Следствиям - причины из которых вытекать (с) caldeye
Частично навеяно Скорцезе, частично само пришло.
Мои воспоминания о чем-нибудь регулярно не совпадают с воспоминаниями других свидетелей. Факты еще туда-сюда (хотя и тут возможны несостыковки), а вот оценка событий, интерпретация... Причем это с близкими, с родными. Что же до чужих и малознакомых - тут просто страшная яма, ворота Расемон, в которых намек на взаимопонимание - исключение, граничащее с опасной придурью. Так более-менее у всех происходит, ничего нового. Достаточно просто представить себя на месте самого неприятного из коллег (желательно - из чужого отдела), который регулярно достает вас по службе.
Интересное начинается когда понимаешь - что именно так фатально не совпадает у тебя и у этих "других", которые, по слову мудреца, есть ад. Любое событие, любое наблюдение есть следствие, а причины, лежащие в основе этого события/наблюдения у всех разные. То есть наблюдаемая "реальность" может быть как угодно хорошо задокументирована, записана с использованием самых точных датчиков, это ничего не значит в плане т.н. "объективности". Объективность начинается тогда, когда мы договариваемся о причинах. А это в свою очередь возможно только если мы договариваемся о том, что у нас общая история, общая цепочка причин и следствий, общая карма... Желание иметь сильное государство коренится в этом - в стремлении понимать друг друга, быть уверенным в другом.
В этой логике (преодоление разобщенности через жесткие конвенции) семья есть больше, чем личность, община - больше, чем семья, а страна - больше, чем община. Пульс государственной кармы перебивает индивидуальные понятия о добре и зле как литавра глушит стрекот маракаса. Его работа - подставлять причины под любое следствие, ковать историю пока теплые факты не встроились в иные конвенциональные схемы. Такая подстановка причин и есть гиллиамовское исправление информации. В этом пока еще нет ничего демонического, это просто способ функционирования таких больших существ. Зло - продукт невежества. Можно представить что литаврист заснул и вместо него за установкой сидит ученый орангутан. С бритвой...
Но сейчас не об этом, а о механизме перемены ума, о покаянии. Каясь перед другом или женой я приношу свои следствия к подножию их причин, каясь перед врачом пациент принимает от него причинно-следственные связи, бывшие разорванными. Каясь перед орангутаном... ладно, не будем о страшном.
Особняком стоит здесь исповедь тому, кто сам есть Причина. Принимая его причинно-следственную связь ("Мир Мой даю вам" - уже сегодня вечером Он скажет это) человек не берет уже никакой кармы, это одна из причин того, что идея перерождения не работает в христианстве (или работает в совсем другом смысле, см. "Ориген" и "Лосский"). Он становится свободен предпочесть истину, даже с лопнувшими от грохота перепонками. Пожалуй в таком ракурсе "Остров проклятых" кажется глубоким и христианским фильмом.
Красивая картина, жалко, ко мне отношения не имеет. О том, почему не имеет - в следующих выпусках.
ПС: Всех любимых друзей с еврейской идентичностью - с благополучным Исходом! :)
ППС: И не бояться орангутанов с бритвами.
Мои воспоминания о чем-нибудь регулярно не совпадают с воспоминаниями других свидетелей. Факты еще туда-сюда (хотя и тут возможны несостыковки), а вот оценка событий, интерпретация... Причем это с близкими, с родными. Что же до чужих и малознакомых - тут просто страшная яма, ворота Расемон, в которых намек на взаимопонимание - исключение, граничащее с опасной придурью. Так более-менее у всех происходит, ничего нового. Достаточно просто представить себя на месте самого неприятного из коллег (желательно - из чужого отдела), который регулярно достает вас по службе.
Интересное начинается когда понимаешь - что именно так фатально не совпадает у тебя и у этих "других", которые, по слову мудреца, есть ад. Любое событие, любое наблюдение есть следствие, а причины, лежащие в основе этого события/наблюдения у всех разные. То есть наблюдаемая "реальность" может быть как угодно хорошо задокументирована, записана с использованием самых точных датчиков, это ничего не значит в плане т.н. "объективности". Объективность начинается тогда, когда мы договариваемся о причинах. А это в свою очередь возможно только если мы договариваемся о том, что у нас общая история, общая цепочка причин и следствий, общая карма... Желание иметь сильное государство коренится в этом - в стремлении понимать друг друга, быть уверенным в другом.
В этой логике (преодоление разобщенности через жесткие конвенции) семья есть больше, чем личность, община - больше, чем семья, а страна - больше, чем община. Пульс государственной кармы перебивает индивидуальные понятия о добре и зле как литавра глушит стрекот маракаса. Его работа - подставлять причины под любое следствие, ковать историю пока теплые факты не встроились в иные конвенциональные схемы. Такая подстановка причин и есть гиллиамовское исправление информации. В этом пока еще нет ничего демонического, это просто способ функционирования таких больших существ. Зло - продукт невежества. Можно представить что литаврист заснул и вместо него за установкой сидит ученый орангутан. С бритвой...
Но сейчас не об этом, а о механизме перемены ума, о покаянии. Каясь перед другом или женой я приношу свои следствия к подножию их причин, каясь перед врачом пациент принимает от него причинно-следственные связи, бывшие разорванными. Каясь перед орангутаном... ладно, не будем о страшном.
Особняком стоит здесь исповедь тому, кто сам есть Причина. Принимая его причинно-следственную связь ("Мир Мой даю вам" - уже сегодня вечером Он скажет это) человек не берет уже никакой кармы, это одна из причин того, что идея перерождения не работает в христианстве (или работает в совсем другом смысле, см. "Ориген" и "Лосский"). Он становится свободен предпочесть истину, даже с лопнувшими от грохота перепонками. Пожалуй в таком ракурсе "Остров проклятых" кажется глубоким и христианским фильмом.
Красивая картина, жалко, ко мне отношения не имеет. О том, почему не имеет - в следующих выпусках.
ПС: Всех любимых друзей с еврейской идентичностью - с благополучным Исходом! :)
ППС: И не бояться орангутанов с бритвами.