Щекина в Череповце
21 февраля Галина Щекина выступала в череповецкой городской библиотеке им. Верещагина. Я этой творческой встречи свидетель и участник. И ФОТОГРАФ:
В Череповце я бываю редко, раза два-три в год. Но в прошедшую субботу, против обыкновения, город этот был комфортным. Не грязным, не сумрачным, не простудным, не сухим...
Вначале ГалинСанна дала два интервью. Отвечала длинно (в этом случае слово «длинно» я бы с удовольствием написал с десятью «н»), подробно, с лирическими отступлениями. Баловала она журналистов, баловала. Первый, корреспондент, по-моему, газеты «Речь», покидая Галину Александровну и рассовывая диктофон и бумажки по карманам, сказал: «Да, замечательная женщина. Мыслит оригинально. Хороший материал получиться должен».
Молоденькая и красивенькая работница какого-то череповецкого СМИ начала с извинения за банальные вопросы. «Да что там. Я же сама журналистикой занималась. Понимаю,» - ответила финалистка Букера. И речь её зажурчала и потекла.
Так же журчала и лилась сама встреча с поклонниками, критиками и друзьями.
О том, как это происходило можно прочитать здесь, здесь и здесь.
Я же в первую очередь сказал о ГРАФОМАНКЕ, а затем
Об «Оре»
Кто-то мне сказал, что вязнет в текстах Щекиной. И в рассказах. И в «Оре». Я ему ответил, что и я вязну. Хотя, немного подумав, понял, что не вязну я, а тяжело брожу. Вначале, как в холодную речную воду в жаркий летний день, страшно входить. Ступаешь и сразу же одёргиваешь ногу. Но постепенно к воде привыкаешь, начинаешь в ней плескаться, плавать, нырять… И с неохотой меняешь прохладную (уже не холодную, уже ласкающую) воду на сухой горячий июльский воздух.
Так и в «Оре» - ходишь по нему, гладишь, с головой окунаешься. И читать такое хочется. Покидать не хочется.
Это я о тексте, не о сюжете. О том, как написано. А если говорить о действиях, о поступках, то постоянно твердишь себе: ну скорей бы Тимоша выпутался изо всего этого, разошлись бы наконец-то у него пути-дороги с Томой.
Первое на что обращаешь внимание: у Тимофея нет друзей. В романе вообще очень мало мужчин - как будто они вымирают. Феминистский подход: дескать, мужики выродились, измельчали, спились... Вот и в «Оре» один настоящий мужик - Тесков. Но опирается-то он только на женщин. Везде: и на работе, и в семье, и в творчестве, и в деревне. Или только на себя надеется: на даче. Почему так? Что вы этим сказать-то хотели? Или доказать?
Добавлю только, что со мной Г. А. Щекина целиком и полностью не согласна.
А Игорь Смирнов создал свой пост, так мне кажется, в первую очередь для того, чтобы назвать меня «верным оруженосцем».
Господи, как я радуюсь. И первому, и второму...
ВОПРОСЫ, КОТОРЫЕ НЕ ЗАДАЛ
Пролог романа - это, конечно же, восьмидесятые: пустые прилавки магазинов. Всё остальное - вроде бы - девяностые: середина, вторая половина, начало второй половины. Выставка К. Васильева была в Вологде в 96 году. Я на ней был. Помню. Один раз упоминается первая чеченская кампания, о второй же ни слова. Девяностые же, девяностые. Не так ли? Но вот в одном месте повести натыкаюсь: в череповецкой школе работает учитель года, учителя на теплоходе отправились в вотчину деда Мороза; в другом упоминается певица Земфира. Но это уже приметы начала 21 века, середины его первого десятилетия. Другие времена. А?
Мне же во всех героях видится Автор. И, это само собой разумеется, в Маше-Черепаше, и в Халцедоновой Томе и даже в Тимоше я нахожу черты, привязанности, пристрастия ГалинСанны. Какой щедрый автор, всего себя своим любимым героям отдаёт. Я не прав? И в том, что отдаёте, и в том, что любимые?
На последней странице Тимоша наконец-то расстаётся с Томой. Вернее, не он с ней, а она с ним. Он беззащитен перед любовью, поэтому страшно за него. И поэтому у него столько привязанностей одновременно. Он влюбляясь в другую, не перестаёт любить, прежнюю женщину. Он слабый?
А Тома? Почему она так с ним?
В Череповце я бываю редко, раза два-три в год. Но в прошедшую субботу, против обыкновения, город этот был комфортным. Не грязным, не сумрачным, не простудным, не сухим...
Вначале ГалинСанна дала два интервью. Отвечала длинно (в этом случае слово «длинно» я бы с удовольствием написал с десятью «н»), подробно, с лирическими отступлениями. Баловала она журналистов, баловала. Первый, корреспондент, по-моему, газеты «Речь», покидая Галину Александровну и рассовывая диктофон и бумажки по карманам, сказал: «Да, замечательная женщина. Мыслит оригинально. Хороший материал получиться должен».
Молоденькая и красивенькая работница какого-то череповецкого СМИ начала с извинения за банальные вопросы. «Да что там. Я же сама журналистикой занималась. Понимаю,» - ответила финалистка Букера. И речь её зажурчала и потекла.
Так же журчала и лилась сама встреча с поклонниками, критиками и друзьями.
О том, как это происходило можно прочитать здесь, здесь и здесь.
Я же в первую очередь сказал о ГРАФОМАНКЕ, а затем
Об «Оре»
Кто-то мне сказал, что вязнет в текстах Щекиной. И в рассказах. И в «Оре». Я ему ответил, что и я вязну. Хотя, немного подумав, понял, что не вязну я, а тяжело брожу. Вначале, как в холодную речную воду в жаркий летний день, страшно входить. Ступаешь и сразу же одёргиваешь ногу. Но постепенно к воде привыкаешь, начинаешь в ней плескаться, плавать, нырять… И с неохотой меняешь прохладную (уже не холодную, уже ласкающую) воду на сухой горячий июльский воздух.
Так и в «Оре» - ходишь по нему, гладишь, с головой окунаешься. И читать такое хочется. Покидать не хочется.
Это я о тексте, не о сюжете. О том, как написано. А если говорить о действиях, о поступках, то постоянно твердишь себе: ну скорей бы Тимоша выпутался изо всего этого, разошлись бы наконец-то у него пути-дороги с Томой.
Первое на что обращаешь внимание: у Тимофея нет друзей. В романе вообще очень мало мужчин - как будто они вымирают. Феминистский подход: дескать, мужики выродились, измельчали, спились... Вот и в «Оре» один настоящий мужик - Тесков. Но опирается-то он только на женщин. Везде: и на работе, и в семье, и в творчестве, и в деревне. Или только на себя надеется: на даче. Почему так? Что вы этим сказать-то хотели? Или доказать?
Добавлю только, что со мной Г. А. Щекина целиком и полностью не согласна.
А Игорь Смирнов создал свой пост, так мне кажется, в первую очередь для того, чтобы назвать меня «верным оруженосцем».
Господи, как я радуюсь. И первому, и второму...
ВОПРОСЫ, КОТОРЫЕ НЕ ЗАДАЛ
Пролог романа - это, конечно же, восьмидесятые: пустые прилавки магазинов. Всё остальное - вроде бы - девяностые: середина, вторая половина, начало второй половины. Выставка К. Васильева была в Вологде в 96 году. Я на ней был. Помню. Один раз упоминается первая чеченская кампания, о второй же ни слова. Девяностые же, девяностые. Не так ли? Но вот в одном месте повести натыкаюсь: в череповецкой школе работает учитель года, учителя на теплоходе отправились в вотчину деда Мороза; в другом упоминается певица Земфира. Но это уже приметы начала 21 века, середины его первого десятилетия. Другие времена. А?
Мне же во всех героях видится Автор. И, это само собой разумеется, в Маше-Черепаше, и в Халцедоновой Томе и даже в Тимоше я нахожу черты, привязанности, пристрастия ГалинСанны. Какой щедрый автор, всего себя своим любимым героям отдаёт. Я не прав? И в том, что отдаёте, и в том, что любимые?
На последней странице Тимоша наконец-то расстаётся с Томой. Вернее, не он с ней, а она с ним. Он беззащитен перед любовью, поэтому страшно за него. И поэтому у него столько привязанностей одновременно. Он влюбляясь в другую, не перестаёт любить, прежнюю женщину. Он слабый?
А Тома? Почему она так с ним?