Пришел, увидел, обомлел (библиофильское)
Бывают дни, которые сами собою складываются как-то хорошо. Даже несмотря на серое утро с мокрыми от дождя листьями. Осенние звуки, запахи и ощущения еще не приелись, напротив. Дела, вроде бы скопившиеся наподобие книг на давно не разбиравшемся столе, вдруг перестают мешать друг другу, а наоборот - выстроившись, как эскадра, в самый логичный кильватерный порядок, одно за другим удаются, растворяясь за горизонтом и оставляя после себя только приятные воспоминания и полезные результаты. Даже остается время на то, чтобы пройти вдоль тихого парка усадьбы Трубецких и посидеть в еще более тихом РГАДА. Там, помимо собственно древних (впрочем, в этот раз не чрезмерно) актов, встречаются давно знакомые люди и кошки, что тоже очень неплохо. Потом согревает и бодрит кофе, который можно выпить, никуда не спеша, на лавочке.
А после этого я пошел посмотреть и полистать в антикварно-букинистический подвал "Москвы" на Тверской. Книги, попадающие под руку соврешенно случайно, иной раз наводят на весьма полезные мысли. Эту нехитрую истину я открыл еще, простите, в Париже, курсируя по набережной Сены с заходами в Shakespeare and Сompany и в Gibert на Сен-Мишель. Там, кстати, это тоже почему-то обычно спровождалось дождем, как раз таким, который временами.
Спустился, иду, поглядываю на стеллажи. Там, где история литературы, вижу книгу Николая Николаевича Ильина с названием, какое, по большому счету, мало кого заинтересует: "Летописная статья 6523 года и ее источник". Ну да, 1015 год, Борис и Глеб убиты Святополком, или, как считает автор, скорее, Ярославом. Впрочем, Борисоглебский цикл - никак не моя тема, да и книга эта - дела давно минувших дней. Приемщица в "Москве", видимо, скользнула по ней глазами: хотя уже совершенно далекий 1957 год, но тема не слишком увлекательна, а автор - точно не на слуху (в фаворе сейчас рыбаковское фантастическое язычество фантастических славян, да климовские разоблачения уж известно кого), переплет кое-где по краям разлохматился, а на страницах - множество карандашных пометок и записей на полях тонким не слишком разборчивым почерком. И расценила книгу в стоимость килограмма хорошего творога. Или трех чашек кофе в кафе.
Однако на развороте - маленькая надпись, тоже карандашная.
"Из книг А.Н. Насонова (с его пометками). 21. VIII. 65. Брюсова". Собственно, основной посыл труда Ильина - не только зависимость Сказания о Борисе и Глебе от латинских текстов Жития Людмилы и Вячеслава (обосновываемая им весьма некорректно), но и ошибочность концепции А.А. Шахматова о происхождении летописной статьи 6523 г. "как в целом, так и в большинстве подробностей".
Не ответить на все это Арсений Николаевич никак не мог - вот и ответил. Страстными заметками на полях.
Вскоре после его кончины книга попала к Вере Григорьевне Брюсовой, которая и сделала эту показавшуюся ей тогда важной (и оказавшуюся действительно важной сегодня для меня) запись.
В результате - гляжу на мир, как довольный кот. Токмо что не урчу.
А после этого я пошел посмотреть и полистать в антикварно-букинистический подвал "Москвы" на Тверской. Книги, попадающие под руку соврешенно случайно, иной раз наводят на весьма полезные мысли. Эту нехитрую истину я открыл еще, простите, в Париже, курсируя по набережной Сены с заходами в Shakespeare and Сompany и в Gibert на Сен-Мишель. Там, кстати, это тоже почему-то обычно спровождалось дождем, как раз таким, который временами.
Спустился, иду, поглядываю на стеллажи. Там, где история литературы, вижу книгу Николая Николаевича Ильина с названием, какое, по большому счету, мало кого заинтересует: "Летописная статья 6523 года и ее источник". Ну да, 1015 год, Борис и Глеб убиты Святополком, или, как считает автор, скорее, Ярославом. Впрочем, Борисоглебский цикл - никак не моя тема, да и книга эта - дела давно минувших дней. Приемщица в "Москве", видимо, скользнула по ней глазами: хотя уже совершенно далекий 1957 год, но тема не слишком увлекательна, а автор - точно не на слуху (в фаворе сейчас рыбаковское фантастическое язычество фантастических славян, да климовские разоблачения уж известно кого), переплет кое-где по краям разлохматился, а на страницах - множество карандашных пометок и записей на полях тонким не слишком разборчивым почерком. И расценила книгу в стоимость килограмма хорошего творога. Или трех чашек кофе в кафе.
Однако на развороте - маленькая надпись, тоже карандашная.
"Из книг А.Н. Насонова (с его пометками). 21. VIII. 65. Брюсова". Собственно, основной посыл труда Ильина - не только зависимость Сказания о Борисе и Глебе от латинских текстов Жития Людмилы и Вячеслава (обосновываемая им весьма некорректно), но и ошибочность концепции А.А. Шахматова о происхождении летописной статьи 6523 г. "как в целом, так и в большинстве подробностей".
Не ответить на все это Арсений Николаевич никак не мог - вот и ответил. Страстными заметками на полях.
Вскоре после его кончины книга попала к Вере Григорьевне Брюсовой, которая и сделала эту показавшуюся ей тогда важной (и оказавшуюся действительно важной сегодня для меня) запись.
В результате - гляжу на мир, как довольный кот. Токмо что не урчу.