Закрома или ностальгия
Наутро, после жизни, в воскресенье ©
Странное утро, пропахшее ароматом свежесваренных яиц, мягко позвякивающих на тарелке. Поздний ужин с воскресного вечера плавно перетёк в градусник с ртутью. Всё это так незначительно, неправда ли? Неприметно, будто случайный прохожий в метро, с которым мог бы столкнуться локтем, но отчего-то одёрнувший его в сторону. Холод металлического зонта на руках после парашютного шелка так неприятно щекочет нервные окончания в не самых длинных отростках. Что это, раздражение? Так говорил несвоевременно вспотевший Егор и так я повторяю за ним, слепо и бесцеремонно, старую как мир мантру - реанимация. Второй раз просыпаясь на мраморных ступенях, что ведут прямиком с жестяному флюгеру и бордюру из средневековых пик, уютно сгрудившихся на крыше. Где-то здесь просыпается солнце в межсезонье, если, конечно, не спешить, а задержаться, любуясь картиной упадка и мерзости. Таковы реалии, что с ними спорить. Задержав дыхание, скользить по рельсам здравомыслия, с опаской ожидая удара сзади. Непременно произойдет не с тобой так с другими, я сам видел, как такое случается, ещё во времена придорожной линии. Наконец последняя остановка - небо, пробивающееся сквозь разбитые окна, оккупированные молодыми побегами клёна. Они так безмерно прекрасны, хотя и не знают этого, с осуждением и грустью смотря на каждого прохожего, забывшего дорогу на углу. Они провожают вниз с горки, по которой так непросто подниматься при минус семи и даже больше. Теперь где-то здесь, уже близко.
7:47