С Рождеством!
Сегодня (а вообще-то уже 5 минут как вчера) - день Рождества Христова, для православных этот праздник гораздо важнее Нового года: когда с 31-е на 1-е все веселятся, верующим положено поститься, т.к. в это время - рождественский пост. Я эту традицию, увы, не соблюдаю, поэтому у меня получается (прости Господи) два праздника. :) Сходил с утра с супругой в храм, правда больше двух часов выстоять не смог - спина заболела, и у батюшки был такой охрипший голос (простыл накануне), что трудновато было слушать (не в обиду ему сказано, вообще-то батюшка хороший). Да и работать нужно было - под Рождество получился досадный форс-мажор. Но хоть за близких успел помолиться, и то хорошо. А вечером получил рождественский подарочек: явно поддатый водила, не рассчитав тормозной путь, вписался в задний бампер. За рулем была супруга, но к счастью дтп произошло у самого нашего дома, так что я выскочил и разрулил ситуацию: виновник отделался небольшой суммой, которая, надеюсь, покроет ремонт. Такие вот праздники.
В общем, с Рождеством всех! Мира в душе, любви и мудрости!
И как же тут без Бродского?
В Рождество все немного волхвы.
В продовольственных слякоть и давка.
Из-за банки кофейной халвы производит осаду прилавка
грудой свертков навьюченный люд:
каждый сам себе царь и верблюд.
Сетки, сумки, авоськи, кульки,
шапки, галстуки, сбитые набок.
Запах водки, хвои и трески,
мандаринов, корицы и яблок.
Хаос лиц, и не видно тропы
в Вифлеем из-за снежной крупы.
И разносчики скромных даров
в транспорт прыгают, ломятся в двери,
исчезают в провалах дворов,
даже зная, что пусто в пещере:
ни животных, ни яслей, ни Той,
ад Которою - нимб золотой.
Пустота. Но при мысли о ней
видишь вдруг как бы свет ниоткуда.
Знал бы Ирод, что чем он сильней,
тем верней, неизбежнее чудо.
Постоянство такого родства -
основной механизм Рождества.
То и празднуют нынче везде,
что Его приближенье, сдвигая
все столы. Не потребность в звезде
пусть еще, но уж воля благая
в человеках видна издали,
и костры пастухи разожгли.
Валит снег; не дымят, но трубят
трубы кровель. Все лица, как пятна.
Ирод пьет. Бабы прячут ребят.
Кто грядет - никому непонятно:
мы не знаем примет, и сердца
могут вдруг не признать пришлеца.
Но, когда на дверном сквозняке
из тумана ночного густого
возникает фигура в платке,
и Младенца, и Духа Святого
ощущаешь в себе без стыда;
смотришь в небо и видишь - звезда.
В общем, с Рождеством всех! Мира в душе, любви и мудрости!
И как же тут без Бродского?
В Рождество все немного волхвы.
В продовольственных слякоть и давка.
Из-за банки кофейной халвы производит осаду прилавка
грудой свертков навьюченный люд:
каждый сам себе царь и верблюд.
Сетки, сумки, авоськи, кульки,
шапки, галстуки, сбитые набок.
Запах водки, хвои и трески,
мандаринов, корицы и яблок.
Хаос лиц, и не видно тропы
в Вифлеем из-за снежной крупы.
И разносчики скромных даров
в транспорт прыгают, ломятся в двери,
исчезают в провалах дворов,
даже зная, что пусто в пещере:
ни животных, ни яслей, ни Той,
ад Которою - нимб золотой.
Пустота. Но при мысли о ней
видишь вдруг как бы свет ниоткуда.
Знал бы Ирод, что чем он сильней,
тем верней, неизбежнее чудо.
Постоянство такого родства -
основной механизм Рождества.
То и празднуют нынче везде,
что Его приближенье, сдвигая
все столы. Не потребность в звезде
пусть еще, но уж воля благая
в человеках видна издали,
и костры пастухи разожгли.
Валит снег; не дымят, но трубят
трубы кровель. Все лица, как пятна.
Ирод пьет. Бабы прячут ребят.
Кто грядет - никому непонятно:
мы не знаем примет, и сердца
могут вдруг не признать пришлеца.
Но, когда на дверном сквозняке
из тумана ночного густого
возникает фигура в платке,
и Младенца, и Духа Святого
ощущаешь в себе без стыда;
смотришь в небо и видишь - звезда.