Почта в один конец...
(Это и есть вера, учил нас Бродский).
Понадобились две репетиции, чтобы я окончательно убедился в том, что эти строчки Макаревича - про меня:
И тогда я решил убежать, обмануть, обвести обнаглевшее время,
Я явился тайком в те места, куда вход для меня запрещен,
Я стучался в свой дом, в дом, где я лишь вчера до звонка доставал еле-еле,
И дурманил меня сладкий запах забытых, ушедших времен.
И казалось - вот-вот, заскрипят и откроются мертвые двери,
Я войду во вчера, я вернусь словно с дальнего фронта домой.
Я им все раскажу, раскажу, что с ним будет, и, может быть, кто-то поверит,
И удастся тогда хоть немного свернуть, хоть немного пройти стороной.
Интересно - сколько репетиций понадобится, чтобы я окончательно понял, что вторая часть предпоследней сонаты Шуберта - тоже - про меня?
Понадобились две репетиции, чтобы я окончательно убедился в том, что эти строчки Макаревича - про меня:
И тогда я решил убежать, обмануть, обвести обнаглевшее время,
Я явился тайком в те места, куда вход для меня запрещен,
Я стучался в свой дом, в дом, где я лишь вчера до звонка доставал еле-еле,
И дурманил меня сладкий запах забытых, ушедших времен.
И казалось - вот-вот, заскрипят и откроются мертвые двери,
Я войду во вчера, я вернусь словно с дальнего фронта домой.
Я им все раскажу, раскажу, что с ним будет, и, может быть, кто-то поверит,
И удастся тогда хоть немного свернуть, хоть немного пройти стороной.
Интересно - сколько репетиций понадобится, чтобы я окончательно понял, что вторая часть предпоследней сонаты Шуберта - тоже - про меня?