливаясь, чтобы выпрямить и потереть кулаком больную спину, пошёл ставить посудину на огонь.
***Седые от снежной пыли лошади, недовольно прядая ушами и фыркая в ответ на окрики кучера, нехотя тянули за собой дорожный экипаж. Тускло светящий фонарь едва освещал лица и фигуры сидящих внутри мужчин. Впрочем, они были давно знакомы, а значит никакой надобности разглядывать друг - друга у пассажиров не было. Один кутался в видавший виды чёрный плащ и поминутно вздрагивал от сочившихся из двери струек холодного воздуха; второй, одетый в мохнатую шубу, засунул руки в рукава на манер муфты и выглядел. как огромный взъерошенный воробей, ощущение портили только густые рыжие усы, свисающие до подбородка.
Кучер сдвинул слуховое окошко в экипаж, запустив туда новую порцию ледяного воздуха со снежинками, и прокричал:
- Господа, снег усиливается, прошу сделать остановку.
- А далеко ещё до города?
- К утру едва доедем по такой погоде.
- А до ближайшего жилья?
- Залески вот-вот должны появиться.
Через мгновение, словно в ответ на слова кучера, послышался лай собак, а в воздухе разлился запах дыма, тёплый и привычный признак человеческого жилья. Лошади, почувствовав скорый отдых, потянули дружнее и через лучину экипаж, окутанный серым снежным облаком, ворвался в деревню.
В этот момент «воробей» шевельнулся и, воровато оглянувшись на слуховое окно, кивнул мужчине в плаще. Тот, так же молча, достал из-под полы длинную сухую ветку. Бледным замерзшим пальцем вытащил из щели смесь искрошенных старых листьев и пыли, насыпал этот мусор на ветку и переломил её. Та хрустнула, сломавшись пополам, в этот же момент упряжка словно наскочила колесом на крупный булыжник. Раздался треск и экипаж, накренившись на угол, остановился.
***Покланец размашистым движением закинул на высокую снежную гору еще толику. Работал он старым шуточным щитом. Неказистым и пощепленным за годы тренировок, но в качестве снежной лопаты вполне пригодным. Отошёл на пару шагов, оценив свои труды, и начал утрамбовывать и выравнивать тем же орудием ступени для подъёма.
Отдыхал он тут же, присев на торчащий из-под снега промороженный корень, на который предусмотрительно набросил овчинный тулуп. Работа грела лучше меха, а подхватить недобрую болезнь, посидев на холодном, можно куда быстрее, чем простыть на морозе, выколачивая очередную трубку.
Вот и ещё раз Покланец выстучал остатки табака из трубки и сунул её в специальный нагрудный карман. Сбившаяся повязка на миг открыла пурпурный шрам, похожий на замысловатую надпись. Мужчина поправил её, надёжно укрыв старую рану, поднялся и вернулся к работе.
Глухо мурлыча в усы что-то неразборчивое, он довершил ступени и начал формировать жёлоб. Через полчаса осталось только полить конструкцию колодезной водой, будет завтра ребятне радости.
У Богумила на соседнем дворе сначала заворчала, а потом зашлась в истошном лае свора. Цыкнув на высунувшуюся в окно жену, Покланец вышел к плетню и, напрягая глаза, уставился на окраинный ельник.
Спустя минуту там показалась четверка лошадей, увлекающая за собой дорожный экипаж. Не доехав всего четыре дома до трактира, карета подпрыгнула на ровном месте точно на ухабе, неловко просела на угол и начала заваливаться.
Опытный кучер направил лошадей в сторону и тут же резко осадил. Экипаж остался стоять скособочившись, чудом, а точнее рукой мастера, не опрокинувшись.
У Покланца заныл старый рубец на левой лопатке. У иных зажившие раны к перемене погоды болят, суставы тянет к холодам, а у него занывший, а потом словно налившийся огнём, шрам всегда точно определял близкую ворожбу или творимую магию. Покланец накинул припорошенную снегом доху на плечи и быстрым шагом направился к упряжке. Из дверей экипажа выглянул пассажир в объёмистой шубе и, пока они переругивались с кучером, Покланец успел дойти до места аварии.
- Доброго вам вечера, гости дорогие, - начал он ещё на подходе, прерывая брань кучера с пассажиром.
- Да ты никак смеёшься?! - тут же взвился «меховой», да и кучер приподнялся на козлах в этот раз полностью согласный со своим клиентом.
- Ничуть! - усмехнулся Покланец. - Вот ежели б вы оторвали рессору милях в двадцати отсюда, в сосновнике, например, вечер был бы недобрым. Но окромя волков вам бы никто этого не сказал.
С этими словами мужчина вытащил трубку и начал сноровисто её снаряжать.
- Таким образом, добрый вечер, гости дорогие, - повторил он, усмехаясь в усы.
Пассажир, кажется, оценил своеобразный юмор Покланца, спрыгнул на заснеженную дорогу и ответил уже спокойно:
- Тогда и тебе вечер добрый, мил-человек. А подскажи, любезный, где тут можно остаться на ночь? - он оглянулся на покорёженный экипаж и поправился. - На три-четыре ночи остановиться?
- Подскажу, конечно, - кивнул Покланец, раскуривая трубку, - вон за три дома трактир. Вы, господин, ступайте к нему, а я помогу вашему кучеру экипаж распрячь и вещи туда отнести. Не бесплатно, разумеется.
- Ну разумеется, - кивнул пассажир, выудил откуда-то из-за пазухи монетку, светло блеснувшую в лунном свете, и кинул Покланцу. Тот сноровисто поймал её.
- Ещё пару выдам как закончите, - добавил пассажир и грузным, но скорым шагом направился к таверне.
Покланец помог расклепать сцепку и вместе с кучером довел коней до трактира. Пока кучер привязывал свою упряжку и втолковывал дворовому мальчишке чем и как обиходить его коней, Покланец скорым шагом вернулся к экипажу. Он сразу заприметил, что позади привязан основательный дорожный сундук.
Он не планировал обносить гостей, это было не в его правилах, но взглянуть на пожитки, которые вез с собой мохнатый колдун было страшно интересно. Старый наговор наёмников под названием «Одним глазком», открывавший любую кладь, не тревожа замков, щеколд и охранных заклинаний, ещё не был дошёптан над сундуком, когда из кареты почти беззвучно вышел второй пассажир.
А ведь Покланец при всём своём опыте и сноровке даже не заглянул внутрь кареты. Глаза ему отвели, не иначе… За время, что понадобилось им с кучером для того, чтобы распрячь упряжку, любой человек пошевелился бы или вздохнул внутри неё. А поскольку этого не произошло, Покланец и не предположил, что внутри ещё кто-то есть.
Высокий, бледный и крайне худой мужчина с длинным суковатым посохом набросил капюшон на голову и подошёл к сундуку.
- Спасибо, что сняли с экипажа, - хрипло проговорил он. - Дальше не трудитесь, я сам.
С этими словами он выправил из сундука хитро спрятанные колёса, приподнял сундук с противоположной стороны и тоже зашагал к трактиру. Колёса тут же увязли в снегу, но мужчина продолжал идти, не замечая веса разом отяжелевшей ноши.
Покланцу ничего не оставалось, кроме как пожать плечами и отправиться следом за ним, другой поклажи в экипаже не нашлось. Да он бы и не стал перечить этому господину, поскольку каждое сказанное им слово отдавалось в том самом заветном рубце Покланца, что на левой лопатке.