Свидетель | начало (Амиши)
Я совсем не в курсе творческого метода Уира, не знаю даже - есть ли этот метод в природе. Просто не могу найти иного способа сказать об этом конкретном фильме. Свидетель - симфоническая поэма в 3 частях с прологом.
Когда мне показывают колыхание травы более 15 секунд, очень тяжело не думать о японцах. Но во-первых Джон Сил совершенно иначе строит кадр, а во-вторых у зелени полей нет своей партии в оркестре. Она не ждет крови наискосок, не аккомпанирует и ничего не оттеняет. Это просто атрибут, что-то вроде тональности, в которой звучит открывающая тема Амишей - людей земли в исполнении валторн. Возвращаясь к строению кадра: да, это намеренное усечение неба. Когда надо - его сколько угодно, но эта тема (а у них есть и другие) подается только так.
Настоящие Амиши - это безумно интересно. Даже когда начитаешься про них текстов от худ. рассказов до соц. и мед. исследований, они, одним фактом наличия, продолжают вышибать мозг. Для сравнения - это как если бы у нас Воронежская область была заселена на 80% старообрядцами беспоповских согласий. Такими, что и в армии не служат и налогов не платят, чаю не пьют и в телефон не звонят. Только торгуют веревками и экологически чистой репой такого качества и в таком количестве, что вся страна сидит на этой репе и веревках. Круто? Как им это удалось - вопрос к вики и далее.
Повозки. Здесь к открывающей теме добавляется тема "кокона времени". Плохо видно, но колеса целиком железные, без камер. Ибо лишняя нега и вред душе. На всякий случай: это реально существующий в Штатах 200-тысячный народ и, да, автомобилями они не пользуются.
И тут же - украшение в общей ткани, мелизм в альтах, значение которого станет ясно чуть позже. Назовем это "галантный жест".
Кокон времени в полную силу во всем оркестре. Здесь мы проникаем внутрь и можем точно понять - что за время хранится в коконе. Основной визуальный ключ - рембрандтовские тени, побочный - чепец. Середина 17 века, Нидерланды (на самом деле не совсем - Рембрандт не дожил до появления Амишей в Швейцарии, но был современником Менно Симонса, крестного отца Меннонитов, а носили эту красоту по всей Европе еще очень долго). Солисты не вступили, но уже обозначаются их темы: Ребенка (Флейта-пикколо - Лукас Хаас), Мудреца (Фагот - Йозеф Зоммер) и Молодой вдовы (Первая скрипка - Келли МакГиллис). Мы на похоронах.
У старейшины, толкающего речь, своя тема. Такая комично-домашняя - Амиша-чудака, Амиша-хоббита. Будь «Свидетель» документальным, здесь нашелся бы повод обвинить Уира в эксплуатации экотуристического клише. Но во-первых - пришло время снять погружающий эффект первых сцен, а во-вторых - эта тема - ключевая, ее переплетение с другими создает совершенно особую тревожную интонацию, особенно в развязке.
Соло альта (Александр Годунов). Чинное, с некоторым избытком галантности, пока без жестов. Приятный во всех отношениях мужчина пришел выразить соболезнования вдове, а заодно уместно посплетничать "Но, что ни говори, покойничек в лошадях был дуб-дубом." - как-то так. Побочный мотив - практичность.
Через эту практичность заново вступает тема людей земли. С большим размахом. Но добавляется еще один лейтмотив, виолончельный. Простите меня, голодные духи советских музкритиков, мотив труда на земле.
И становится основным. Даже в чем-то космическим. Внимание, в кадре небо!
И особенно здесь. Звон ангельских колоколов.
Тот, кто дочитает до конца и что-то подумает! Напиши слова, если не трудно. Мне хочется плавать в этом кино и съесть его, но вдруг это вообще никому больше не интересно? Просто чтоб знать.
Когда мне показывают колыхание травы более 15 секунд, очень тяжело не думать о японцах. Но во-первых Джон Сил совершенно иначе строит кадр, а во-вторых у зелени полей нет своей партии в оркестре. Она не ждет крови наискосок, не аккомпанирует и ничего не оттеняет. Это просто атрибут, что-то вроде тональности, в которой звучит открывающая тема Амишей - людей земли в исполнении валторн. Возвращаясь к строению кадра: да, это намеренное усечение неба. Когда надо - его сколько угодно, но эта тема (а у них есть и другие) подается только так.
Настоящие Амиши - это безумно интересно. Даже когда начитаешься про них текстов от худ. рассказов до соц. и мед. исследований, они, одним фактом наличия, продолжают вышибать мозг. Для сравнения - это как если бы у нас Воронежская область была заселена на 80% старообрядцами беспоповских согласий. Такими, что и в армии не служат и налогов не платят, чаю не пьют и в телефон не звонят. Только торгуют веревками и экологически чистой репой такого качества и в таком количестве, что вся страна сидит на этой репе и веревках. Круто? Как им это удалось - вопрос к вики и далее.
Повозки. Здесь к открывающей теме добавляется тема "кокона времени". Плохо видно, но колеса целиком железные, без камер. Ибо лишняя нега и вред душе. На всякий случай: это реально существующий в Штатах 200-тысячный народ и, да, автомобилями они не пользуются.
И тут же - украшение в общей ткани, мелизм в альтах, значение которого станет ясно чуть позже. Назовем это "галантный жест".
Кокон времени в полную силу во всем оркестре. Здесь мы проникаем внутрь и можем точно понять - что за время хранится в коконе. Основной визуальный ключ - рембрандтовские тени, побочный - чепец. Середина 17 века, Нидерланды (на самом деле не совсем - Рембрандт не дожил до появления Амишей в Швейцарии, но был современником Менно Симонса, крестного отца Меннонитов, а носили эту красоту по всей Европе еще очень долго). Солисты не вступили, но уже обозначаются их темы: Ребенка (Флейта-пикколо - Лукас Хаас), Мудреца (Фагот - Йозеф Зоммер) и Молодой вдовы (Первая скрипка - Келли МакГиллис). Мы на похоронах.
У старейшины, толкающего речь, своя тема. Такая комично-домашняя - Амиша-чудака, Амиша-хоббита. Будь «Свидетель» документальным, здесь нашелся бы повод обвинить Уира в эксплуатации экотуристического клише. Но во-первых - пришло время снять погружающий эффект первых сцен, а во-вторых - эта тема - ключевая, ее переплетение с другими создает совершенно особую тревожную интонацию, особенно в развязке.
Соло альта (Александр Годунов). Чинное, с некоторым избытком галантности, пока без жестов. Приятный во всех отношениях мужчина пришел выразить соболезнования вдове, а заодно уместно посплетничать "Но, что ни говори, покойничек в лошадях был дуб-дубом." - как-то так. Побочный мотив - практичность.
Через эту практичность заново вступает тема людей земли. С большим размахом. Но добавляется еще один лейтмотив, виолончельный. Простите меня, голодные духи советских музкритиков, мотив труда на земле.
И становится основным. Даже в чем-то космическим. Внимание, в кадре небо!
И особенно здесь. Звон ангельских колоколов.
Тот, кто дочитает до конца и что-то подумает! Напиши слова, если не трудно. Мне хочется плавать в этом кино и съесть его, но вдруг это вообще никому больше не интересно? Просто чтоб знать.