Нет дороги, чтобы нас вела друг к другу...Часть 3
Там у третьего порога,
За широкою ступенью,
Верно шелковые камни,
Бьется надвое дорога, слышишь?
Правый путь ведет на пристань,
Путь окружный - в горы, к югу,
Но на свете нет дороги,
Чтобы нас вела друг к другу!
Встав утром, я почти потерялась в туманах. Дорогу до гостиной я искала почти на ощупь. Туманы Авалона, говорите? Нет, я определенно не собираюсь уходить на Авалон. У меня и в этом мире дел полно. К тому же, на кого я брата оставлю?..
Градус напряжения рос с каждой сказанной про Авалон и туманы фразой.
Снилась Лаванда, сидящая рядом со мной и убеждающая меня в том, что мне нужно быть проще. Не в том смысле, что глупее, а в том, что не думать так много. А еще снился прозрачный шар, внутри которого сижу я, и изнутри этот шар не разбить. А Риддерх ходил рядом и не замечал моих попыток выбраться. Брр. Каждый семестр - по магическому сну, вот тебе, Джеремайя, получи и распишись.
Мы с Риддерхом решаем не идти на ЗОТС к Рэйнбоу, придумав в качестве оправдания «заплутали в туманах». Завтрак, кофе. Энн каждое утро оставляла мне кофе, и кофе был восхитителен. Наконец-то я пью по утрам нормальный кофе, а не то, что я пила раньше.
На Трансфигурацию не приходит уже директор, кажется, тоже заплутал в тумане.
Это волшебное солнечно-туманное утро настолько прекрасно, что я пью умиротворяшки меньше, чем обычно. Мда, не подсесть бы на нее. Греясь на солнце и бегая по сонному Хогсмиду, я трачу свое время на то, чтобы запомнить все.
Зато появляется шанс нормально подготовиться к Зельеварению. Собираемся варить Девичью Память. Не люблю это зелье. Мне приятнее помнить все, даже плохие события, чем забывать что попало. Как интересно - мне в этом семестре все удается немного лучше, будь то зелья или чары, чем в предыдущих… Зелье получается. Что ж, попробуем помолчать два часа. Слепой я уже была, почему бы и не побыть немой, разнообразия ради.
Как же все-таки хорошо, что мой факультет понимает меня почти сразу. Молчащий старший курс, непонимающий младший и директор - опасное сочетание.
После ланча - Чары. Мы с Роджером опаздываем, и нет бы Вильерс не спрашивала причину опоздания, а просто баллы сняла. У меня какой-то подсознательный рефлекс - я отвечаю, когда спрашивает преподаватель. Таким образом я испортила зелье. Обидно было до невозможности, потому что я привыкла получать то, чего хочу. А хотела я зелье доделать.
Дуэлимся левой рукой с Робартесом, параллельно обсуждая нашу маленькую общую игру, которая (из-за глупости некоторых младшекурсников) не сильно-то работает.
После занятия я начинаю организовывать поминки Виллема. Не навязываясь никому, беру вино и иду в Золотой Сад. Нет, срывать занятие по Символике у младшего курса я не собираюсь, поэтому пою придуманную песенку про МакМиллана в полголоса. Я наливаю каждому, кто говорит про Виллема что-нибудь.
Солнце сквозь туман пригревает спину. Я вспоминаю, как на этом самом месте год назад я стояла и смотрела на то, как прах развеивают по Золотому Саду. Шел дождь, и я была далеко не так спокойна, как сейчас…
Туман начинает клубиться сильнее. Из него выходит прекрасная Моргана.
- Неужели здесь законы гостеприимства перестали действовать?
Наливаю ей вино.
Преподаватели собираются с ней говорить. Кого-то не хватает. Бегу искать недостающих. Стресс, быстрый бег и повышенное давление не сочетаются между собой.
Моргана уходит, сказав, что у нас есть время до рассвета.
А все это потому, что звено было вынуто из цепи. Почему бы не заменить его чем-нибудь, равноценным по силе? Но моя идея про то, что можно сплавить несколько артефактов в один, не прижилась.
Близится квиддич. Мы играем с Гриффиндором. Надежда на победу настолько слаба… Бегаю и ищу своих студентов. Спасибо Кэри, Каре, Энн и Алану за то, что они быстро собрались и вышли на поле. Спасибо Адамине, что пошла за нас болеть.
А Риддерха нет. Точнее, он есть. Но не там, где ему хорошо было бы быть, то есть на квиддиче.
Фиал ловит меня по пути на квиддичное поле. К этому времени у меня сбито дыхание и нервы на пределе.
- Джерри! Тебе нельзя играть!
Как это - нельзя? У нас людей в команду не хватает!
- Джерри. Тебе нельзя. Тебе будет очень плохо. Дыши на счет.
Дышу.
- Фиал, мне уже лучше. Я пойду на поле, я должна…
Утыкаюсь Фиал лбом в плечо. Фиал меня успокаивает.
И стена, отделяющая мои эмоции от мира, рушится с треском. Я начинаю реветь, как год назад, как в глубоком детстве, и даже хуже. Наваливается сразу все - Авалон, стресс, неразрешенный вопрос с Риддерхом, воспоминания о Виле, близость экзаменов… Фиал уводит меня в теплицы и говорит что-то про цветы. Чувствую в руке стебель подсолнуха, и впиваюсь в него, как в спасительную тростинку. Пытаюсь успокоиться. Я же сильная, я же смогу, я же могла так долго!..
Фиал ведет меня умываться. Вижу Риддерха в квиддичной форме, уходящего в сторону ворот Школы. Давлю в себе истерику, не время сейчас, только не сейчас.
Понимаю, что если выйду на поле, то просто там и закончусь.
Иду в сторону квиддичного поля, накачиваясь умиротворяшкой, которая не помогает.
Четверо против пяти. Отлично.
Я срываю голос, поддерживая свой факультет. Я впиваюсь пальцами в стебель подсолнуха, ломая ногти. Алан забивает гол за голом, и у нас появляется надежда на победу…
Нет. Алексис ловит снитч, и я ненавижу его в этот момент.
Падаю на разбитые колени в песок.
Романа говорит что-то, я не слышу. Я сейчас не принадлежу себе.
Я сказала, не время для истерики!!!
Встаю. Я сильная, я смогу. Обнимаю Алана, Энн, Кару, Кэри.
- Хаффлпафф, я вас люблю. Спасибо.
Держась за руки, уходим с квиддичного поля.
Я все еще держусь. Я буду держаться столько, сколько нужно.
Быстрым шагом иду в Хогсмид.
А вот и Гастингс.
- Риддерх…
Ты предал факультет, выбрав других людей. Честь факультета для тебя не важна?..
- Риддерх, сними очки…
Отвешиваю ему пощечину, потому что иначе - никак.
Сразу же прижимаюсь к нему, судорожно впиваясь пальцами в его мантию.
- Прости, Риддерх…Как же я тебя люблю… Прости…
Не могу больше оставаться здесь, потому что держать себя нет сил. Отталкиваю Роджера и почти убегаю.
- Я, Джеремайя Родс, своей свободной волей мага и волшебника обещаю этому миру - если я еще хоть раз ударю Риддерха, то умру.
Глупо, истерично, и как в маггловских романах. Но иначе я могу снова сделать ему больно. Фарс.
Держать себя становится немного проще.
Потом выясняется, что драконологи поставили условие про Раковину Озера. Ну что же, пусть так. Но, кажется, кое-кто слишком много на себя берет. На десятке стульев одному человеку не усидеть.
К вечеру я сварила новую порцию умиротворяшки. Кажется, я все-таки на нее подсела. Жаль.
В этот момент Миранда Робинс собирала желающих порасти деревом в группу, чтобы увести в темный и страшный Запретный лес. Я тогда была еще в несколько нервном состоянии. В лесу все написали свое имя на листах пергамента, вместе с рунами трансфигураций. Я выбрала место на склоне, рядом с тропинкой, между больших деревьев. Должно быть, днем на этом месте светит солнце… Мисс Робинс взмахивает палочкой, и я становлюсь раскидистым кустом орешника.
…нас много…коснуться других…мы чувствуем лес…мы чувствуем солнце…тепло…пока еще тепло…не имея глаз, мы видим других…чувствуем других…чувствуем пролетающих над нами птиц…ветви колышутся от легкого ветра…спокойно…тихо…ветер…
Момент возвращения в свое обычное состояние я пропускаю. Потому что не важно, как меня видят остальные - орешником, кошкой или старостой Хаффлпаффа. Я - всегда я. И сейчас я люблю тишину. Молча, с закрытыми глазами я дохожу до гостиной. Я вижу вас, не смотря на вас. Чувствую вас. Чувства обострились до предела. Громкие слова режут слух. Шепот, только шепот, как шелест крон деревьев…
Риддерх сидит рядом, Кэри напротив.
- Тише…
Кажется, никто до конца не понимает, что со мной.
А я не могу передать им свои ощущения словами. Чтобы понять меня, порастите деревьями… Спасибо, что вы есть… Спасибо, что внимаете моим просьбам. Спасибо, что вы.
Мне так хорошо, как не было никогда. Я чувствую себя в гармонии с окружающей средой и с самой собой. Я держу это состояние так долго, как могу, и ореховый привкус в мыслях остается со мной надолго.
*****
В нашей гостиной сидят Бласку, Принц, Кэрис, Делакур и еще несколько человек, и сообща пишут сценку по мотивам четырех артуровских сюжетов. Я вызываюсь записывать то, что они говорят. В итоге я успокаиваюсь окончательно, и становлюсь одним из участников этого прекрасного действа. Профессор Ржезач помогает с итоговым вариантом; мы несколько раз репетируем; в процессе появляется идея по поводу того, как отделять один сюжет от другого.
В итоге сценка готова.
Взрослые собираются проводить большой ритуал, чтобы нас всех не унесло на далекий (уже, правда, не настолько далекий, как хотелось бы) Авалон. А нам выпадает честь начинать.
Бласку, Сев, Кэрис, профессор Делакур, Кэри, Лекси и я. Не очень приятно мерзнуть, но ради общего дела… Но уйти на Авалон будет гораздо более неприятно.
Мы начали, и огромная толпа взрослых и школьников замолчала почти мгновенно. Не у всех из нас, правда, звучные голоса, но те, кто хотели - расслышали все.
А дальше началась подготовка к ритуалу.
Проникшись важностью момента, я начала волноваться, потому как знала, что если что-то пойдет не так, то ритуал будет испорчен. А людей много, весь Хогвартс и весь Хогсмид. Нашлись люди, которые отказались участвовать в ритуале, но их было меньшинство, хотя присутствие в их числе профессора Малфоя меня несколько огорчило.
Стоя за спиной профессора Ржезач, чувствуя за спиной свой факультет и держа Риддерха за руку, я мерзла. Сама эта ситуация ощущалась мной как конец чего-то старого и начало нового, как важнейший переходный момент. Как будто может случиться страшное.
И как всегда, в нужный момент я промолчала. Я не могла придумать, что бы я отдала этому миру. Мир - он такой. У него все есть. И уж любви-то у него точно хватает.
Все говорили, говорили, а я сжимала ладонь Риддерха, пытаясь согреться. И внезапно быстрое окончание ритуала показалось мне скомканным, хотя это и было красиво.
После всего этого безобразия к нам пришла профессор Ржезач. Напряжение росло-росло, и лопнуло в один из моментов. Профессор Ржезач говорила нам всем то, что могла сказать, потому как все еще было непонятно, останемся мы все здесь, или нас отволочет на Авалон.
Продумав весь семестр (протупив, честно говоря), я решила все же искать помощи у профессора Ржезач. Слова были не те, это так. Но я же смогу все объяснить и рассказать… Я верю в то, что у нас всех еще будет жизнь впереди.
*****
День экзаменов начался очень лениво.
Обычно я просыпалась в половину десятого, и Хогвартс к этому времени уже бурлил.
В этот день я проснулась около десяти, выползла из спальни… Хогвартс спал. Или мне так показалось.
В коридоре я встретила Фиал, с которой мы пошли на озеро. Роса, вода, солнце, тишина. Приятно касаться рукой прохладной воды, зарывать пальцы в песок, греться на солнце. Всегда бы так…
Пришла в голову идея сварить Даббл-Траббл. В поисках секрета Тяни-Толкая меня занесло к Малфою. Которого «некромантировали» Альбирео и Риддерх. Альбирео с меня за этот ценный ингредиент даже денег не взяла. А я сварила лучшее зелье, какое у меня когда либо получалось. Зачем - непонятно. Но вдруг…
Зачеты снова проходили по форме «нашел профессора - сдал». Экзамен у профессора Найджеллуса оказался забавным и долгим, и почему-то часть людей к концу экзамена слиняли, посчитав, видимо, свою миссию выполненной. А у меня начали болеть ноги от такого долгого хождения.
Отработав с Зои минут за десять Риктусемпру и Импедименту, мы показали их профессору Вильерс. Можно было и лучше…
У Огдена на зачете я долго молчала и слушала. Пыталась определить, чем хочу заниматься в будущем. Остановилась на искусстве во всех его проявлениях, и, сказав несколько предложений бреда, получила зачет.
Потом мы, наконец-то, пошли сажать наши ростки дриад. Наш, хаффлпаффский росток, помогал нам быть семьей, а мы помогали и любили его. Лента, браслет, подвеска… Мы дарили ему тепло, а он рос. Я выбрала место на солнце, где никто не станет ходить просто так, уютный такой закуток между кустами и деревьями. Мы посадили росток и расселись вокруг него, ждать.
И как только все четыре ростка были посажены, появились дриады. Они смеялись, кружились, радовались. Дриада с желтыми лентами в волосах подошла к нам.
- Спасибо, что разбудили нас.
Нам не жалко, правда. Я тоже радовалась их пробуждению, хотя насчет слизеринской дриады были сомнения.
- Вы как-нибудь меня назвали?
А действительно, имя-то мы ей не дали.
- Я хочу, чтобы у меня было имя.
Общими усилиями мы придумываем ей имя - Августа.
- Приходите меня навещать.
Придем, обязательно.
Возвращаемся в Школу. А тут, как назло - Моргана. Говорит, что в полночь те, кто хочет с ней уйти, уйдут. И тогда и туманы исчезнут. Не уйду ни при каких обстоятельствах.
Досдаю чары, показав неплохую связку из Менто Менореса, Протего и Импедименты. Мне осталось сдать ЗОТС, Символику и Зельеварение. Встречаю Лаванду.
- У меня Малфой спросил тинктуру зелья Змееуста!
Пытаюсь вспомнить тинктуру. Таааак, значит, это тоже повторяем.
Беру тинктурник и тетрадь с прошлых семестров, повторяю все тинктуры, формулы, вспоминаю, что как работает. Долго шатаюсь вокруг принимающего зачеты Малфоя. И когда зачет сдает Алан, слышу:
- Мисс Родс! Подойдите.
Ну все, тут-то мне и конец…
- Джерри, срочно, скажи, зачем в Девичьей Памяти чернила осьминога?..
Это Алан так пытается сдать экзамен, или все же мне нужно отвечать?
- Для того, чтобы вытягивать воспоминания.
Спасибо, Лаванда, что сказала мне об этом.
- Все, ставьте ей зачет. Идите, мисс Родс.
Что? И это все? Да как так может вообще быть?.. Ну ооооок… Пытаюсь докопаться до Малфоя по поводу алхимиков, ну да, я их по карточкам с шоколадных лягушек выучила… Но Малфою я об этом не скажу.
Задание по ЗОТС и Символике я получила, но так и не сдала, потому что как только я сдала зелья и выпила немного чая, профессор Ржезач отрядила меня главной по украшению большого зала Хогсмида к балу.
Фиал и Рон возжаждали моего Даббл-Траббла, которое выпили на брудершафт. Ну, хоть кому-то я сделала приятное.
Когда я высказала младшим курсам все, что я о них думаю по поводу организации украшения зала, а так же старшим - по поводу организации младших, но более мягко, Паркс провел мимо меня Руфь.
Мы с Лекси и профессором Ржезач пошли на Озеро. Ничто не может быть восхитительнее живой волшебной природы. Жаль, что это не получилось бы запечатлеть… Впрочем, я даже пробовать не пыталась, лучше так любоваться…
На обратном пути я услышала рыдания Руфетрии из-за стен ДОМПа. И чтоб пусто было мистеру Лэгарду, Руфь все же моя подруга, и я имею право знать, что с ней случилось, но раз уж так…
Когда я проверила большой зал, что-то потянуло меня к скоплению людей.
Похороны. Отлично.
Мне сразу вспоминаются похороны Вила. Как ему стало плохо, и Белла повела его в Мунго… И больше я его не видела никогда. Потому что хоронили оставшийся от него пепел, развеивали над Золотым Садом.
Концентрация горечи в воздухе слишком высока.
***
Близится квиддич. Да, свой матч со Слизерином мы слили, потому что найти кого-то во время экзаменов крайне сложно. Зато матч Слизерина и Гриффиндора должен быть. Но как Руфь будет играть в таком состоянии?..
***
Риддерх ловит меня по дороге из большого зала в Школу.
- Джерри, у меня тут дилемма…
Какая? Я недавно видела, как Риддерх разговаривал с Зои. Неужели дилемма в том, послать меня подальше сейчас или перед самым балом?..
- Я хочу пригласить тебя на бал, но не смогу много танцевать.
Дыхание перехватывает. Да я могу вообще не танцевать! Мне другое важно…
- Что ж, тогда… Джерри, ты пойдешь со мной на бал?
- Да.
От такого не отказываются.
***
Квиддич был. И Руфь упала в обморок. А Гриффиндор выиграл. Жаль…
Руфь собирается учить Патронус, и это так восхитительно… Как же я за нее рада. Выбор свершился, и, кажется, Руфь выбрала правильно. Интересно, какой ее Патронус…
Подготовка к балу захватывает умы студентов. За два часа до начала бала я уже почти готова, только волосы высушить - и вперед. Розовая юбка, белая рубашка (старая, надо шить новую…), зеленая мантия… И все сшито мной в летние каникулы. Кэри играет на гитаре. Теплый хаффлпаффский бард. Я бы с таким удовольствием послушала еще раз про полынь…
В наш уютный беспорядок приходят юнее девы, жаждущие причесок, которые им обещала сделать Кэри. И уволакивают мой гребень. Потеря потерь.
Кэри делает прическу и мне.
- Ну, вот так. Алан, как тебе?
- Почему ты спрашиваешь Алана? Риддерха спрашивай…
- Риддерх, тебе нравится?
Что ж, значит, так и оставим.
В гостиную приходят Лаванда и Оккам. Как же восхитительно Лаванда выглядит!.. Я на ее фоне начинаю чувствовать себя…убогой. Но упорно отгоняю эти мысли.
Подходит время идти на бал. Держусь за локоть Риддерха, жалею о том, что надела каблуки. Около большого зала нас встречает профессор Ржезач.
- Где перчатки?
Синхронно показываем висящие на поясе перчатки.
- Надевайте.
Приходится надеть перчатки.
В большом зале в полном составе только Хаффлпафф, и я горжусь своим факультетом. Ответственные, красивые. Родные.
Руфь выучила Патронус. Умница Руфь…
По баллам выиграл Слизерин. Кажется, это невозможно - за одни сутки набрать такое количество баллов, но им как-то удается. Зато мы - на втором месте. Но Гриффиндор взял кубок по квиддичу. А у нас больше всего грамот! И к чему какие-то кубки, если мы - семья.
Вальс с Риддерхом немного неуклюжий, но все равно такой прекрасный и волшебный… Я смотрю в его сосредоточенное лицо, и окружающий мир как-то исчезает, и не остается ничего, кроме разного цвета глаз, теплых рук и тихого вальсового ритма.
И совершенно все равно, что я не танцевала с директором. И что в полночь должна придти Моргана. И что я всегда мечтала натанцеваться до полусмерти.
Ничто не важно - кроме того, что мы с Риддерхом сидим в гостиной вдвоем, и что я могу держать его руку, и прижиматься к его плечу. И так тепло, и столько счастья, что можно забыть про все на свете.
- Зачем ты тушил мою сигарету о свою руку?
- Я могу, потому что мне от этого не больно.
- Знаешь, как мне было больно на это смотреть?
Я вспоминаю тот момент, когда было почти до истерики страшно и больно смотреть на угольки на его ладони.
- У тебя короткая линия жизни…
- Да.
Он раскрывает ладони.
- Читай, если хочешь.
Любовь в сердце рвется, бьется, заполняет целиком, и как будто становится светлее.
- Я не понимаю…
Глупая усмешка на лице - невовремя, и хорошо, что ее не видно.
- Ну, смотри, здесь - изначально данное…
И я смотрю на его руки, запоминая. Я стараюсь запомнить как можно больше.
Тепло…
Дверь открывается. Профессор Ржезач.
- Эмм… Я, кажется, помешала. Сейчас я уйду.
- Да нет, не надо…
Уходите как можно скорее. Я хочу подольше остаться так… Упиваясь своим счастьем и возможностью держаться за руки…
Не успевает профессор Ржезач уйти, как в гостиную начинают приходить другие. И приходится отпускать руку, отходить, брать гитару… Хрупкий карточный домик смело порывом ветра.
Петь в два голоса, смотря в глаза друг другу… Одна песня, вторая, третья… А потом мир начинает вертеться со скоростью настолько безумной… И Риддерху нужно бежать по делам.
Я понимаю, что больше не увижу его до конца семестра. Кажется, пора открыться.
- Риддерх…
Показываю ему первую страницу своей книги, где записан стих, что я отправила ему на летних каникулах. Он читает две строчки.
- Я так и знал, что это была ты.
Я улыбаюсь. А кто же еще.
Светлый, прекрасный - но все же жестокий.
Глаза закрываю, считаю до трех.
И вроде со всеми - такой одинокий.
И я собираю в сознании блох.
Из чаши вино - раз двенадцать за сутки,
С утра начиная до поздней ночи.
Я думаю - как можно быть таким жутким
И быть таким светлым, как солнце почти?
Экзамены, зелья, драконы и бары.
Глаза закрываю - и счет до шести.
И близится полночь, и кошка усталая
Скрывается молча в безликой ночи.
Послушать бы сердце, да только бессмысленно -
Стучит оно глупо о разных вещах.
Послушать бы разум, услышать бы истину...
Но разум и сердце сошлись на мечах.
Тепло и улыбки, и вальсы, и радость.
Считаю открыто одиннадцать раз.
Касание рук. Вздох. И винная сладость
горчит от усталости в ясных глазах.
К рассвету в камине огонь затухает,
И письма совсем уже в нем не горят.
Их можно отправить!.. Но поздно. Светает.
И первый луч солнца в куске янтаря.
- Джерри, я вернусь через два часа, правда, постараюсь.
А потом весь мир теряет свою четкость, и как-то вертится вокруг меня. Кажется, я умудряюсь петь, смеяться, участвовать в посиделках всех подряд на своем факультете… Пишу на стене в порыве грусти: «Не умеешь петь - не пей!».
Где-то к четырем часам утра мне удается выгнать всех из гостиной. Обещанные два часа превратились в три с половиной.
Где-то к пяти часам утра я сижу на крыльце и курю. Меня догоняет осознание того, что все, семестр закончился, придется уезжать домой, к вечно занятым родителям и младшему брату, обреченному на мир без волшебства. И придется либо снова запираться в комнате, либо накачиваться умиротворяшкой. А два обещанных часа превратились почти в пять…
Где-то в Хогсмиде празднуют. Хогвартс спит. А я сижу на крыльце и пытаюсь рыдать не слишком громко.
Слышится порыв ветра, и из-за угла появляется тень.
- Привет! Помнишь меня?
Не думала, что в меня может поместиться столько слез. Я начинаю плакать еще сильнее, потому что - это же Виллем!.. Киваю головой, и смотрю на него, смотрю, смотрю…
- Джерри! Хватит уныния!
- Хорошо. - Как будто выключил кто-то поток слез. - Как тебе там?
- Знаешь, скучно.
- Хочешь…вернуться?
- Хочу, конечно. Но это будет неправильно.
Действительно. Страшно представить, если все, кто захотят вернуться, начнут возвращаться.
- А как у вас тут, на факультете?
- Знаешь, Виллем, все хорошо. Мы снова семья.
- О, вижу, мои стихи еще висят.
- Я читаю их каждый день.
- И так же ревешь?
- Нет, ты что. Виллем…
- Не унывай! Все будет! Барсучья лапка!
Как странно - касание призрака. Виллем исчезает, и на меня снова накатывает грусть.
Из апатии я выпадаю около шести утра. Понимаю, что замерзла, что дальше ждать бессмысленно, но уйти просто так не могу. Иду в гостиную, устраиваюсь там.
Через минут двадцать меня будит пришедший Алан. Давлю в себе дичайшую волну разочарования. Дальше ждать будет безумием.
Ухожу к себе, ждать в снах.
А предрассветный не-сон… Он останется только нашей тайной.
Но как же жаль, что мне не удалось запомнить его черты…
Снится нам, что мы - драконы,
Только сложен путь,
И драконам незнакомым
К нам не повернуть.
Нам бы встретиться, проснуться,
Только вот беда -
В сказку нам не окунуться
Больше никогда.
Вот бы нам найти друг друга,
Вот бы отыскать!
Только мы бежим по кругу,
Катим время вспять.
В снах - одни, а так - другие,
И найти нельзя
Тех, кто навсегда враги, и
Тех, кто нам друзья.
Видим сны и снимся - чудо!
Всем бы это знать.
Только мы бежим по кругу,
Что не разорвать.
День за днем и сон за явью,
Ускоряя бег,
Покрывая щеки гарью,
Переходим век.
За широкою ступенью,
Верно шелковые камни,
Бьется надвое дорога, слышишь?
Правый путь ведет на пристань,
Путь окружный - в горы, к югу,
Но на свете нет дороги,
Чтобы нас вела друг к другу!
Встав утром, я почти потерялась в туманах. Дорогу до гостиной я искала почти на ощупь. Туманы Авалона, говорите? Нет, я определенно не собираюсь уходить на Авалон. У меня и в этом мире дел полно. К тому же, на кого я брата оставлю?..
Градус напряжения рос с каждой сказанной про Авалон и туманы фразой.
Снилась Лаванда, сидящая рядом со мной и убеждающая меня в том, что мне нужно быть проще. Не в том смысле, что глупее, а в том, что не думать так много. А еще снился прозрачный шар, внутри которого сижу я, и изнутри этот шар не разбить. А Риддерх ходил рядом и не замечал моих попыток выбраться. Брр. Каждый семестр - по магическому сну, вот тебе, Джеремайя, получи и распишись.
Мы с Риддерхом решаем не идти на ЗОТС к Рэйнбоу, придумав в качестве оправдания «заплутали в туманах». Завтрак, кофе. Энн каждое утро оставляла мне кофе, и кофе был восхитителен. Наконец-то я пью по утрам нормальный кофе, а не то, что я пила раньше.
На Трансфигурацию не приходит уже директор, кажется, тоже заплутал в тумане.
Это волшебное солнечно-туманное утро настолько прекрасно, что я пью умиротворяшки меньше, чем обычно. Мда, не подсесть бы на нее. Греясь на солнце и бегая по сонному Хогсмиду, я трачу свое время на то, чтобы запомнить все.
Зато появляется шанс нормально подготовиться к Зельеварению. Собираемся варить Девичью Память. Не люблю это зелье. Мне приятнее помнить все, даже плохие события, чем забывать что попало. Как интересно - мне в этом семестре все удается немного лучше, будь то зелья или чары, чем в предыдущих… Зелье получается. Что ж, попробуем помолчать два часа. Слепой я уже была, почему бы и не побыть немой, разнообразия ради.
Как же все-таки хорошо, что мой факультет понимает меня почти сразу. Молчащий старший курс, непонимающий младший и директор - опасное сочетание.
После ланча - Чары. Мы с Роджером опаздываем, и нет бы Вильерс не спрашивала причину опоздания, а просто баллы сняла. У меня какой-то подсознательный рефлекс - я отвечаю, когда спрашивает преподаватель. Таким образом я испортила зелье. Обидно было до невозможности, потому что я привыкла получать то, чего хочу. А хотела я зелье доделать.
Дуэлимся левой рукой с Робартесом, параллельно обсуждая нашу маленькую общую игру, которая (из-за глупости некоторых младшекурсников) не сильно-то работает.
После занятия я начинаю организовывать поминки Виллема. Не навязываясь никому, беру вино и иду в Золотой Сад. Нет, срывать занятие по Символике у младшего курса я не собираюсь, поэтому пою придуманную песенку про МакМиллана в полголоса. Я наливаю каждому, кто говорит про Виллема что-нибудь.
Солнце сквозь туман пригревает спину. Я вспоминаю, как на этом самом месте год назад я стояла и смотрела на то, как прах развеивают по Золотому Саду. Шел дождь, и я была далеко не так спокойна, как сейчас…
Туман начинает клубиться сильнее. Из него выходит прекрасная Моргана.
- Неужели здесь законы гостеприимства перестали действовать?
Наливаю ей вино.
Преподаватели собираются с ней говорить. Кого-то не хватает. Бегу искать недостающих. Стресс, быстрый бег и повышенное давление не сочетаются между собой.
Моргана уходит, сказав, что у нас есть время до рассвета.
А все это потому, что звено было вынуто из цепи. Почему бы не заменить его чем-нибудь, равноценным по силе? Но моя идея про то, что можно сплавить несколько артефактов в один, не прижилась.
Близится квиддич. Мы играем с Гриффиндором. Надежда на победу настолько слаба… Бегаю и ищу своих студентов. Спасибо Кэри, Каре, Энн и Алану за то, что они быстро собрались и вышли на поле. Спасибо Адамине, что пошла за нас болеть.
А Риддерха нет. Точнее, он есть. Но не там, где ему хорошо было бы быть, то есть на квиддиче.
Фиал ловит меня по пути на квиддичное поле. К этому времени у меня сбито дыхание и нервы на пределе.
- Джерри! Тебе нельзя играть!
Как это - нельзя? У нас людей в команду не хватает!
- Джерри. Тебе нельзя. Тебе будет очень плохо. Дыши на счет.
Дышу.
- Фиал, мне уже лучше. Я пойду на поле, я должна…
Утыкаюсь Фиал лбом в плечо. Фиал меня успокаивает.
И стена, отделяющая мои эмоции от мира, рушится с треском. Я начинаю реветь, как год назад, как в глубоком детстве, и даже хуже. Наваливается сразу все - Авалон, стресс, неразрешенный вопрос с Риддерхом, воспоминания о Виле, близость экзаменов… Фиал уводит меня в теплицы и говорит что-то про цветы. Чувствую в руке стебель подсолнуха, и впиваюсь в него, как в спасительную тростинку. Пытаюсь успокоиться. Я же сильная, я же смогу, я же могла так долго!..
Фиал ведет меня умываться. Вижу Риддерха в квиддичной форме, уходящего в сторону ворот Школы. Давлю в себе истерику, не время сейчас, только не сейчас.
Понимаю, что если выйду на поле, то просто там и закончусь.
Иду в сторону квиддичного поля, накачиваясь умиротворяшкой, которая не помогает.
Четверо против пяти. Отлично.
Я срываю голос, поддерживая свой факультет. Я впиваюсь пальцами в стебель подсолнуха, ломая ногти. Алан забивает гол за голом, и у нас появляется надежда на победу…
Нет. Алексис ловит снитч, и я ненавижу его в этот момент.
Падаю на разбитые колени в песок.
Романа говорит что-то, я не слышу. Я сейчас не принадлежу себе.
Я сказала, не время для истерики!!!
Встаю. Я сильная, я смогу. Обнимаю Алана, Энн, Кару, Кэри.
- Хаффлпафф, я вас люблю. Спасибо.
Держась за руки, уходим с квиддичного поля.
Я все еще держусь. Я буду держаться столько, сколько нужно.
Быстрым шагом иду в Хогсмид.
А вот и Гастингс.
- Риддерх…
Ты предал факультет, выбрав других людей. Честь факультета для тебя не важна?..
- Риддерх, сними очки…
Отвешиваю ему пощечину, потому что иначе - никак.
Сразу же прижимаюсь к нему, судорожно впиваясь пальцами в его мантию.
- Прости, Риддерх…Как же я тебя люблю… Прости…
Не могу больше оставаться здесь, потому что держать себя нет сил. Отталкиваю Роджера и почти убегаю.
- Я, Джеремайя Родс, своей свободной волей мага и волшебника обещаю этому миру - если я еще хоть раз ударю Риддерха, то умру.
Глупо, истерично, и как в маггловских романах. Но иначе я могу снова сделать ему больно. Фарс.
Держать себя становится немного проще.
Потом выясняется, что драконологи поставили условие про Раковину Озера. Ну что же, пусть так. Но, кажется, кое-кто слишком много на себя берет. На десятке стульев одному человеку не усидеть.
К вечеру я сварила новую порцию умиротворяшки. Кажется, я все-таки на нее подсела. Жаль.
В этот момент Миранда Робинс собирала желающих порасти деревом в группу, чтобы увести в темный и страшный Запретный лес. Я тогда была еще в несколько нервном состоянии. В лесу все написали свое имя на листах пергамента, вместе с рунами трансфигураций. Я выбрала место на склоне, рядом с тропинкой, между больших деревьев. Должно быть, днем на этом месте светит солнце… Мисс Робинс взмахивает палочкой, и я становлюсь раскидистым кустом орешника.
…нас много…коснуться других…мы чувствуем лес…мы чувствуем солнце…тепло…пока еще тепло…не имея глаз, мы видим других…чувствуем других…чувствуем пролетающих над нами птиц…ветви колышутся от легкого ветра…спокойно…тихо…ветер…
Момент возвращения в свое обычное состояние я пропускаю. Потому что не важно, как меня видят остальные - орешником, кошкой или старостой Хаффлпаффа. Я - всегда я. И сейчас я люблю тишину. Молча, с закрытыми глазами я дохожу до гостиной. Я вижу вас, не смотря на вас. Чувствую вас. Чувства обострились до предела. Громкие слова режут слух. Шепот, только шепот, как шелест крон деревьев…
Риддерх сидит рядом, Кэри напротив.
- Тише…
Кажется, никто до конца не понимает, что со мной.
А я не могу передать им свои ощущения словами. Чтобы понять меня, порастите деревьями… Спасибо, что вы есть… Спасибо, что внимаете моим просьбам. Спасибо, что вы.
Мне так хорошо, как не было никогда. Я чувствую себя в гармонии с окружающей средой и с самой собой. Я держу это состояние так долго, как могу, и ореховый привкус в мыслях остается со мной надолго.
*****
В нашей гостиной сидят Бласку, Принц, Кэрис, Делакур и еще несколько человек, и сообща пишут сценку по мотивам четырех артуровских сюжетов. Я вызываюсь записывать то, что они говорят. В итоге я успокаиваюсь окончательно, и становлюсь одним из участников этого прекрасного действа. Профессор Ржезач помогает с итоговым вариантом; мы несколько раз репетируем; в процессе появляется идея по поводу того, как отделять один сюжет от другого.
В итоге сценка готова.
Взрослые собираются проводить большой ритуал, чтобы нас всех не унесло на далекий (уже, правда, не настолько далекий, как хотелось бы) Авалон. А нам выпадает честь начинать.
Бласку, Сев, Кэрис, профессор Делакур, Кэри, Лекси и я. Не очень приятно мерзнуть, но ради общего дела… Но уйти на Авалон будет гораздо более неприятно.
Мы начали, и огромная толпа взрослых и школьников замолчала почти мгновенно. Не у всех из нас, правда, звучные голоса, но те, кто хотели - расслышали все.
А дальше началась подготовка к ритуалу.
Проникшись важностью момента, я начала волноваться, потому как знала, что если что-то пойдет не так, то ритуал будет испорчен. А людей много, весь Хогвартс и весь Хогсмид. Нашлись люди, которые отказались участвовать в ритуале, но их было меньшинство, хотя присутствие в их числе профессора Малфоя меня несколько огорчило.
Стоя за спиной профессора Ржезач, чувствуя за спиной свой факультет и держа Риддерха за руку, я мерзла. Сама эта ситуация ощущалась мной как конец чего-то старого и начало нового, как важнейший переходный момент. Как будто может случиться страшное.
И как всегда, в нужный момент я промолчала. Я не могла придумать, что бы я отдала этому миру. Мир - он такой. У него все есть. И уж любви-то у него точно хватает.
Все говорили, говорили, а я сжимала ладонь Риддерха, пытаясь согреться. И внезапно быстрое окончание ритуала показалось мне скомканным, хотя это и было красиво.
После всего этого безобразия к нам пришла профессор Ржезач. Напряжение росло-росло, и лопнуло в один из моментов. Профессор Ржезач говорила нам всем то, что могла сказать, потому как все еще было непонятно, останемся мы все здесь, или нас отволочет на Авалон.
Продумав весь семестр (протупив, честно говоря), я решила все же искать помощи у профессора Ржезач. Слова были не те, это так. Но я же смогу все объяснить и рассказать… Я верю в то, что у нас всех еще будет жизнь впереди.
*****
День экзаменов начался очень лениво.
Обычно я просыпалась в половину десятого, и Хогвартс к этому времени уже бурлил.
В этот день я проснулась около десяти, выползла из спальни… Хогвартс спал. Или мне так показалось.
В коридоре я встретила Фиал, с которой мы пошли на озеро. Роса, вода, солнце, тишина. Приятно касаться рукой прохладной воды, зарывать пальцы в песок, греться на солнце. Всегда бы так…
Пришла в голову идея сварить Даббл-Траббл. В поисках секрета Тяни-Толкая меня занесло к Малфою. Которого «некромантировали» Альбирео и Риддерх. Альбирео с меня за этот ценный ингредиент даже денег не взяла. А я сварила лучшее зелье, какое у меня когда либо получалось. Зачем - непонятно. Но вдруг…
Зачеты снова проходили по форме «нашел профессора - сдал». Экзамен у профессора Найджеллуса оказался забавным и долгим, и почему-то часть людей к концу экзамена слиняли, посчитав, видимо, свою миссию выполненной. А у меня начали болеть ноги от такого долгого хождения.
Отработав с Зои минут за десять Риктусемпру и Импедименту, мы показали их профессору Вильерс. Можно было и лучше…
У Огдена на зачете я долго молчала и слушала. Пыталась определить, чем хочу заниматься в будущем. Остановилась на искусстве во всех его проявлениях, и, сказав несколько предложений бреда, получила зачет.
Потом мы, наконец-то, пошли сажать наши ростки дриад. Наш, хаффлпаффский росток, помогал нам быть семьей, а мы помогали и любили его. Лента, браслет, подвеска… Мы дарили ему тепло, а он рос. Я выбрала место на солнце, где никто не станет ходить просто так, уютный такой закуток между кустами и деревьями. Мы посадили росток и расселись вокруг него, ждать.
И как только все четыре ростка были посажены, появились дриады. Они смеялись, кружились, радовались. Дриада с желтыми лентами в волосах подошла к нам.
- Спасибо, что разбудили нас.
Нам не жалко, правда. Я тоже радовалась их пробуждению, хотя насчет слизеринской дриады были сомнения.
- Вы как-нибудь меня назвали?
А действительно, имя-то мы ей не дали.
- Я хочу, чтобы у меня было имя.
Общими усилиями мы придумываем ей имя - Августа.
- Приходите меня навещать.
Придем, обязательно.
Возвращаемся в Школу. А тут, как назло - Моргана. Говорит, что в полночь те, кто хочет с ней уйти, уйдут. И тогда и туманы исчезнут. Не уйду ни при каких обстоятельствах.
Досдаю чары, показав неплохую связку из Менто Менореса, Протего и Импедименты. Мне осталось сдать ЗОТС, Символику и Зельеварение. Встречаю Лаванду.
- У меня Малфой спросил тинктуру зелья Змееуста!
Пытаюсь вспомнить тинктуру. Таааак, значит, это тоже повторяем.
Беру тинктурник и тетрадь с прошлых семестров, повторяю все тинктуры, формулы, вспоминаю, что как работает. Долго шатаюсь вокруг принимающего зачеты Малфоя. И когда зачет сдает Алан, слышу:
- Мисс Родс! Подойдите.
Ну все, тут-то мне и конец…
- Джерри, срочно, скажи, зачем в Девичьей Памяти чернила осьминога?..
Это Алан так пытается сдать экзамен, или все же мне нужно отвечать?
- Для того, чтобы вытягивать воспоминания.
Спасибо, Лаванда, что сказала мне об этом.
- Все, ставьте ей зачет. Идите, мисс Родс.
Что? И это все? Да как так может вообще быть?.. Ну ооооок… Пытаюсь докопаться до Малфоя по поводу алхимиков, ну да, я их по карточкам с шоколадных лягушек выучила… Но Малфою я об этом не скажу.
Задание по ЗОТС и Символике я получила, но так и не сдала, потому что как только я сдала зелья и выпила немного чая, профессор Ржезач отрядила меня главной по украшению большого зала Хогсмида к балу.
Фиал и Рон возжаждали моего Даббл-Траббла, которое выпили на брудершафт. Ну, хоть кому-то я сделала приятное.
Когда я высказала младшим курсам все, что я о них думаю по поводу организации украшения зала, а так же старшим - по поводу организации младших, но более мягко, Паркс провел мимо меня Руфь.
Мы с Лекси и профессором Ржезач пошли на Озеро. Ничто не может быть восхитительнее живой волшебной природы. Жаль, что это не получилось бы запечатлеть… Впрочем, я даже пробовать не пыталась, лучше так любоваться…
На обратном пути я услышала рыдания Руфетрии из-за стен ДОМПа. И чтоб пусто было мистеру Лэгарду, Руфь все же моя подруга, и я имею право знать, что с ней случилось, но раз уж так…
Когда я проверила большой зал, что-то потянуло меня к скоплению людей.
Похороны. Отлично.
Мне сразу вспоминаются похороны Вила. Как ему стало плохо, и Белла повела его в Мунго… И больше я его не видела никогда. Потому что хоронили оставшийся от него пепел, развеивали над Золотым Садом.
Концентрация горечи в воздухе слишком высока.
***
Близится квиддич. Да, свой матч со Слизерином мы слили, потому что найти кого-то во время экзаменов крайне сложно. Зато матч Слизерина и Гриффиндора должен быть. Но как Руфь будет играть в таком состоянии?..
***
Риддерх ловит меня по дороге из большого зала в Школу.
- Джерри, у меня тут дилемма…
Какая? Я недавно видела, как Риддерх разговаривал с Зои. Неужели дилемма в том, послать меня подальше сейчас или перед самым балом?..
- Я хочу пригласить тебя на бал, но не смогу много танцевать.
Дыхание перехватывает. Да я могу вообще не танцевать! Мне другое важно…
- Что ж, тогда… Джерри, ты пойдешь со мной на бал?
- Да.
От такого не отказываются.
***
Квиддич был. И Руфь упала в обморок. А Гриффиндор выиграл. Жаль…
Руфь собирается учить Патронус, и это так восхитительно… Как же я за нее рада. Выбор свершился, и, кажется, Руфь выбрала правильно. Интересно, какой ее Патронус…
Подготовка к балу захватывает умы студентов. За два часа до начала бала я уже почти готова, только волосы высушить - и вперед. Розовая юбка, белая рубашка (старая, надо шить новую…), зеленая мантия… И все сшито мной в летние каникулы. Кэри играет на гитаре. Теплый хаффлпаффский бард. Я бы с таким удовольствием послушала еще раз про полынь…
В наш уютный беспорядок приходят юнее девы, жаждущие причесок, которые им обещала сделать Кэри. И уволакивают мой гребень. Потеря потерь.
Кэри делает прическу и мне.
- Ну, вот так. Алан, как тебе?
- Почему ты спрашиваешь Алана? Риддерха спрашивай…
- Риддерх, тебе нравится?
Что ж, значит, так и оставим.
В гостиную приходят Лаванда и Оккам. Как же восхитительно Лаванда выглядит!.. Я на ее фоне начинаю чувствовать себя…убогой. Но упорно отгоняю эти мысли.
Подходит время идти на бал. Держусь за локоть Риддерха, жалею о том, что надела каблуки. Около большого зала нас встречает профессор Ржезач.
- Где перчатки?
Синхронно показываем висящие на поясе перчатки.
- Надевайте.
Приходится надеть перчатки.
В большом зале в полном составе только Хаффлпафф, и я горжусь своим факультетом. Ответственные, красивые. Родные.
Руфь выучила Патронус. Умница Руфь…
По баллам выиграл Слизерин. Кажется, это невозможно - за одни сутки набрать такое количество баллов, но им как-то удается. Зато мы - на втором месте. Но Гриффиндор взял кубок по квиддичу. А у нас больше всего грамот! И к чему какие-то кубки, если мы - семья.
Вальс с Риддерхом немного неуклюжий, но все равно такой прекрасный и волшебный… Я смотрю в его сосредоточенное лицо, и окружающий мир как-то исчезает, и не остается ничего, кроме разного цвета глаз, теплых рук и тихого вальсового ритма.
И совершенно все равно, что я не танцевала с директором. И что в полночь должна придти Моргана. И что я всегда мечтала натанцеваться до полусмерти.
Ничто не важно - кроме того, что мы с Риддерхом сидим в гостиной вдвоем, и что я могу держать его руку, и прижиматься к его плечу. И так тепло, и столько счастья, что можно забыть про все на свете.
- Зачем ты тушил мою сигарету о свою руку?
- Я могу, потому что мне от этого не больно.
- Знаешь, как мне было больно на это смотреть?
Я вспоминаю тот момент, когда было почти до истерики страшно и больно смотреть на угольки на его ладони.
- У тебя короткая линия жизни…
- Да.
Он раскрывает ладони.
- Читай, если хочешь.
Любовь в сердце рвется, бьется, заполняет целиком, и как будто становится светлее.
- Я не понимаю…
Глупая усмешка на лице - невовремя, и хорошо, что ее не видно.
- Ну, смотри, здесь - изначально данное…
И я смотрю на его руки, запоминая. Я стараюсь запомнить как можно больше.
Тепло…
Дверь открывается. Профессор Ржезач.
- Эмм… Я, кажется, помешала. Сейчас я уйду.
- Да нет, не надо…
Уходите как можно скорее. Я хочу подольше остаться так… Упиваясь своим счастьем и возможностью держаться за руки…
Не успевает профессор Ржезач уйти, как в гостиную начинают приходить другие. И приходится отпускать руку, отходить, брать гитару… Хрупкий карточный домик смело порывом ветра.
Петь в два голоса, смотря в глаза друг другу… Одна песня, вторая, третья… А потом мир начинает вертеться со скоростью настолько безумной… И Риддерху нужно бежать по делам.
Я понимаю, что больше не увижу его до конца семестра. Кажется, пора открыться.
- Риддерх…
Показываю ему первую страницу своей книги, где записан стих, что я отправила ему на летних каникулах. Он читает две строчки.
- Я так и знал, что это была ты.
Я улыбаюсь. А кто же еще.
Светлый, прекрасный - но все же жестокий.
Глаза закрываю, считаю до трех.
И вроде со всеми - такой одинокий.
И я собираю в сознании блох.
Из чаши вино - раз двенадцать за сутки,
С утра начиная до поздней ночи.
Я думаю - как можно быть таким жутким
И быть таким светлым, как солнце почти?
Экзамены, зелья, драконы и бары.
Глаза закрываю - и счет до шести.
И близится полночь, и кошка усталая
Скрывается молча в безликой ночи.
Послушать бы сердце, да только бессмысленно -
Стучит оно глупо о разных вещах.
Послушать бы разум, услышать бы истину...
Но разум и сердце сошлись на мечах.
Тепло и улыбки, и вальсы, и радость.
Считаю открыто одиннадцать раз.
Касание рук. Вздох. И винная сладость
горчит от усталости в ясных глазах.
К рассвету в камине огонь затухает,
И письма совсем уже в нем не горят.
Их можно отправить!.. Но поздно. Светает.
И первый луч солнца в куске янтаря.
- Джерри, я вернусь через два часа, правда, постараюсь.
А потом весь мир теряет свою четкость, и как-то вертится вокруг меня. Кажется, я умудряюсь петь, смеяться, участвовать в посиделках всех подряд на своем факультете… Пишу на стене в порыве грусти: «Не умеешь петь - не пей!».
Где-то к четырем часам утра мне удается выгнать всех из гостиной. Обещанные два часа превратились в три с половиной.
Где-то к пяти часам утра я сижу на крыльце и курю. Меня догоняет осознание того, что все, семестр закончился, придется уезжать домой, к вечно занятым родителям и младшему брату, обреченному на мир без волшебства. И придется либо снова запираться в комнате, либо накачиваться умиротворяшкой. А два обещанных часа превратились почти в пять…
Где-то в Хогсмиде празднуют. Хогвартс спит. А я сижу на крыльце и пытаюсь рыдать не слишком громко.
Слышится порыв ветра, и из-за угла появляется тень.
- Привет! Помнишь меня?
Не думала, что в меня может поместиться столько слез. Я начинаю плакать еще сильнее, потому что - это же Виллем!.. Киваю головой, и смотрю на него, смотрю, смотрю…
- Джерри! Хватит уныния!
- Хорошо. - Как будто выключил кто-то поток слез. - Как тебе там?
- Знаешь, скучно.
- Хочешь…вернуться?
- Хочу, конечно. Но это будет неправильно.
Действительно. Страшно представить, если все, кто захотят вернуться, начнут возвращаться.
- А как у вас тут, на факультете?
- Знаешь, Виллем, все хорошо. Мы снова семья.
- О, вижу, мои стихи еще висят.
- Я читаю их каждый день.
- И так же ревешь?
- Нет, ты что. Виллем…
- Не унывай! Все будет! Барсучья лапка!
Как странно - касание призрака. Виллем исчезает, и на меня снова накатывает грусть.
Из апатии я выпадаю около шести утра. Понимаю, что замерзла, что дальше ждать бессмысленно, но уйти просто так не могу. Иду в гостиную, устраиваюсь там.
Через минут двадцать меня будит пришедший Алан. Давлю в себе дичайшую волну разочарования. Дальше ждать будет безумием.
Ухожу к себе, ждать в снах.
А предрассветный не-сон… Он останется только нашей тайной.
Но как же жаль, что мне не удалось запомнить его черты…
Снится нам, что мы - драконы,
Только сложен путь,
И драконам незнакомым
К нам не повернуть.
Нам бы встретиться, проснуться,
Только вот беда -
В сказку нам не окунуться
Больше никогда.
Вот бы нам найти друг друга,
Вот бы отыскать!
Только мы бежим по кругу,
Катим время вспять.
В снах - одни, а так - другие,
И найти нельзя
Тех, кто навсегда враги, и
Тех, кто нам друзья.
Видим сны и снимся - чудо!
Всем бы это знать.
Только мы бежим по кругу,
Что не разорвать.
День за днем и сон за явью,
Ускоряя бег,
Покрывая щеки гарью,
Переходим век.