Дни лётные. Осень.
О, эти осенние израильские полёты! Краткие мгновения года, когда уже нет изнуряющей жары, ощутимо снижающей характеристики самолёта, а с другой, ещё не подошли киприотские циклоны, определяющие погоду в этом регионе зимой и обильно поливающие страждущую израильскую землю долгожданной влагой. Эти циклоны несут ветра и шторма, приковывающие авиацию к земле.
Но пока - пока стоят дни лётные, дни прекрасные, воздух почти прозрачен. Летишь долиной из Хайфы на Кинерет - будто плывёшь в небе. Вот слева Кармиэль с характерным кварталом П-образных домов. Под крылом небольшие горы, за ними - плодородная Изреельская долина. Поля распаханы, ждут дождей. По правую руку вырисовывается Тавор - заметный ориентир, гора, напоминающая видом громадную кипу на голове иудея.
Слева, вдалеке, белеет мост перед священным для многих Цфатом. Отсюда мост кажется хрупким, будто составленным из тонких и длинных блоков пенопласта.
Синяя вода Кинерета, видимая в такую погоду почти от самой Хайфы, внезапно оказывается прямо перед тобой и заполняет всё пространство. Там, внизу, кораблики, рыбацкие лодки, катера отдыхающих. Они рисуют пенные белые следы на гладкой поверхности Галилейского моря.
Справа Тверия. Взгляд на часы - пора возвращаться. Разворачиваешь самолёт носом к закату, и летишь прямо в это золотое, отливающее красным вечернее солнце.
Полёты, полёты, полёты... Ты поднимался в небо столько раз, и столько раз ещё будешь возвращаться сюда. И каждый раз будешь по-новому любоваться этой красотой, и никогда не привыкнешь к ней. Маленький мальчик внутри всегда будет подпрыгивать, и вертясь от восторга кричать: «Я лечу! Гляди, я лечу, и это моё, моё небо!» И впереди всегда будет сиять закатное тёплое солнце.
Но пока - пока стоят дни лётные, дни прекрасные, воздух почти прозрачен. Летишь долиной из Хайфы на Кинерет - будто плывёшь в небе. Вот слева Кармиэль с характерным кварталом П-образных домов. Под крылом небольшие горы, за ними - плодородная Изреельская долина. Поля распаханы, ждут дождей. По правую руку вырисовывается Тавор - заметный ориентир, гора, напоминающая видом громадную кипу на голове иудея.
Слева, вдалеке, белеет мост перед священным для многих Цфатом. Отсюда мост кажется хрупким, будто составленным из тонких и длинных блоков пенопласта.
Синяя вода Кинерета, видимая в такую погоду почти от самой Хайфы, внезапно оказывается прямо перед тобой и заполняет всё пространство. Там, внизу, кораблики, рыбацкие лодки, катера отдыхающих. Они рисуют пенные белые следы на гладкой поверхности Галилейского моря.
Справа Тверия. Взгляд на часы - пора возвращаться. Разворачиваешь самолёт носом к закату, и летишь прямо в это золотое, отливающее красным вечернее солнце.
Полёты, полёты, полёты... Ты поднимался в небо столько раз, и столько раз ещё будешь возвращаться сюда. И каждый раз будешь по-новому любоваться этой красотой, и никогда не привыкнешь к ней. Маленький мальчик внутри всегда будет подпрыгивать, и вертясь от восторга кричать: «Я лечу! Гляди, я лечу, и это моё, моё небо!» И впереди всегда будет сиять закатное тёплое солнце.