(no subject)
Сегодня неожиданно пришлось проехать по ночному городу...Пять утра, тихо, спокойно. На дорогах лишь редкие такси, тротуары пусты. В окнах практически ни где не горит свет - все спит под светом неоновых гирлянд и рыжих фонарей...
Даже не верится что десять лет назад этот ночной город воспринимался как вязкий, безконечный ад. Удивительно вспоминать как метался по этому городу на разъебаной дежурной калымаге, от клоаки к клоаке. Вся жазнь замыкалась на мат, угрозы, крики, кровь, холодные пирожки и дерьмовый кофе, бумажки, бумажки, бумажки, вечно проебаная ручка, и дикое желание спать. Наверное даже более сильное чем в армии, из за того, что споконый чей-то сон, вот, под боком, за темными окнами многих домов. Хотя тогда казалось что спокойного сна вообще не бывает, люди воспринимались как однообразный набор одинаковых ролей - убийцы, свидетели, терпилы... И за темными окнами они готовятся к своей роли.
Время конечно изменилось. Да и пять утра уже поздно - все пьющие - напились, вздорящие подрались, шлюхи - замерзли и расползлись по норам, убитые- убиты... И только в дежурках еще звучат отголоски всего этого - пишут, пишут, пишут... Пьют, потому что пьют, домой ехать поздно, а на работу еще рано.
Но все это кажется далеким и как бы со стороны, типа "сложно конечно но...", и собственные эмоции той поры воспринимаешь как черезмерные или додуманые, что ли? А вот так посмотришь отстраненно, попадет видимая картинка в зрительный ассациативный ряд - аж зубы ломит... Это было хуевое время. И уже на всю жизнь ощущение себя, без оружия, голым...
Даже не верится что десять лет назад этот ночной город воспринимался как вязкий, безконечный ад. Удивительно вспоминать как метался по этому городу на разъебаной дежурной калымаге, от клоаки к клоаке. Вся жазнь замыкалась на мат, угрозы, крики, кровь, холодные пирожки и дерьмовый кофе, бумажки, бумажки, бумажки, вечно проебаная ручка, и дикое желание спать. Наверное даже более сильное чем в армии, из за того, что споконый чей-то сон, вот, под боком, за темными окнами многих домов. Хотя тогда казалось что спокойного сна вообще не бывает, люди воспринимались как однообразный набор одинаковых ролей - убийцы, свидетели, терпилы... И за темными окнами они готовятся к своей роли.
Время конечно изменилось. Да и пять утра уже поздно - все пьющие - напились, вздорящие подрались, шлюхи - замерзли и расползлись по норам, убитые- убиты... И только в дежурках еще звучат отголоски всего этого - пишут, пишут, пишут... Пьют, потому что пьют, домой ехать поздно, а на работу еще рано.
Но все это кажется далеким и как бы со стороны, типа "сложно конечно но...", и собственные эмоции той поры воспринимаешь как черезмерные или додуманые, что ли? А вот так посмотришь отстраненно, попадет видимая картинка в зрительный ассациативный ряд - аж зубы ломит... Это было хуевое время. И уже на всю жизнь ощущение себя, без оружия, голым...