Первый отказ в изралильском небе.
Ну что, сегодня пост про авиацию, а также для любителей всякой мистики, страшилок и чертовщины: пятница 13-е принесла мне... новый опыт в моих израильских полётах. Всё как мы любим: полноценный отказ оборудования с последующим «выкрутимся, у нас же есть процедуры, есть какой-никакой опыт, голова на плечах... и немного удачи». В общем, слушайте порцию свежих «страшилок».
Сидим с друзьями в самолёте. Полные желания слетать часовой маршрутик: облететь морем электростанцию Хадеры и через городок (и пункт обязательного доклада по совместительству) с красивым именем Ольга вернуться назад в Хайфу. Так вот, сидим мы в самолёте. Я запрашиваю разрешение на запуск... и не получаю его. Звоню прямо из самолёта в Центральную диспетчерскую, там отвечают совершенно по-израильски: у нас система того, рухнула, пока не поднимем, в воздух на маршрут тоже никто не поднимется.
А тут ещё звонок из офиса школы. Я скинул ежегодный внутренний тест на вацап (раз в год школа хочет, чтобы её пилоты делали ни к чему особо не обязывающий тестик, чья основная задача заставить пилота повспоминать самую базовую информацию о самолёте и правилах полётов), а в нём обнаружилась пара ошибок. Без 100% правильных ответов теста лететь тоже нельзя. Так и так получается, что надо ждать. Ну, вылезаем, идём в домик нашей школы. Я быстро закрываю вопрос с тестом, тут на моей портативной радиостанции слышу, в Центральной раскочегалирили свои компьютеры, нашли все накопленные планы и одобряют их. Я зову друзей-пассажиров во второй раз пройти в терминал, выйти на лётное поле и таки пожужжать немного.
Снова запрашиваю запуск, получаю одобрение и радостно завожу птичку. Чеки, проверки... всё как всегда, всё в норме.
И вот мы на маршруте. Покидаю зону аэропорта Хайфы, Северный контроль даёт мне высоту и точку следующего доклада. Я возвращаю квитанцию... точнее, мне кажется, что я её возвращаю. Но только Плуто (такой позывной у нашего Северного контроля) почему-то переспрашивает меня. Я снова отвечаю, но меня опять и опять переспрашивают. Потом внимание диспетчера переходит на другие самолёты, коих сегодня было много. Вероятно, диспетчер видя меня на радаре и видя, что иду я точно по маршруту и на правильной высоте решает, что можно от меня отстать, всё равно я должен буду доложиться минут через десять. Диспетчер успокаивается, а вот я начинаю напрягаться. Пробую переключать радио, одно, другое. И вдруг, замечаю, что второе радио... выключено. Это ещё что такое? Пробую покрутить ручку радиостанции, но она в положении «вкл»! Пока я думаю над этой вводной, верхняя радиостанция начинает угрожающе мигать. И тут я понимаю, что остаюсь без связи, а возможно вообще без энергии. Я немедленно разворачиваюсь и ложусь на обратный курс, быстро занимая предписанные мне 1500'. Проверяю положение всех тубмлеров, переключателей и автоматов защиты сети. Всё, что должно быть включено, работает, даже заряд батареи, и тот идёт. Всё, что должно быть выключено - выключено... Тем не менее, похоже, я действительно потерял электричество. Та-ак, жизнь становится заметно интереснее. И как бы в ответ на эти мысли выдаёт ошибку и гаснет транспондер, подозрительно быстро истратив свою жалкую встроенную батарейку. А транспондер, братцы, штука важная. Это передатчик, транслирующий сигнал на заданной частоте, по которому диспетчер видит моё местоположение, высоту и ещё несколько важных параметров. Теперь я уже в совсем «интересном» положении: самолёт, который перестал отвечать на вызовы диспетчера, поменявший курс и выключивший транспондер. А я напоминаю, у нас тут война на севере, буквально в 50 км. от Хайфы. Иранские дроны шныряют. Ставлю себя на место диспетчера и думаю о том, когда по такому как я могут активировать перехват. Достаю из рюкзака собственную, резервную, как раз на такие случаи приобретённую портативную радиостанцию. Выставляю частоту Плуто. Куда там! Я-то их отлично слышу, но вот с маленьким портативным устройством докричаться до сидящего на другом конце страны диспетчера мне не под силу. Зато, я снова слышу окружающий мир. Немедленно, в первую же паузу выдаю в эфир своё местоположение и высоту, а также, что я возвращаюсь в Хайфу без радио. Повторяю всё дважды согласно процедуре blind transmission, которой принял решение следовать в сложившейся ситуации. Одновременно пытаюсь вызвать Хайфу, но она тоже ещё слишком далеко. Возвращаюсь на частоту Плуто и как хромая утка ползу в сторону Хайфы. Жестами показываю пассажирам, что мы не можем слышать друг друга, они понимающе кивают и продолжают наслаждаться видами и фотографировать. Время от времени я пробую докричаться до Хайфы, но сразу вновь возвращаюсь к Плуто: важно слышать мир вокруг. Мотор работает отлично, всё в зелёном секторе, он, по счастью, не зависит от электросети на борту. Я пытаюсь найти телефон вышки нашего хайфского аэропорта, но его в досягаемости нет, а ковыряться в бумагах в такой ситуации, когда в одной руке самолёт, в другой портативное радио не слишком удобно. Что ж, позвонить по телефону не получится. Принимаю окончательное решение добираться домой в нынешнем «формате».
И тут слышу: на частоте самолёт, который находится над самой южной точкой Хайфы, то есть, прямо с моей стороны, минутах в пяти по курсу! Просит разрешение сделать пару орбит и вернуться к себе в Герцлию. Как только выдаётся пауза, я вызываю этот борт, спрашиваю, слышит ли он меня. И - бинго! Он меня слышит! Объясняю свою ситуацию, прошу передать Плуто кто я, что у меня случилось и каковы мои планы на ближайшее будущее. И так как их переговоры с Плуто я слышу прекрасно, я понимаю, что Плуто даёт мне зелёный свет и сейчас же сообщит обо мне Хайфе. Всё, «добби свободен», можно смело продолжать следовать своему плану! Благодарю тот счастливый для меня самолёт, в ответ слышу «удачи, друг!» Лётное братство...
Подлетаю к Хайфе. На этот раз моего маломощного передатчика достаточно для связи. Я ещё раз объясняю вышке ситуацию. Голос диспетчера становится бесконечно успокаивающим, чётким и поизносящим слова нарочито разборчиво. Мне это особо не нужно, я и так спокоен и хладнокровен, да и самолёт летит нормально. Но у диспетчера свои процедуры.
Диспетчер интересуется, потерял ли я только связь или вообще всё электричество. Понимаю, что вопрос этот задан для того, чтобы понять как я буду садиться. Я отвечаю, что скорее всего, я без электричества, но покуда я лечу над водой, проверять ничего не буду. Вот как окажусь в зоне круга, над сушей, когда полоса под боком, тогда и буду экспериментировать.
Вхожу в круг. Пробую выпустить закрылки. Они не реагируют не переключатель. Сообщаю диспетчеру «радостную» новость, что всё-таки я без электричества. Садиться буду без закрылков. Диспетчер отвечает, что принял, что открывает запись для аварийной ситуации. Сразу даёт разрешение на посадку, сказав, что погоду сообщит дополнительно когда я буду на прямой, но возвращать ему квитанцию не нужно, моё дело только посадить птичку. Я отвечаю, что принял и спокойно «рулю» к полосе.
На предпосадочной прямой полуденный рваный ветер начинает трепать меня, но я и в обычные-то времена на такое не покупаюсь, а уж сейчас и подавно. Самолёт летит на идеально выдерживаемой скорости в 65 узлов, скользя вниз точно по рассчитанной мною траектории. Садимся нормально. Запрашиваю руление на стоянку. Получаю от диспетчера разрешение рулить к перрону. Заодно, он сообщает, что за мной едет «иллюминация», и чтобы я не беспокоился по этому поводу. Я освобождаю полосу влево, по рулёжке Альфа и вижу следом за нами нечто очень похожее на рекламный ролик «праздник к нам приходит»: вереница сверкающих всеми фарами и мигалками машин: пожарные, скорые, аэропортовские службы... встречают по первой категории, одним словом. Я машу рукой привлекая внимание пассажиров и показываю им за окно. Тут у них делаются круглые глаза, и, кажется, до них и начинает доходить, что полёт получился... несколько необычный. Я улыбаюсь: свою-то работу я уже закончил на пятёрку с минусом (всё номера телефонов должны быть под рукой!).
Паркуемся. Я выхожу из самолёта. Пожарный обходит птичку по кругу, спрашивает, не было ли какого дыма или чего другого в этом роде. Благодарю его, отвечаю, что всё нормально, проблемы были только с электричеством, которое всё вытекло. Спрашивает пассажиров, как они себя чувствуют. Они удивлённо отвечают, что им вообще всё норм, только полетали меньше чем рассчитывали, но зато, виды были о-о-о!
Ну а дальше бумажная волокита: туда позвони, этим отчёт напиши, подтверждение отправь тому... Первый раз в жизни я воспользовался красными страничками бортжурнала: «пилот Виталий Басенок, неисправность: отказ электросистемы в полёте». И пускай теперь техники разбираются, куда там «кулоны подевались». А я... я поеду домой. Очень есть хочется. А завтра ещё Рафаэлькин день рождения в третий раз вместе с его друганами отмечать.
Сидим с друзьями в самолёте. Полные желания слетать часовой маршрутик: облететь морем электростанцию Хадеры и через городок (и пункт обязательного доклада по совместительству) с красивым именем Ольга вернуться назад в Хайфу. Так вот, сидим мы в самолёте. Я запрашиваю разрешение на запуск... и не получаю его. Звоню прямо из самолёта в Центральную диспетчерскую, там отвечают совершенно по-израильски: у нас система того, рухнула, пока не поднимем, в воздух на маршрут тоже никто не поднимется.
А тут ещё звонок из офиса школы. Я скинул ежегодный внутренний тест на вацап (раз в год школа хочет, чтобы её пилоты делали ни к чему особо не обязывающий тестик, чья основная задача заставить пилота повспоминать самую базовую информацию о самолёте и правилах полётов), а в нём обнаружилась пара ошибок. Без 100% правильных ответов теста лететь тоже нельзя. Так и так получается, что надо ждать. Ну, вылезаем, идём в домик нашей школы. Я быстро закрываю вопрос с тестом, тут на моей портативной радиостанции слышу, в Центральной раскочегалирили свои компьютеры, нашли все накопленные планы и одобряют их. Я зову друзей-пассажиров во второй раз пройти в терминал, выйти на лётное поле и таки пожужжать немного.
Снова запрашиваю запуск, получаю одобрение и радостно завожу птичку. Чеки, проверки... всё как всегда, всё в норме.
И вот мы на маршруте. Покидаю зону аэропорта Хайфы, Северный контроль даёт мне высоту и точку следующего доклада. Я возвращаю квитанцию... точнее, мне кажется, что я её возвращаю. Но только Плуто (такой позывной у нашего Северного контроля) почему-то переспрашивает меня. Я снова отвечаю, но меня опять и опять переспрашивают. Потом внимание диспетчера переходит на другие самолёты, коих сегодня было много. Вероятно, диспетчер видя меня на радаре и видя, что иду я точно по маршруту и на правильной высоте решает, что можно от меня отстать, всё равно я должен буду доложиться минут через десять. Диспетчер успокаивается, а вот я начинаю напрягаться. Пробую переключать радио, одно, другое. И вдруг, замечаю, что второе радио... выключено. Это ещё что такое? Пробую покрутить ручку радиостанции, но она в положении «вкл»! Пока я думаю над этой вводной, верхняя радиостанция начинает угрожающе мигать. И тут я понимаю, что остаюсь без связи, а возможно вообще без энергии. Я немедленно разворачиваюсь и ложусь на обратный курс, быстро занимая предписанные мне 1500'. Проверяю положение всех тубмлеров, переключателей и автоматов защиты сети. Всё, что должно быть включено, работает, даже заряд батареи, и тот идёт. Всё, что должно быть выключено - выключено... Тем не менее, похоже, я действительно потерял электричество. Та-ак, жизнь становится заметно интереснее. И как бы в ответ на эти мысли выдаёт ошибку и гаснет транспондер, подозрительно быстро истратив свою жалкую встроенную батарейку. А транспондер, братцы, штука важная. Это передатчик, транслирующий сигнал на заданной частоте, по которому диспетчер видит моё местоположение, высоту и ещё несколько важных параметров. Теперь я уже в совсем «интересном» положении: самолёт, который перестал отвечать на вызовы диспетчера, поменявший курс и выключивший транспондер. А я напоминаю, у нас тут война на севере, буквально в 50 км. от Хайфы. Иранские дроны шныряют. Ставлю себя на место диспетчера и думаю о том, когда по такому как я могут активировать перехват. Достаю из рюкзака собственную, резервную, как раз на такие случаи приобретённую портативную радиостанцию. Выставляю частоту Плуто. Куда там! Я-то их отлично слышу, но вот с маленьким портативным устройством докричаться до сидящего на другом конце страны диспетчера мне не под силу. Зато, я снова слышу окружающий мир. Немедленно, в первую же паузу выдаю в эфир своё местоположение и высоту, а также, что я возвращаюсь в Хайфу без радио. Повторяю всё дважды согласно процедуре blind transmission, которой принял решение следовать в сложившейся ситуации. Одновременно пытаюсь вызвать Хайфу, но она тоже ещё слишком далеко. Возвращаюсь на частоту Плуто и как хромая утка ползу в сторону Хайфы. Жестами показываю пассажирам, что мы не можем слышать друг друга, они понимающе кивают и продолжают наслаждаться видами и фотографировать. Время от времени я пробую докричаться до Хайфы, но сразу вновь возвращаюсь к Плуто: важно слышать мир вокруг. Мотор работает отлично, всё в зелёном секторе, он, по счастью, не зависит от электросети на борту. Я пытаюсь найти телефон вышки нашего хайфского аэропорта, но его в досягаемости нет, а ковыряться в бумагах в такой ситуации, когда в одной руке самолёт, в другой портативное радио не слишком удобно. Что ж, позвонить по телефону не получится. Принимаю окончательное решение добираться домой в нынешнем «формате».
И тут слышу: на частоте самолёт, который находится над самой южной точкой Хайфы, то есть, прямо с моей стороны, минутах в пяти по курсу! Просит разрешение сделать пару орбит и вернуться к себе в Герцлию. Как только выдаётся пауза, я вызываю этот борт, спрашиваю, слышит ли он меня. И - бинго! Он меня слышит! Объясняю свою ситуацию, прошу передать Плуто кто я, что у меня случилось и каковы мои планы на ближайшее будущее. И так как их переговоры с Плуто я слышу прекрасно, я понимаю, что Плуто даёт мне зелёный свет и сейчас же сообщит обо мне Хайфе. Всё, «добби свободен», можно смело продолжать следовать своему плану! Благодарю тот счастливый для меня самолёт, в ответ слышу «удачи, друг!» Лётное братство...
Подлетаю к Хайфе. На этот раз моего маломощного передатчика достаточно для связи. Я ещё раз объясняю вышке ситуацию. Голос диспетчера становится бесконечно успокаивающим, чётким и поизносящим слова нарочито разборчиво. Мне это особо не нужно, я и так спокоен и хладнокровен, да и самолёт летит нормально. Но у диспетчера свои процедуры.
Диспетчер интересуется, потерял ли я только связь или вообще всё электричество. Понимаю, что вопрос этот задан для того, чтобы понять как я буду садиться. Я отвечаю, что скорее всего, я без электричества, но покуда я лечу над водой, проверять ничего не буду. Вот как окажусь в зоне круга, над сушей, когда полоса под боком, тогда и буду экспериментировать.
Вхожу в круг. Пробую выпустить закрылки. Они не реагируют не переключатель. Сообщаю диспетчеру «радостную» новость, что всё-таки я без электричества. Садиться буду без закрылков. Диспетчер отвечает, что принял, что открывает запись для аварийной ситуации. Сразу даёт разрешение на посадку, сказав, что погоду сообщит дополнительно когда я буду на прямой, но возвращать ему квитанцию не нужно, моё дело только посадить птичку. Я отвечаю, что принял и спокойно «рулю» к полосе.
На предпосадочной прямой полуденный рваный ветер начинает трепать меня, но я и в обычные-то времена на такое не покупаюсь, а уж сейчас и подавно. Самолёт летит на идеально выдерживаемой скорости в 65 узлов, скользя вниз точно по рассчитанной мною траектории. Садимся нормально. Запрашиваю руление на стоянку. Получаю от диспетчера разрешение рулить к перрону. Заодно, он сообщает, что за мной едет «иллюминация», и чтобы я не беспокоился по этому поводу. Я освобождаю полосу влево, по рулёжке Альфа и вижу следом за нами нечто очень похожее на рекламный ролик «праздник к нам приходит»: вереница сверкающих всеми фарами и мигалками машин: пожарные, скорые, аэропортовские службы... встречают по первой категории, одним словом. Я машу рукой привлекая внимание пассажиров и показываю им за окно. Тут у них делаются круглые глаза, и, кажется, до них и начинает доходить, что полёт получился... несколько необычный. Я улыбаюсь: свою-то работу я уже закончил на пятёрку с минусом (всё номера телефонов должны быть под рукой!).
Паркуемся. Я выхожу из самолёта. Пожарный обходит птичку по кругу, спрашивает, не было ли какого дыма или чего другого в этом роде. Благодарю его, отвечаю, что всё нормально, проблемы были только с электричеством, которое всё вытекло. Спрашивает пассажиров, как они себя чувствуют. Они удивлённо отвечают, что им вообще всё норм, только полетали меньше чем рассчитывали, но зато, виды были о-о-о!
Ну а дальше бумажная волокита: туда позвони, этим отчёт напиши, подтверждение отправь тому... Первый раз в жизни я воспользовался красными страничками бортжурнала: «пилот Виталий Басенок, неисправность: отказ электросистемы в полёте». И пускай теперь техники разбираются, куда там «кулоны подевались». А я... я поеду домой. Очень есть хочется. А завтра ещё Рафаэлькин день рождения в третий раз вместе с его друганами отмечать.