(no subject)
Остановимшись на сих выходных в некой губернской столице у самых торговых рядов в гостинице , носящей имя славного европейского города и с интерьерами в духе декораций к советскому Холмсу, у лестницы на втором этаже (по счастию всё ж не украшенной портретами предков Никиты МихАлкова) я увидал уютные креслы и столик. На нём обнаружились отнюдь не ожидаемые там журналы, описывающие трудности и радости внедрения провансских и скандинавских эстетических идеалов, а также парижских и лондонских форм, смыслов и образов жизни в духовитую сердцевину нынешнего российского бытия, и даж не газеты, претендующие на то, чтобы выглядеть деловыми. Для удовлетворения страсти постояльцев к чтению там лежали вполне буккроссингового вида книги, причем первыми мною были замечены потёртый томик Марк-Твена и "Чудеса от иконы Божией матери, именуемой Феодотьевская". Ощущение возникло такое, что прошлое и даж позапрошлое столетья вдруг взглянули на меня с некой ухмылкою.
8 мая 1879 г. Заходил к Тургеневу с Бойесеном и пил чай из самовара.
(Mark Twain’s Notebooks and Journals. Ed. by F. Anderson, L. Salamo and B. Stein, vol. 2, Berkeley, 1975, p. 308)
8 мая 1879 г. Заходил к Тургеневу с Бойесеном и пил чай из самовара.
(Mark Twain’s Notebooks and Journals. Ed. by F. Anderson, L. Salamo and B. Stein, vol. 2, Berkeley, 1975, p. 308)