Бизнес по-российски
О как, оказывается, у нас тут министр связи уговаривает бизнесменов повысить тарифы на мобильную связь! Это при том количестве абонентов и потенциальных абонентов, которые есть в стране. Ситуация уникальная: в России этот бизнес можно развивать за счет дополнительных услуг, сервисов и пр. А министр выбирает самый простой, самый тупой путь: «заработать» содрав с людей побольше. Российский бизнес, что тут скажешь.
Беда в том, что такая ситуация у нас сверху донизу. Две недели назад я перелетел из Торбеево на другой аэродром, в Турово. Причин тому много, они накапливались все лето, а две недели назад чаша терпения просто переполнилась. Но начало этому процессу положил случай, который сей министр мне напомнил.
Спустя несколько дней после того, как мы с Костей только улетели из Батюшково, в Торбеево прошло собрание, где обсуждались вопросы хранения техники, полетов и условий нашего там существования. Я, имея горький опыт обсуждения подобных вопросов в Батюшково, сразу сказал: у нас будет много пассажиров и курсантов, мы будем много летать. Конечно, это не могло не порадовать владельцев: жизнь на аэродроме должна кипеть, тогда он если и не выйдет в плюс (практически в России это нереально, исключений тут 2-3 от силы), то хотя бы будет в какой-то степени себя окупать.
Первые несколько недель погода не баловала, мы сидели на земле. А когда пришла погода, начались и настоящие полеты. И вот тут нанятый владельцами директор Торбеево сказал фразу, которую я запомнил, которая стала для меня первой капелькой: «надо подумать как вас еще ошкурить». Я узнал «родной» стиль, от которого, собственно, и улетел из Батюшково. Но по наивности я полагал, что можно будет воззвать к разуму и договориться. Я тогда сказал, что шкурить надо не нас, надо сделать кафе для наших пассажиров и курсантов, сделать дополнительные сервисы - это, в итоге, принесет аэродрому больше денег. Я был дураком. Улетать надо было в тот же день. Собраться и улетать. Костя, помыкавшись месяц, так и поступил. А я, наивный, полагал, что поскольку на аэродроме летаю практически я один (на тот момент так и было), люди все взвесят, одумаются и начнут работать. Работать люди начали - но не в этом направлении. Стали обустраивать аэродром (и в этом, должен сказать, действительно достигли успеха: маркировка полосы, ремонт помещений и пр.). А вот по вопросу денег и жадности до них мне сначала выставили счет «на оплату воздуха и полосы», а потом, когда я сказал что мне эта сумма уже невыгодна, сказали «предлагай свое». Ну, натурально поторговаться. Хороший ремонт - это круто и классно, но задача директора, как мне кажется, заключается немного в другом. В итоге, вместо вложений сил в ублажение наших с Костей клиентов, аэродром получил два пустых стояночных места.
Так вот, весь этот спич о том, что в России балом правит какая-то наивно-глупая жадность. Люди ищут не как заработать, а как обогатиться сиюминутно, безо всякого взгляда на перспективу. И это не локальная беда, пример с этим министром показывает, что вся система вот так устроена. Опять и опять вспоминаю слова Андрея: «мы другие». Да уж, очередная иллюстрация этой всеобъясняющей мысли. Мы - временщики: гори оно огнем, заработать надо сегодня, а что будет завтра - то не наше дело. У нас бытует концепция «обогащайтесь», политиков тут «выбирают сердцем», здесь «заставить работать можно только из-под палки» и все в таком духе. Мы культивируем эти нехитрые базисы жизни, мы их взращиваем, эти порочные и вредные вещи затягивают всех вокруг. Тут даже если и не хочешь, а жить в такой системе и совершенно плевать на ее правила невозможно. Вот мы и даем взятки, летаем незаконно, хитрим... И на все на это у нас есть логичное объяснение: а как по-другому? Мы ведь - другие...
На фейсбуке Мишка поднял обсуждение на тему выражения «эта страна». Но то, куда мы здесь катимся, к сожалению не оставляет выбора в формулировках. Эта страна катится туда, откуда только что попыталась выбраться. Сизифов труд. «Да как же столько вынести, и сызнова нести?» Мы - другие.
А я, вот, теперь тоже все больше начинаю чувствовать себя в этой стране «другим». Все мои друзья, все те люди, которых я так безмерно ценю - все они вынуждены так же точно крутиться на этом «поле всеобщего бесчестья». И мне за них очень больно. И за себя больно. Но как нам вырваться из этого?
Я оглядываюсь вокруг и не вижу смысла в такой жизни.
Беда в том, что такая ситуация у нас сверху донизу. Две недели назад я перелетел из Торбеево на другой аэродром, в Турово. Причин тому много, они накапливались все лето, а две недели назад чаша терпения просто переполнилась. Но начало этому процессу положил случай, который сей министр мне напомнил.
Спустя несколько дней после того, как мы с Костей только улетели из Батюшково, в Торбеево прошло собрание, где обсуждались вопросы хранения техники, полетов и условий нашего там существования. Я, имея горький опыт обсуждения подобных вопросов в Батюшково, сразу сказал: у нас будет много пассажиров и курсантов, мы будем много летать. Конечно, это не могло не порадовать владельцев: жизнь на аэродроме должна кипеть, тогда он если и не выйдет в плюс (практически в России это нереально, исключений тут 2-3 от силы), то хотя бы будет в какой-то степени себя окупать.
Первые несколько недель погода не баловала, мы сидели на земле. А когда пришла погода, начались и настоящие полеты. И вот тут нанятый владельцами директор Торбеево сказал фразу, которую я запомнил, которая стала для меня первой капелькой: «надо подумать как вас еще ошкурить». Я узнал «родной» стиль, от которого, собственно, и улетел из Батюшково. Но по наивности я полагал, что можно будет воззвать к разуму и договориться. Я тогда сказал, что шкурить надо не нас, надо сделать кафе для наших пассажиров и курсантов, сделать дополнительные сервисы - это, в итоге, принесет аэродрому больше денег. Я был дураком. Улетать надо было в тот же день. Собраться и улетать. Костя, помыкавшись месяц, так и поступил. А я, наивный, полагал, что поскольку на аэродроме летаю практически я один (на тот момент так и было), люди все взвесят, одумаются и начнут работать. Работать люди начали - но не в этом направлении. Стали обустраивать аэродром (и в этом, должен сказать, действительно достигли успеха: маркировка полосы, ремонт помещений и пр.). А вот по вопросу денег и жадности до них мне сначала выставили счет «на оплату воздуха и полосы», а потом, когда я сказал что мне эта сумма уже невыгодна, сказали «предлагай свое». Ну, натурально поторговаться. Хороший ремонт - это круто и классно, но задача директора, как мне кажется, заключается немного в другом. В итоге, вместо вложений сил в ублажение наших с Костей клиентов, аэродром получил два пустых стояночных места.
Так вот, весь этот спич о том, что в России балом правит какая-то наивно-глупая жадность. Люди ищут не как заработать, а как обогатиться сиюминутно, безо всякого взгляда на перспективу. И это не локальная беда, пример с этим министром показывает, что вся система вот так устроена. Опять и опять вспоминаю слова Андрея: «мы другие». Да уж, очередная иллюстрация этой всеобъясняющей мысли. Мы - временщики: гори оно огнем, заработать надо сегодня, а что будет завтра - то не наше дело. У нас бытует концепция «обогащайтесь», политиков тут «выбирают сердцем», здесь «заставить работать можно только из-под палки» и все в таком духе. Мы культивируем эти нехитрые базисы жизни, мы их взращиваем, эти порочные и вредные вещи затягивают всех вокруг. Тут даже если и не хочешь, а жить в такой системе и совершенно плевать на ее правила невозможно. Вот мы и даем взятки, летаем незаконно, хитрим... И на все на это у нас есть логичное объяснение: а как по-другому? Мы ведь - другие...
На фейсбуке Мишка поднял обсуждение на тему выражения «эта страна». Но то, куда мы здесь катимся, к сожалению не оставляет выбора в формулировках. Эта страна катится туда, откуда только что попыталась выбраться. Сизифов труд. «Да как же столько вынести, и сызнова нести?» Мы - другие.
А я, вот, теперь тоже все больше начинаю чувствовать себя в этой стране «другим». Все мои друзья, все те люди, которых я так безмерно ценю - все они вынуждены так же точно крутиться на этом «поле всеобщего бесчестья». И мне за них очень больно. И за себя больно. Но как нам вырваться из этого?
Я оглядываюсь вокруг и не вижу смысла в такой жизни.