Куда от нас уходят херувимы?
С этой ставротекой со врезным литым крестом с предстоящими Распятию Богородицей и Иоанном Богословом, а также Логгином сотником и Марией Магдалиной и с приписными по бокам от креста святыми, в принципе, в целом все понятно. Уральская по всем параметрам вещь еще и бытовала ранее в Нижнем Тагиле.
Крест отлит в XIX в. тамошними же старообрядцами-поповцами, литье у заводских уральцев хоть и не выговской тонкости, но весьма профессиональное по уровню, не деревенская литейка из какой-нибудь глуши. Хорошо сохранилось и ртутное золочение. Крест явно хранился и почитался из поколения в поколение в какой-то не самой бедной семье. Попозже, уже в конце XIX или даже в начале ХХ в. он был вставлен в иконную доску, на которой владельцы заказали написать все то, что помещало священный для них предмет сразу и во вселенский, и в их личный контексты - противостоящие красное солнце и серебряную луну в облаках над крестом и четыре фигуры соименных тогдашним членам семьи их святых покровителей. Надписание имен, однако, не сохранилось, и можно только гадать, кто это был. Две мученицы в венцах слева - вероятнее всего, Екатерина и Варвара, еще какой-то неизвестный святитель и безымянная мученица. Врезан крест в доску оказался уже во времена, когда Чехов писал свои фельетоны, и, возможно даже уж и Станиславский и с Немировичем-Данченко обо всем договорились в "Славянском Базаре", но при этом получившийся сакральный ансамбль вполне себе отсылал к двум предыдущим столетиям и через них - еще и к священным для староверов дониконовским временам.
Загадкою, однакож, для меня была причина утраты элемента с "солнечной" стороны главной перекладины: от него остался вырез, он явно еще наличествовал, когда изготавливалась ставротека, но затем почему-то исчез.
Хорошо понятно, что это было: одна их двух дополнявших Распятие сверху фигурок парящих херувимов. В XIX в. такими часто украшались кресты и иконы, что изрядно добавляло их силуэтам живописности: вот на так называемых "Патриарших Распятиях" аж прям целая бахрома:
Икона "Патриаршее распятие с предстоящими святыми". Россия, Невьянск, третья четверть XIX века
http://www.museum.ru/alb/image.asp?80144
Ясно, что при бытовании вещи тонкие полоски металла, их державшие, могли ломаться и отдельные элементы, бывало, утрачивались.
Ну и еще яснее, что уж тем более в послереволюционное время прежние святыни могли храниться где ни попадя, даже и в ящике с инстрУментом, железками и гвоздями, бывало, находились. Легко терялись эти мелкие детали и в случае археологизации вещи: в грунте бронза становится хрупкой, а уж тем более в верхнем слое, который и промерзает, и который регулярно шерушат плуги тракторов.
Но в нашем случае ставротека домашнего хранения. К тому же явно видно: еще когда крест вставлялся в доску, этот херувим на нем был, под него даже сделан аккуратный вырез, который должен был надежно защитить от всяческих внешних воздействий:
Предположить, что его отломали, когда истово начищали темнеющие от времени металлические святыни к праздникам, чтоб блестели и радовали, невозможно: на доске нет обычных в подобных случаев следов на красочном слое, да и сохранившаяся позолота явно демонстрирует: тут ничего не темнело и ничего жестко не надраивалось. И крест сидит хорошо, даже нет гвоздей, которыми иногда приходилось дополнительно укреплять начавшую выпадать от перепадов влажности вещь.
Ну разве что советские дети когда-то отломали - но вроде как иных следов их разрушительной активности на предмете не видно.
Однако новых примеров, когда точно так же пропали куда-то херувимы, мне потом на глаза попадалось не так уж мало.
Вот, к примеру, тоже Урал, приятная и интересная "спайка" (так на собирательском жаргоне называется отлитая под особый заказ в единственном экземпляре комбинация из меднолитых икон и их элементов):
Всё то же самое: почитаемый комплекс из иконок Спаса Смоленского и мученика Никиты Бесомучителя увенчан навершием с изображением Крестовоздвижения от одной из створок Больших Праздничных Створ, три цвета эмали, сверху были херувимы, в дополнившей позднее "спайку" орнаментированной иконной доске с дописанными святыми покровителями семьи в последней трети - конца XIX в. под них заботливо сделаны вырезы - но как минимум четырех херувимов потом не стало.
Тут, однако, загадку удалось наконец разгадать: продавец просто спросил у прежних владельцев и по их словам, это их дед вынул когда-то образ из родовой ставротеки и отломил каждому из забранных на войну сыновей по херувиму. Как частицу домашней святыни, чтобы небесные силы сохраняли детей, чтобы те вернулись домой живыми. А образ вставили обратно, чтобы молиться о том же.
Такая вот жизнь тут. Бесполезные государства сменяют друг друга одно за одним, не умея защитить свой народ, а лишь расходуя его в бессмысленных войнах, как безнадежные пьяные гуляки. Уже и народа тут настоящего не остается, одни кресты в память о прежних людях, которые не чета нонешним.
Крест отлит в XIX в. тамошними же старообрядцами-поповцами, литье у заводских уральцев хоть и не выговской тонкости, но весьма профессиональное по уровню, не деревенская литейка из какой-нибудь глуши. Хорошо сохранилось и ртутное золочение. Крест явно хранился и почитался из поколения в поколение в какой-то не самой бедной семье. Попозже, уже в конце XIX или даже в начале ХХ в. он был вставлен в иконную доску, на которой владельцы заказали написать все то, что помещало священный для них предмет сразу и во вселенский, и в их личный контексты - противостоящие красное солнце и серебряную луну в облаках над крестом и четыре фигуры соименных тогдашним членам семьи их святых покровителей. Надписание имен, однако, не сохранилось, и можно только гадать, кто это был. Две мученицы в венцах слева - вероятнее всего, Екатерина и Варвара, еще какой-то неизвестный святитель и безымянная мученица. Врезан крест в доску оказался уже во времена, когда Чехов писал свои фельетоны, и, возможно даже уж и Станиславский и с Немировичем-Данченко обо всем договорились в "Славянском Базаре", но при этом получившийся сакральный ансамбль вполне себе отсылал к двум предыдущим столетиям и через них - еще и к священным для староверов дониконовским временам.
Загадкою, однакож, для меня была причина утраты элемента с "солнечной" стороны главной перекладины: от него остался вырез, он явно еще наличествовал, когда изготавливалась ставротека, но затем почему-то исчез.
Хорошо понятно, что это было: одна их двух дополнявших Распятие сверху фигурок парящих херувимов. В XIX в. такими часто украшались кресты и иконы, что изрядно добавляло их силуэтам живописности: вот на так называемых "Патриарших Распятиях" аж прям целая бахрома:
Икона "Патриаршее распятие с предстоящими святыми". Россия, Невьянск, третья четверть XIX века
http://www.museum.ru/alb/image.asp?80144
Ясно, что при бытовании вещи тонкие полоски металла, их державшие, могли ломаться и отдельные элементы, бывало, утрачивались.
Ну и еще яснее, что уж тем более в послереволюционное время прежние святыни могли храниться где ни попадя, даже и в ящике с инстрУментом, железками и гвоздями, бывало, находились. Легко терялись эти мелкие детали и в случае археологизации вещи: в грунте бронза становится хрупкой, а уж тем более в верхнем слое, который и промерзает, и который регулярно шерушат плуги тракторов.
Но в нашем случае ставротека домашнего хранения. К тому же явно видно: еще когда крест вставлялся в доску, этот херувим на нем был, под него даже сделан аккуратный вырез, который должен был надежно защитить от всяческих внешних воздействий:
Предположить, что его отломали, когда истово начищали темнеющие от времени металлические святыни к праздникам, чтоб блестели и радовали, невозможно: на доске нет обычных в подобных случаев следов на красочном слое, да и сохранившаяся позолота явно демонстрирует: тут ничего не темнело и ничего жестко не надраивалось. И крест сидит хорошо, даже нет гвоздей, которыми иногда приходилось дополнительно укреплять начавшую выпадать от перепадов влажности вещь.
Ну разве что советские дети когда-то отломали - но вроде как иных следов их разрушительной активности на предмете не видно.
Однако новых примеров, когда точно так же пропали куда-то херувимы, мне потом на глаза попадалось не так уж мало.
Вот, к примеру, тоже Урал, приятная и интересная "спайка" (так на собирательском жаргоне называется отлитая под особый заказ в единственном экземпляре комбинация из меднолитых икон и их элементов):
Всё то же самое: почитаемый комплекс из иконок Спаса Смоленского и мученика Никиты Бесомучителя увенчан навершием с изображением Крестовоздвижения от одной из створок Больших Праздничных Створ, три цвета эмали, сверху были херувимы, в дополнившей позднее "спайку" орнаментированной иконной доске с дописанными святыми покровителями семьи в последней трети - конца XIX в. под них заботливо сделаны вырезы - но как минимум четырех херувимов потом не стало.
Тут, однако, загадку удалось наконец разгадать: продавец просто спросил у прежних владельцев и по их словам, это их дед вынул когда-то образ из родовой ставротеки и отломил каждому из забранных на войну сыновей по херувиму. Как частицу домашней святыни, чтобы небесные силы сохраняли детей, чтобы те вернулись домой живыми. А образ вставили обратно, чтобы молиться о том же.
Такая вот жизнь тут. Бесполезные государства сменяют друг друга одно за одним, не умея защитить свой народ, а лишь расходуя его в бессмысленных войнах, как безнадежные пьяные гуляки. Уже и народа тут настоящего не остается, одни кресты в память о прежних людях, которые не чета нонешним.