Помидорчик, или История практически об одном pom d amour
-Прыгай, - говорит мне Фаина Михайловна.
Я молча мотаю головой и тоскливо смотрю вниз. У бортика плещется голубая вода, пахнущая хлоркой. Высоко. Страшно.
Я боюсь высоты. По этой причине не могу в школьном спортзале спрыгнуть с козла на маты, стою, трушу под хохот мальчишек, пока кто-нибудь не проявит милосердие и не подаст мне руку. Прыгать, опираясь на дружескую руку, почему-то совсем не страшно. Я боюсь высоты и потому не прыгаю в бассейн с разбега прямо из раздевалки, как все мои одноклассники.
Нет, конечно, я боюсь её не всегда, я спокойно гуляю по забору детского садика перед домом и наравне с другими, если надо, прыгаю с крыши веранды в сугроб, но на ненавистной физ-ре...
Самый ужасный, противный и неприятный предмет в школе - это, конечно, физкультура. Мало того, что форма дурацкая: футболка и шортики. Мало того, что надо быть быстрее, выше, сильнее, а вот никак не получается, к огромной досаде нашей учительницы - все остальные дети давным-давно прыгают, лазают по канатам, могут подтягиваться, а я и на турнике мешок-мешком, и в бассейне год у бортика (так и не научилась правильно плавать за год. Плавать меня научила бабушка за пять минут пребывания в черноморской воде), и даже спрыгнуть боюсь.
- Прыгай! Не утонешь, ну! - а пацаны в воде просто корчатся от смеха. Среди них, к моей огромной печали, и Чижик.
Бело-розовая (черноморский загар смылся уже через месяц), толстенькая (любила бабушкины плюшки, да к тому же бабушка всегда хвалила мой аппетит), в ужасном красном купальнике и синей резиновой шапочке. Наверное, я очень напоминала помидорчик на ножках. В зеркало и в отражение в воде в этом наряде старалась не смотреть, чтобы не заплакать. Мамы! Не покупайте десятилетним дочкам красных купальничков и синих резиновых шапочек, если дочки увлекаются мечтами и плюшками!
А мечтать под бабушкины сдобнушки (раскатать тесто, смазать маслицем, посыпать сахаром, свернуть рулетиком, надрезать и развернуть на манер сердечка, и снова сахарком посыпать, и в духовку, пока не зарумянятся), да под чай с вареньем - так сладко! Вот я выросла и стала стройной. Вот у меня волосы пышные до талии, да красивый топик, да юбка-резинка, и синяя тушь. А Чижик смотрит и не узнаёт: неужто, де, это тот самый смешной помидорчик? А я смеялся над ней! Где были мои глаза? - а я иду павой и не замечаю никакого Чижика, и вообще я замужем за Юрой Шатуновым!
-Я боюсь. Я захлебнусь. - говорю почти шёпотом. Мне очень стыдно, и мне действительно страшно. Фаина Михайловна смягчается, она на самом деле добрая, просто требовательная и хочет как лучше:
-Ну не утонешь. Я тебе сразу же палку дам, ты за неё схватишься. Прыгай!
- Я так высоко боюсь. Можно, прыгну сидя?
-Давай хоть так, - с досадой машет рукой Фаина Михайловна.
Сажусь на белый кафельный бортик, вздыхаю и, ободрав о кафель то место, на котором сидела, сьезжаю в воду, на секунду ухожу под воду и через неё вижу Фаинамихайловнину спасительную палку, хватаюсь, выплываю... И поднимаюсь по лестнице, чтобы на этот раз спрыгнуть по человечески. Мне понравилось.
PS. Прошли годы. Автор выросла и превратилась в мечтательную любительницу сдобы. Красные же купальники автор недолюбливает по сей день.