Как устроено изнутри нечто, внешне нам привычное
Недавно я побывал в месте интересном и странном одновременно.
Нет, пока что не в тоннеле, ведущем к яркому свету в конце.
Но тоже в любопытном, принимая во внимание, что оно постоянно под боком и на глазах настолько, что вовсе незаметно.
А вот: загадочное сооружение, нагромождение стен, начальный лаконизм кирпича и белого резного камня которых сменился кичевыми цветами росписей, сводов, широких парадных и узких и скрытых в толще тайных лестниц, окон и окошечек, световых щелей-бойниц, галерей, окованных железом дверей и сложных порталов, беленых и расписных сводов и шатров - все это росло постепенно, плавно переходя одно в другое в пространстве, ограниченном совершенно безумным замыслом неизвестных архитекторов на протяжении нескольких сотен лет, пристраивалось и перестраивалось, расписывалось, поновлялось и реставрировалось - и выросло, и стало настолько привычным, что мы видим его почти ежедневно и даже не задумываемся, что там внутри и как оно устроено.
Одна эта возникшая сама собою надпись чего стоит:
УДА ЛЫЯ ВЛЕН КАГО А СИЯ ...
Что бы об этом сказал Дэн Браун?
Спираль, как помним - символ вечности.
Мы привычно восхищаемся замыслом Гауди, подражавшем природной естественности в Саграда фамилиа и едем в Барселону. А тут нечто не менее мудро закрученное и бесконечное, несмотря на вполне скромные размеры внутреннего пространства. Десять церквей под одною крышею, подклеты, переходы, фрески и иконостасы, древнее шитье, светильники - от европейских XV в. до русских стилизованных эмалевых начала нашего, европейские и русские колокола XVI-XX вв., полы - от первоначального из дубовых шашек до чугунных плит каслинского литья, загадочные темные до черноты проходики, где еле развернешься выводят вдруг в светлые и яркие помещения, с белыми шатрами, поднимающимися вверх на десятки метров - и все это не замысел одного концептуалиста, все это живое, настоящее и пропитанное историей. Музей в подклете, где в полутьме подсвеченные копья и серебряные блюда и немного археологии, пушки и каменные ядра снаружи у стен.
Этакий лабиринт, в котором, вместо Минотавра, ожидаешь натолкнуться на Ивана Грозного.
При этом изящный и аккуратный, хотя и бесконечный изнутри.
Стоит сходить, с учетом того, что в подклете завершилась реставрация, и кое-куда можно зайти впервые.
Нет, пока что не в тоннеле, ведущем к яркому свету в конце.
Но тоже в любопытном, принимая во внимание, что оно постоянно под боком и на глазах настолько, что вовсе незаметно.
А вот: загадочное сооружение, нагромождение стен, начальный лаконизм кирпича и белого резного камня которых сменился кичевыми цветами росписей, сводов, широких парадных и узких и скрытых в толще тайных лестниц, окон и окошечек, световых щелей-бойниц, галерей, окованных железом дверей и сложных порталов, беленых и расписных сводов и шатров - все это росло постепенно, плавно переходя одно в другое в пространстве, ограниченном совершенно безумным замыслом неизвестных архитекторов на протяжении нескольких сотен лет, пристраивалось и перестраивалось, расписывалось, поновлялось и реставрировалось - и выросло, и стало настолько привычным, что мы видим его почти ежедневно и даже не задумываемся, что там внутри и как оно устроено.
Одна эта возникшая сама собою надпись чего стоит:
УДА ЛЫЯ ВЛЕН КАГО А СИЯ ...
Что бы об этом сказал Дэн Браун?
Спираль, как помним - символ вечности.
Мы привычно восхищаемся замыслом Гауди, подражавшем природной естественности в Саграда фамилиа и едем в Барселону. А тут нечто не менее мудро закрученное и бесконечное, несмотря на вполне скромные размеры внутреннего пространства. Десять церквей под одною крышею, подклеты, переходы, фрески и иконостасы, древнее шитье, светильники - от европейских XV в. до русских стилизованных эмалевых начала нашего, европейские и русские колокола XVI-XX вв., полы - от первоначального из дубовых шашек до чугунных плит каслинского литья, загадочные темные до черноты проходики, где еле развернешься выводят вдруг в светлые и яркие помещения, с белыми шатрами, поднимающимися вверх на десятки метров - и все это не замысел одного концептуалиста, все это живое, настоящее и пропитанное историей. Музей в подклете, где в полутьме подсвеченные копья и серебряные блюда и немного археологии, пушки и каменные ядра снаружи у стен.
Этакий лабиринт, в котором, вместо Минотавра, ожидаешь натолкнуться на Ивана Грозного.
При этом изящный и аккуратный, хотя и бесконечный изнутри.
Стоит сходить, с учетом того, что в подклете завершилась реставрация, и кое-куда можно зайти впервые.