Завтра была война.
Год прошел, а я до сих пор часто вдруг спохватываюсь: не может быть, чтобы война. Но она есть. И всё ещё жив пуссин, и всё ещё есть толпа поддерживающих, хотя, даже среди этих уже едва слышно пробивается глухое бурчание - устают они от войны, видишь ли.
А я всё не могу перестать удивляться. Всё понимаю, всё вижу. Но какой-то частью сознания не могу принять свершившееся. Эту дичь и этот мрак. Как же можно вот так запросто разрушать всё то, что создавалось таким трудом. Я обо всём: и о материальном, и об отношениях. За этот год, наверное, я больше разочаровался в людях и в человечестве, чем за всю предыдущую жизнь. Зато, изрядно сузившийся и поредевший круг друзей стал только крепче.
Для себя я понял, что есть вещи, с которыми я не готов мириться несмотря ни на какие дружбы и отношения. И в противовес этому, есть такие отношения, которые нужно ценить и лелеять в нынешние тёмные времена.
И, конечно, Украина. Я понимаю, что меня рвёт от боли за того отца, который 12 часов держал за руку умирающего сына. И понимаю, что у меня ничего не отзывается при слезах близких оккупантов, когда они узнают о смерти своего родственника. Хотя сама по себе смерть страшна, и даже при взгляде на погибающего солдата-оккупанта угол зрения меняется, и становится жаль той вселенной, которая... которая мог бы быть, окажись этот человек не здесь.
Тем не менее, оккупантов следует уничтожать, они - это тянущиеся к горлу руки гопника. И всё, что нужно делать, это продолжать добавлять свою каплю к морю помощи украинской армии.
На новый год я итогов не подвожу. На день рождения не подвожу. Но 24 февраля - отныне дата, от которой многое отсчитывается. Пускай этот второй год войны станет последним. И для войны, и для россии в нынешнем её виде.
А я всё не могу перестать удивляться. Всё понимаю, всё вижу. Но какой-то частью сознания не могу принять свершившееся. Эту дичь и этот мрак. Как же можно вот так запросто разрушать всё то, что создавалось таким трудом. Я обо всём: и о материальном, и об отношениях. За этот год, наверное, я больше разочаровался в людях и в человечестве, чем за всю предыдущую жизнь. Зато, изрядно сузившийся и поредевший круг друзей стал только крепче.
Для себя я понял, что есть вещи, с которыми я не готов мириться несмотря ни на какие дружбы и отношения. И в противовес этому, есть такие отношения, которые нужно ценить и лелеять в нынешние тёмные времена.
И, конечно, Украина. Я понимаю, что меня рвёт от боли за того отца, который 12 часов держал за руку умирающего сына. И понимаю, что у меня ничего не отзывается при слезах близких оккупантов, когда они узнают о смерти своего родственника. Хотя сама по себе смерть страшна, и даже при взгляде на погибающего солдата-оккупанта угол зрения меняется, и становится жаль той вселенной, которая... которая мог бы быть, окажись этот человек не здесь.
Тем не менее, оккупантов следует уничтожать, они - это тянущиеся к горлу руки гопника. И всё, что нужно делать, это продолжать добавлять свою каплю к морю помощи украинской армии.
На новый год я итогов не подвожу. На день рождения не подвожу. Но 24 февраля - отныне дата, от которой многое отсчитывается. Пускай этот второй год войны станет последним. И для войны, и для россии в нынешнем её виде.