ни о чем, а просто так
Ну вот и все. Сижу дома с ангиною, смотрю в окно на цветущие под солнцем каштаны, и голова - вместо чего-то полезного - продуцирует лишь печальные мысли.
В противовес этому и вослед за френдами, которые сегодня от только протестов уже возвращаются к простым общечеловеческим ценностям и радостям - повешу-ка я очень милую, хоть и вполне известную картину:
Равновесие цвета и формы и непередаваемая тишина жизни уходящего Средневековья.
Вещь происходит из собрания человека, с которым мы росли в одном селе и молились перед одними и теми же иконами, хоть он и родился раньше на пару столетий.
Биография его была вполне длинною и яркою - армия Потемкина и взятие Варшавы, Константинополь, Неаполь, Мадрид. Талант дипломата и любовные интриги, сибаритство и мягкий характер. Он жил лишь в изящных изнутри и снаружи зданиях. Для него были построены дома в Петербурге, Москве, и усадьба с церковью у нас на горе над речкою. Все время, однакож, он был опутан долгами. Последние двадцать лет провел в Вене, под конец - почти ослепший, в скудости, в доме своего слуги-француза.
Впрочем, его долги, покрывавшиеся российскими императорами, были с лихвою, на мой взгляд, возмещены тем, что их причина и его гордость - много лет собиравшаяся коллекция, сотни картин, скульптур, античных камей - была завещана им Эрмитажу. Не сказать, чтобы она там сохранилась полностью - вещи расползлись от Москвы до республиканского объединенного музея Душанбе. А звезда собрания, две створки Яна ван Эйка вовсе были за ненадобностью слиты из СССР в Метрополитэн, NY.
И то: зачем такое в стране Советов:
Церковь, построенная по его заказу и у алтаря которой он похоронен - изящная и мощная белая ротонда с портиками по сторонам света и с отдельно стоявшей до 1845 г. колокольнею - ветшает и сыплется, несмотря на череду и суету батюшек. Приход вовсе исчез, дошедшие до нас сквозь четыре столетия иконы не так давно похищены и теперь, небось, украшают рублевскую резиденцию какого-нибудь патриота-государственника.
Пришлось мне поучаствовать в новой церковной крыше. А то вовсе грустно будет...
В противовес этому и вослед за френдами, которые сегодня от только протестов уже возвращаются к простым общечеловеческим ценностям и радостям - повешу-ка я очень милую, хоть и вполне известную картину:
Равновесие цвета и формы и непередаваемая тишина жизни уходящего Средневековья.
Вещь происходит из собрания человека, с которым мы росли в одном селе и молились перед одними и теми же иконами, хоть он и родился раньше на пару столетий.
Биография его была вполне длинною и яркою - армия Потемкина и взятие Варшавы, Константинополь, Неаполь, Мадрид. Талант дипломата и любовные интриги, сибаритство и мягкий характер. Он жил лишь в изящных изнутри и снаружи зданиях. Для него были построены дома в Петербурге, Москве, и усадьба с церковью у нас на горе над речкою. Все время, однакож, он был опутан долгами. Последние двадцать лет провел в Вене, под конец - почти ослепший, в скудости, в доме своего слуги-француза.
Впрочем, его долги, покрывавшиеся российскими императорами, были с лихвою, на мой взгляд, возмещены тем, что их причина и его гордость - много лет собиравшаяся коллекция, сотни картин, скульптур, античных камей - была завещана им Эрмитажу. Не сказать, чтобы она там сохранилась полностью - вещи расползлись от Москвы до республиканского объединенного музея Душанбе. А звезда собрания, две створки Яна ван Эйка вовсе были за ненадобностью слиты из СССР в Метрополитэн, NY.
И то: зачем такое в стране Советов:
Церковь, построенная по его заказу и у алтаря которой он похоронен - изящная и мощная белая ротонда с портиками по сторонам света и с отдельно стоявшей до 1845 г. колокольнею - ветшает и сыплется, несмотря на череду и суету батюшек. Приход вовсе исчез, дошедшие до нас сквозь четыре столетия иконы не так давно похищены и теперь, небось, украшают рублевскую резиденцию какого-нибудь патриота-государственника.
Пришлось мне поучаствовать в новой церковной крыше. А то вовсе грустно будет...