К вопросу об исламо-христианском диалоге (ч.3)
Следовательно в рамках межконфессионального общения можно долго выстраивать собственные построения из библейских или коранических фрагментов, можно даже написать собственное евангелие или придумать евроислам, но, цитируя аль-Газали, «подобная «научная» деятельность с виду благопристойных людей не может не вызывать отвращения у бдительного интеллектуала».
К слову, приведенный фрагмент из аль-Газали относится к шестой главе книги аль-Газали «Крушение позиций философов» и как раз посвящен полемике с философами, отрицавшими Божественные атрибуты. В указанном произведении аль-Газали убедительно опровергает позицию мутазилитов, утверждавших догмат о тварности Атрибутов и Действий Аллаха и говоривших, что все Имена Аллаха суть указание только на Его Сущность. Повторимся еще раз, последовательное «единобожие», не признающее разницы между Сущностью Бога и Его Атрибутами (такими, как к примеру, Слово, Знание) с неизбежностью приводит к учению о «цельнокованном боге», который не знает ничего кроме своей сущности, а поскольку сущность не имеет каких-либо качественных характеристик, то, вульгарное единобожие есть не более, чем атеизм. Со своей стороны Аль-Газали весьма четко ставит вопрос об Атрибутах: мутазилиты отрицают нетварность Атрибутов, поскольку признание того, что Атрибуты не есть лишь проявления Сущности «приводит с неизбежностью к возникновению множества в Необходимо Существующем». Последнее, по мнению мутазилитов и философов, невозможно. На это имам аль-Газали отвечает: «На каком основании вы заявляете о невозможности множественности? Ведь вы противостоите в этом вопросе всем мусульманам… невозможность множества не установлена логической необходимостью и требует доказательств». Для имама аль-Газали очевидно, что неслияние Сущности и Атрибутов и одновременное постулирование из нераздельности, не противоречит друг другу.
Шейх Абдулькадыр также указывает в своей второй лекции на Таухид, как на Единство Аллаха «в Своих Именах, Атрибутах и Сущности». Точно также исламская ортодоксия отделяет нетварное Слово Аллаха - Коран и книгу, которая написана рукой человека на материальном носителе чернилами. Книга, безусловно, тварная; Коран, безусловно, нетварен. Отделить одно от другого не представляется возможным, слить одно с другим - безумно.
Относительно Иисуса, Коран говорит: «Таков Иса (Иисус), сын Марьям (Марьям)! Таково истинное Слово, относительно которого они препираются» (Сура Марьям,19:34 (35))
ذَلِكَ عِيسَى ابْنُ مَرْيَمَ قَوْلَ الْحَقِّ الَّذِي فِيهِ يَمْتَرُونَ
Иисус здесь назван Кауль аль-Хакк (قولالحق), т.е. Словом Истины. Авторитетнейший тафсир (толкование Корана) Куртуби приводит мнения, что слово «кауль» - это синоним слова «калимат», т.е. Речь, а аль-Хакк (Истина) - это сам Аллах. Согласно другому мнению, «аль-Хакк» - это истина, в противоположность лжи («батыль»), таким образом, в айяте говорится, что Иисус приходил с Истиной. Очевидно, что два приведенных толкования не противоречат друг другу.
Точно также нет противоречия между тем, что Иисус есть Слово Истины и следующим айятом Суры Марьям: «He подобает Aллaxy бpaть Ceбe дeтeй, xвaлa Eмy! Koгдa Oн peшит кaкoe-нeбyдь дeлo, тo лишь cкaжeт eмy: "Бyдь!"- и oнo бывaeт» (19:35(36)).
Из сказанного видно, что понимание Троицы как некоего союза трех богов, а восприятие Иисуса как аватары верховного бога, как некоего Кришны [1], допускалось многочисленными христианскими сектами, но весьма далеко от ортодоксальной христианской позиции. Сама же эта ортодоксальная позиция, как мы видим, по своему содержанию не противоречит догмату Единобожия и находится в принципиальном согласии не только с айятами Корана, но и с пониманием Имен и Атрибутов Аллаха, характерным для исламской ортодоксии.
К сказанному можно лишь добавить, что распространенное мнение христиан, что мусульмане «ограниченно» признают Иисуса Христом, называя его лишь «Пророком» так же не имеет оснований. Иисус для мусульман - это и один из Великих Пророков, и Мессия и живое Слово Истины. Причем в буквальном значении; считается, что Иисус живым взять на небо и продолжает свое человеческое существование. Известнейший суфий, Шейх Аль-Акбар, линию которого продолжает шейх Абдулькадыр, говорил о себе: «Я обратился руками Иисуса… Он - мой первоучитель, через которого я вернулся к Богу… Он безмерно добр ко мне и ни на мгновение не оставляет меня без своей заботы». Принятие Иисуса, как Христа, как Великого Пророка и как Слова Истины наиболее емко отражено в рассказе об оживлении глиняной птицы Иисусом. Авторитетный толкователь Корана, Ибн Касир, передает рассказ о том, что Иисус слепил птицу из глины и вдохнул в нее жизнь, после чего многие видели, как птица полетела. Приведенные рассказ с точки зрения христиан, пожалуй, будет наиболее ярким примером «божественности Иисуса». Ведь ваяние из глины с последующим вдыханием жизни есть прямое повторение акта творения Адама. Тем не менее мусульмане не испытывают каких-то затруднений в связи с этим рассказом, ибо все сделанное Иисусом было «по воле Аллаха».
Следующим принципиальным моментом расхождения между Исламом и Христианством называют христианское учение о первородном грехе. Учение настолько сложное, что уже бл. Августин, а после него и св. Фома Аквинский оставили этот вопрос нерешенным и заявили, что решение проблемы первородного греха не требуется для спасения. Бертран Рассел очень красочно описывает проблему догмата о первородном грехе в своем фундаментальном труде «История западной философии» «Только в одном случае св. Августин оказывается действительно озадаченным теоретическим затруднением. …если первородный грех наследуется от Адама, как учит св. Павел, то родители должны порождать не только тело, но и души, ибо грешит-то ведь душа, а не тело. Августин чувствует, что в этой доктрине не все благополучно… Душа не передастся наследственно с семенем, а творится заново в каждом человеке» а раз так, то как она может унаследовать грех Адама? Именно от этого парадокса и уходит исламское вероучение, отрицающее догмат о первородном грехе. Иными словами, мусульмане считают, что каждый человек обладает уникальной душой, которая появляется в этом мире не отягощенная какими-либо грехами; также считается, что на Страшном суде каждая душа будет отвечать только за свои грехи. Как мы видим, в этом между Исламом и Христианством нет расхождений. Тогда в чем же именно состоит суть учения о первородном грехе?
Как правило, христиане указывают на то, что в результате грехопадения Адама в мир пришло тление, смерть. Действительно, судя по 3 главе книги Бытия, непосредственным наказанием за грех стало проклятие земли («проклята земля за тебя» Бытие 3:17), в которую уготовано возвращение Адама («доколе не возвратишься в землю, из которой ты взят, ибо прах ты и в прах возвратишься» Бытие 3:19). Таким образом, наказание потомков Адама проистекает от их испорченной природы, они обречены возвращаться в прах и, в общем-то, никакой надежды на лучшее у них нет, ибо «невозможно человекам спастись» (Марк 10:26-27). Согласно христианскому вероучению, такую надежду приносит Иисус, исцеляя поврежденную человеческую природу.
Теперь, если мы вернемся к истории догмата о первородном грехе, то увидим, что первый серьезный спор по этому поводу разгорелся между бл. Августином и ересиархом Пелагием. Пелагий считал, что человеческая воля свободна, а также подвергал сомнению доктрину первородного греха, полагая, что когда люди поступают добродетельно, то это является результатом их же собственных нравственных усилий. В результате, по мысли Пелагия, если люди поступают праведно и держатся ортодоксии, то в награду за свои добродетели они попадают на небо. Это красивая обнадеживающая картина мира присуща скорее индуизму с его циклами перерождений в формах, определяемых кармой. Очевидно, что спор разгорается не столько вокруг наличия у только что рожденного каких-то грехов, сколько о принципиальной возможности самостоятельного спасения человека. Такую возможность ортодоксальное христианство отрицает. Точно также эту возможность отрицает и исламская догматика. Сколь бы добрым ни был человек, но его дела не достаточны для избавления от адских мук. К слову, подробнейшему обоснованию этого положения посвящена вся книга Иова, входящая в Библейский канон. И именно поэтому затруднение в доктрине Адамова греха действительно непринципиально для христиан, ибо нет цели выяснить механизм невозможности спасения, но есть цель стяжать благодать Божию и спастись. И первым шагом на этом пути является как раз осознание собственной беспомощности.
Нужно также оговориться, что хотя мусульмане и считают, что душа человека появляется на свет, не наследуя чьих-либо грехов, это не означает обязательного спасения всех умерших во младенчестве на том основании, что они не успели согрешить. Ведь Бог не связан временем и иными ограничениями и знает «сокрытое в сердцах». Показательна в этом отношении история Пророка Моисея из Суры Пещера. Айяты 64-81 этой Суры рассказывают о том, как Моисей повстречал «одного из рабов», наученных знанию Аллаха. Согласно ряду толкований под «одним из рабов» имеется в виду Хидр, который было либо Пророком, либо Вали (святым). Муса стал учеником Хидра при условии, что он не станет задавать вопросов своему учителю. Далее в пути Хидр совершает три странных действия: прорезает дыру в лодке, убивает мальчика и бесплатно восстанавливает разрушенную стену в селении, где ему отказали в гостеприимстве. После того, как Муса задал три вопроса о причинах этих действий, он перестал быть учеником Хидра, но получил толкование. Лодка была испорчена, чтобы царь не отобрал ее у владевших ею бедняков, а дырку бедняки потом могли легко заделать. Стена была восстановлена, т.к. принадлежала двум сиротам, и под ней был клад, который они не смогли бы извлечь из-под развалин. А мальчик был убит, поскольку Аллаху было известно, что, достигнув совершеннолетия, он превратится в грешника. Отсюда делается вывод, что чистота новорожденного также не является гарантией его спасения, наоборот, даже умершие дети могут войти в Рай только по милости Аллаха, но не в результате собственных действий/бездействий.
Таким образом, учение о первородном грехе, если мы оставим за скобками ту трудность, решать которую не собираются и сами христиане, в своей сути не противоречит исламскому учению о спасении только по милости Аллаха.
[1] Которого и почитают как восьмую аватару бога Вишну, являющуюся наиболее полным воплощением Вишну.