"Дождь" цирка "Элуаз", 2007 г.
Нашла свой старый текст с Чеховского фестиваля 2007 года - про "Элуаз", когда он выступал еще самостоятельно, а не под патронатом Цирка дю Солей. В тексте виден восторг от знакомства с "новым цирком" :))) Не буду ничего редактировать)
Брызги цирка
Канадский Цирк Элуаз завершил Чеховский фестиваль
Бывает так: посмотришь какой-нибудь фильм, и он кажется таким гениальным, что после можно и вовсе не смотреть кино - лучше все равно не снимешь. Так спектакль «Дождь» канадского Цирка Элуаз, показанный в Москве под занавес VII Чеховского фестиваля, полностью закрыл для Репортера тему цирка. Оказалось, что цирк - совсем не обязательно набор бессвязных номеров. Он может быть осмысленным, сюжетным, лиричным и таким пронзительным, что комок подкатывает к горлу. Это не значит, что труппа из Монреаля обходится без головокружительных трюков. Просто про каждый кульбит здесь знают - о чем он и зачем.
Канадские артисты - акробаты, жонглеры, силачи, эквилибристы - вместо арены выступают на театральной сцене. «Новый цирк» вообще развивается на стыке с театром и танцем. Он скреплен единым сюжетом и проникнут общим настроением. В «Дожде» это невесомая грусть по ускользающим воспоминаниям детства и юности - о разбитой коленке, потерявшемся мячике, любимом парке и бросившей невесте. Это спектакль о том, какое счастье - помнить и как грустно оттого, что остаются только воспоминания.
Под берущую за душу музыку артисты выполняют невероятной сложности трюки (перед началом к стандартной просьбе «не фотографировать» добавляют «Это может быть опасно для жизни артистов»). Крутят сальто, укладываются в чемоданы, вращаются внутри обруча в нечеловеческом темпе. При таком цирковом классе каждый из них - прекрасный театральный актер. Канадцы танцуют и поют, стоя «третьим этажом» на плечах товарищей или повиснув вверх ногами. У каждого циркача - свой характер: один изо всех сил утверждает свое превосходство, другая постоянно обижается, третий подтрунивает над коллегами.
Самоирония - другая удивительная особенность монреальцев. Цирк Элуаз словно всячески открещивается от своего «циркового» звания - столько здесь рефлексируют над штампами арены. То покажут репетицию вместо номера: жонглер управляется с чемоданом без музыки, под простое «раз-два-три». То гимнаст после энного по счету сальто улетит не на батут, а … за кулисы! Почти каждый норовит сбежать перед ответственным трюком, как миниатюрная акробатка перед «укладыванием» ее в чемодан. Ее, конечно, ловят, и на авансцене устраивают показательную разминку. Бедную девушку так гнут в разные стороны, как никакой Алине Кабаевой не снилось - с такой растяжкой и в дамскую сумочку уместишься, не только в чемодан. А уж сколько в «Дожде» взаимных подтруниваний, сорванных париков и булав, попавших в лоб соседу - не сосчитать.
И, наконец, «Дождь», невероятно красив. Красив каждый отдельный номер, когда все - и музыка, и свет, и акробатические пируэты, скрепленные танцевальными па - так же хрупки и нежны, как воспоминание. Красивы декорации - прозрачные занавеси с нарисованными облаками. Но апофеозом становится финал, когда из-под колосников низвергается не просто дождь, а настоящий ливень. Сложно представить что-то красивее этих брызг в свете прожекторов. И кого-то безмятежнее канадских циркачей, гоняющих под этим ливнем красный мячик - тот самый, который потерялся когда-то в детстве. Ничего не теряется. Остается счастье воспоминаний. И воспоминания о счастье.
Брызги цирка
Канадский Цирк Элуаз завершил Чеховский фестиваль
Бывает так: посмотришь какой-нибудь фильм, и он кажется таким гениальным, что после можно и вовсе не смотреть кино - лучше все равно не снимешь. Так спектакль «Дождь» канадского Цирка Элуаз, показанный в Москве под занавес VII Чеховского фестиваля, полностью закрыл для Репортера тему цирка. Оказалось, что цирк - совсем не обязательно набор бессвязных номеров. Он может быть осмысленным, сюжетным, лиричным и таким пронзительным, что комок подкатывает к горлу. Это не значит, что труппа из Монреаля обходится без головокружительных трюков. Просто про каждый кульбит здесь знают - о чем он и зачем.
Канадские артисты - акробаты, жонглеры, силачи, эквилибристы - вместо арены выступают на театральной сцене. «Новый цирк» вообще развивается на стыке с театром и танцем. Он скреплен единым сюжетом и проникнут общим настроением. В «Дожде» это невесомая грусть по ускользающим воспоминаниям детства и юности - о разбитой коленке, потерявшемся мячике, любимом парке и бросившей невесте. Это спектакль о том, какое счастье - помнить и как грустно оттого, что остаются только воспоминания.
Под берущую за душу музыку артисты выполняют невероятной сложности трюки (перед началом к стандартной просьбе «не фотографировать» добавляют «Это может быть опасно для жизни артистов»). Крутят сальто, укладываются в чемоданы, вращаются внутри обруча в нечеловеческом темпе. При таком цирковом классе каждый из них - прекрасный театральный актер. Канадцы танцуют и поют, стоя «третьим этажом» на плечах товарищей или повиснув вверх ногами. У каждого циркача - свой характер: один изо всех сил утверждает свое превосходство, другая постоянно обижается, третий подтрунивает над коллегами.
Самоирония - другая удивительная особенность монреальцев. Цирк Элуаз словно всячески открещивается от своего «циркового» звания - столько здесь рефлексируют над штампами арены. То покажут репетицию вместо номера: жонглер управляется с чемоданом без музыки, под простое «раз-два-три». То гимнаст после энного по счету сальто улетит не на батут, а … за кулисы! Почти каждый норовит сбежать перед ответственным трюком, как миниатюрная акробатка перед «укладыванием» ее в чемодан. Ее, конечно, ловят, и на авансцене устраивают показательную разминку. Бедную девушку так гнут в разные стороны, как никакой Алине Кабаевой не снилось - с такой растяжкой и в дамскую сумочку уместишься, не только в чемодан. А уж сколько в «Дожде» взаимных подтруниваний, сорванных париков и булав, попавших в лоб соседу - не сосчитать.
И, наконец, «Дождь», невероятно красив. Красив каждый отдельный номер, когда все - и музыка, и свет, и акробатические пируэты, скрепленные танцевальными па - так же хрупки и нежны, как воспоминание. Красивы декорации - прозрачные занавеси с нарисованными облаками. Но апофеозом становится финал, когда из-под колосников низвергается не просто дождь, а настоящий ливень. Сложно представить что-то красивее этих брызг в свете прожекторов. И кого-то безмятежнее канадских циркачей, гоняющих под этим ливнем красный мячик - тот самый, который потерялся когда-то в детстве. Ничего не теряется. Остается счастье воспоминаний. И воспоминания о счастье.