Был на фронте и юмор
У меня был свой блиндаж. И вот как-то вызывают меня из блиндажа, затыкают рот и несут. А я страшно боялась плена. Я видела четырех девушек, которые висели в каком-то поселке. Это были наши снайпера, которые не успели убежать. Им отрезали груди и повесили вниз головой. Никогда не забуду эту картину. Так что я, когда шла с передовой, всегда пела, и даже комдив говорил: «Что там Мишле ходит, орет?»
Несут… Всё! Темно, осень, передовая рядом. Мы тогда не в бою были, но рядышком. У меня мысли сразу: «Я в плену». Я перепугалась! Вносят в другой блиндаж - яркий свет. Меня ставят на пол, - и тут же вокруг раздается страшный хохот. Это командиру батальона и командиру разведки полка майору Кольке Попову было смешно. А я так плакала, мне было так обидно! Командир батальона сказал, что у него такие разведчики, любого украдут. Они поспорили, выбрали полегче кого. «Вот Аньку донести можно!» Они не ожидали, что я так перепугаюсь и буду плакать. Потом кормили меня сливочным маслом, печеньем из доппайка, старались, чтобы я их простила. Вот такой был юмор на фронте.
(из нового интервью для iremember.ru)
Несут… Всё! Темно, осень, передовая рядом. Мы тогда не в бою были, но рядышком. У меня мысли сразу: «Я в плену». Я перепугалась! Вносят в другой блиндаж - яркий свет. Меня ставят на пол, - и тут же вокруг раздается страшный хохот. Это командиру батальона и командиру разведки полка майору Кольке Попову было смешно. А я так плакала, мне было так обидно! Командир батальона сказал, что у него такие разведчики, любого украдут. Они поспорили, выбрали полегче кого. «Вот Аньку донести можно!» Они не ожидали, что я так перепугаюсь и буду плакать. Потом кормили меня сливочным маслом, печеньем из доппайка, старались, чтобы я их простила. Вот такой был юмор на фронте.
(из нового интервью для iremember.ru)