Воспоминания.
Много если не сказать все в нашей жизни свяано с воспоминаниями. Они идут за нами по пятам и не перестают настигать нас в самые неудобные моменты. Они накрывают нас с головой и поглощают, заволакивают и делают невыносимо прекрасными или ужасными те или иные моменты нашей жизни...
Мой дед произносил свой фирменный тост, впоследствии неоднократно растиражированный его сыновьями и даже мной не очень достойным внуком, в компаниях вне зависимости от повода сбора за столом тех или иных людей. Он звучит одновременно просто и незамысловато, но в то же время полон скрытой «дедовской» мудрости...
... так выпьем же за наши воспоминания, выпьем за них, ибо они те кирпичики из которых строиться наша жизнь, они не бывают плохими или хорошими, они могут быть только светлыми или не очень. И жалости достоин человек своими руками уничтожающий стены своей жизни и стирающий воспоминания, стирая их он вымарывает из своей жизни и людей связанных с этими воспоминаниями. Так выпьем же за тот момент, выпьем мои дорогие, когда прийдет за мной костлявая старуха (а я верю что это будет не в постели и не в одиночестве, и нет так уж далек этот день), чтоб она заблудилась в этом калейдоскопе моих воспоминаний, ваших лиц и улыбок, радостных криков в ушах и вкусах первого и не очень поцелуя. Чтоб она заблудилась и дала мне еще несколько мгновений, так не хватающих мне на то чтоб еще раз обойти вес стол и, заглянув каждому из вас в глаза, поблагодарить за воспоминания. Спасибо вам, спасибо. Я пью за воспоминания...
Вот примерно так этот тост дошел до меня. С некоторыми заменениями и дополнениями он путешествует уже вместе со мной по шумным компаниям и дружеским пирушкам. Но помимо тоста я каждый раз ощущаю за спиной присутсвие деда. Он стоит рядом, а чаще сидит и гордым взглядом окидывает сидящих вокруг стола друзей его внука. Он безмерно горд и счастлив, что у его внука есть такие друзья и он есть у них, ведь одной из основных заповедей нашего рода было и есть - приведи в дом друга и раздели сним кров и хлеб.
К моему величайшему сожалению я не был в Муше, земле моих предков - моей земле. Отец был там, хоть и не законно (тайно еще в советское время). В нашей семье чтятся все заветы и традиции предков. Но есть и семейные наказы, оставленные прадедами и дедами. И они блюдуться как бы трудно не было. Но раз человек преломивший со мной хлеб и разделивший кров, не смеет быть обделен вниманием и заботой, для моей семьи он становится своим. Он родной...