(no subject)
Весеннее благостное утро. Место, впрочем, весьма оживленное, даже нервное - Выхино, пересадка из метро в электрички. Вплотную к перетекающему с лестниц и проваливающемуся в переходы человеческому потоку стоит дедушка, самозабвенно играющий на какой-то деревянной дуде. Это не обычный, чаще всего уже несколько разъевшийся и обородевший к концу четвертого десятка уличный старец бомжевато-воцерковленного вида, нет - это именно советский дедушка, аккуратный, сухонький, выбритый - и с глазами совершенно ясными и даже просветленными. Ни шапки на асфальте, ни какой-то иной емкости для сбора подаяния при нем не наблюдается. К музыканту подходит весьма крупный милиционер, что-то спрашивает. Старичок, однакож, продолжает загадочно играть. Государев человек стоически ждет. В конце концов мелодия завершилась - и только тогда жрец дуды замечает стража порядка, одаривает его доброжелательным взглядом и мягко, но безапелляционно заявляет: давай я тебе еще сыграю, сынок.