Мои тексты и фото из районной газеты
за февраль 2018 г.
«В беде не сробеет - спасёт...»Любовь Михайловна Смирнова из тех русских женщин, про которых ещё в 19 веке Николай Некрасов сказал ( Read more... )
«В беде не сробеет - спасёт...»Любовь Михайловна Смирнова из тех русских женщин, про которых ещё в 19 веке Николай Некрасов сказал ( Read more... )
Марина Гусева является членом литературного объединения «Семизерье» со дня его основания, в течение почти десяти лет возглавляла лито. За 25 лет творческой деятельности печаталась в России и за рубежом, выпустила сборники прозы «Несостоявшийся рассказ» и поэзии «Бабье лето», две книжки для детей: «Котик-обормотик» и «Загадки». В 2007 году стала членом Союза российских писателей, в 2012-м членом редколлегии международного литературного портала для детей «BRAYLLAND». Её творчество высоко оценивали известные литераторы: Юрий Леднев, Святослав Сахарнов, Людмила Фадеева, Галина Щекина.
- С чего всё началось, Марина Викторовна?
- Мне бабушка рассказывала, что с шести лет я на деревенских праздниках пела частушки собственного сочинения и лихо отплясывала под гармонь. А с годами к детству возвращаешься все чаще. Вот помню: бабушка уходит в хлев. Я просыпаюсь, зову её: «Баба, баба!» Громко реву. Она возвращается и с порога в сердцах: «Да жаба тебе! Какого лешего ты всё кричишь-то да орёшь-то?» Своеобразную деревенскую речь я теперь часто вставляю в свои рассказы.
- А как повлияла школа?
- Я училась в интернате, в Череповце. А это особое положение вещей: казённое воспитание. Нас в городе так и называли: инкубаторские. Училась я с удовольствием и легко. Но жить в интернате не было желания, домой хотелось. Только с годами начинаешь понимать сколько дали нам учителя и воспитатели. Именно в эти годы я увлеклась литературой, много читала. Большое влияние на мои увлечения оказала учительница русского языка и литературы Маргарита Николаевна Федина - женщина своенравная и жёсткая, но полностью посвятившая себя профессии. Ее уроки проходили на одном дыхании и при строгой дисциплине. Бывало за неповиновение она била ученика указкой по рукам или вышвыривала из класса. До сих пор удивляюсь, что эти методы не заставили меня возненавидеть ее предметы, ведь я была ребенком эмоциональным и вспыльчивым. Теперь я часто думаю, вспоминая Маргариту Николаевну, так ли необходим был такой жестокий подход к обучению? Моя подруга детства после школы не прочитала ни одной книги и думаю не только она.
Reply
- Наверное, в институте. У меня была очень интересная курсовая о ненормативной лексике сельской местности Белозерского района. Я специально ездила по деревням, записывала частушки. Старушки пели с удовольствием. Заходишь в дом, встречает старушка вся немощная и больная: «Ой, милая, ничего не помню. Ой, ой, ой...» А как только начинает петь частушки, да с картинками, так глаза заблестят, щёки зарозовеют, только что в пляс не пускается. Во время учёбы в вузе я по воспоминаниям своей бабушки написала несколько рассказов о войне. И лирические стихи, конечно, писала - целую поэму сочинила.
- А как Вы попали в «Семизерье».
- В начале девяностых я со своей семьёй переехала из Ленинграда в Кадуй. В то время у нас родился второй ребёнок. Мне жутко не хватало общения. И как-то муж с работы принёс газету, в которой было объявление, приглашающее в библиотеку пишущих людей. Оно стало соломинкой в море быта, за которую я ухватилась. Мне очень понравилась первая семизерская наставница Нина Иосифовна, она трепетно относилась к нашим опусам, носилась с нами, как курочка с цыплятами. Мы же тогда не выносили никакой критики. Со временем ее сменила Анна Кенсориновна, но отношение к нам осталось то же.
- Вы много лет руководили лито.
- Должность председателя совсем не завидная. Надо уметь ладить со всеми пишущими, стоишь всегда между нескольких огней. Первое время мы разбирали стихи, знакомились с теорией, потом появилась потребность публиковаться. Два первых альманаха были полностью стихотворными, но их редактор Юрий Макарович Леднев работал и с нашей прозой. Публиковал нас в газете «Вологжане улыбаются» и в других. Когда он приезжал в Кадуй, то с каждым беседовал отдельно. Он никогда ни словом, ни интонацией не мог, это было противоестественно его натуре, кого-то обидеть. Он, наверное, своей интеллигентностью и тонкостью избаловал нас. И когда мы попали в руки Галины Щекиной, которая совсем не нянчилась с пишущими, а рубила с плеча, то пошли ломать копья. Но, надо отдать ей должное, Галина Александровна сыграла большую роль в развитии «Семизерья» и многих семизерцев.
- Мне кажется, что одна из главных Ваших публикаций появилась в журнале «Весёлые картинки». Расскажите, как она появилась?
- Главных? Не думаю. А поступила я просто: написала в «Весёлые картинки» и отправила стихи без всякой надежды, что меня напечатают.
- Так легко получилось, без всяких рекомендаций? Вы ведь были знакомы с известным детским писателем Святославом Сахарновым.
- Мне и в голову не пришло с этим вопросом обратиться к кому-либо с такой просьбой. А познакомил со Святославом Сахарновым семизерцев Владимир Туманов, председатель районного общества книголюбов. Святослав Владимирович тоже проявил участие в работе нашего лито. Я несколько раз ездила к нему в Петербург, с прозой. Он рекомендовал мне заняться коротким бессюжетным рассказом. Познакомил с поэтессой Людмилой Фадеевой. С ней я стала работать над стихами для детей. Мне, наверное, никогда не достичь её лёгкости в общении с детьми. Такое ощущение, что в Людмиле Леонидовне живёт ребёнок, и этот ребёнок говорит. И это при всём том, что она, будучи маленькой девочкой, прошла концлагерь, была в немецкой оккупации. Она не получила специального литературного образования, у неё, действительно - дар писать для детей. Я же в своих стихах поучаю, слишком дидактична. Это, наверное, оттого, что я - педагог. Педогад (смеётся)!
Reply
- Да, безусловно! Он приезжал из Питера, чтобы работать с нашими текстами. Резал их беспощадно, в процессе работы над альманахом были и конфликтные ситуации и не очень красивые моменты. Если сравнивать с Ледневым, Евгений Васильевич был далёк от политкорректности. Но влияние на семизерцев он оказал большое. Лично я научилась у него спорить и отстаивать свою точку зрения. Он сам же и говорил: то, что написал ты, важнее того, как правит тебя другой человек. Если кто-то иначе видит твой текст, то пусть сам и напишет, но это уже будет не твой рассказ. Он жил в Колпино, печатал кадуйчан в местном альманахе. Мы с Александром Дёшиным как-то ездили туда, выступали на поэтическом конкурсе, нас тепло приняли.
- Несколько слов о Ваших книгах.
- Что сказать? То, что написано пером, как известно, не вырубишь топором. Мои книги результат моего творчества. Но, если бы вернуться назад, книгу стихов в таком виде, в каком она вышла, сейчас я отказалась бы издавать. Сама я с годами стала серьёзнее относиться к тому, что пишу. Я считаю, что мои тексты это уже часть меня. Раньше писательство было как хобби, как увлечение. Теперь мое творчество - это моя работа.
Фотографии:
1. Марина Гусева.
2. Семизерцы в Вологде у памятника космонавту Беляеву, 2006 г.
Reply
Leave a comment