Критика труда в текстах Маркса и Энгельса. Капитал. Часть 2.
Хотя идея "уничтожения труда" изгнана и заменена идеей труда как вечного естественного условия, она, тем не менее, находит путь, чтобы вернуться в более конкретном виде. Об этом уже было сказана в посте о Грундриссе, отметим некоторые места в томах Капитала.
В первом томе Капитала нет такого рода высказываний, из которых вывод: сокращение рабочего дня - предпосылка коммунизма, но еть глава о машинах, раздел об удлинении рабочего дня (то есть явлении противоположном). Говоря о этой тенденци, Маркс не жалеет сарказма.
В Хрестоматию "МЭЛ о комформации", к сожалению, не было включено одно прекрасное место из всё той же тринадцатой главы о машинах. Маркс делает выписку из поэмы древнегреческого поэта Антипатра, жившего в I в. до н.э. Поэма посвящена изобретению водяной мельницы для перетирания зёрен.
«Если бы», - мечтал Аристотель, величайший мыслитель древности, - «если бы каждое орудие по приказанию или по предугадыванию могло исполнять предназначенную ему работу подобно тому, как творения Дедала двигались сами собой или как треножники Гефеста по собственному побуждению приступали к священной работе, если бы таким же образом ткацкие челноки ткали сами, то не потребовалось бы ни мастеру помощников, ни господину рабов».
И Антипатр, греческий поэт времён Цицерона, приветствовал изобретение водяной мельницы для размалывания зерна, этой элементарной формы всех производительных машин, как появление освободительницы рабынь и восстановительницы золотого века! «Язычники! О, эти язычники!» Они, как открыл проницательный Бастиа, а до него ещё более премудрый Мак-Куллох, ничего не понимали в политической экономии и христианстве. Они, между прочим, не понимали, что машина - надёжнейшее средство для удлинения рабочего дня. И если они оправдывали рабство одних, то как средство для полного человеческого развития других. Но для того, чтобы проповедовать рабство масс для превращения немногих грубых и полуобразованных выскочек в «выдающихся прядильщиков», «крупных колбасников» и «влиятельных торговцев ваксой», - для этого им недоставало специфических христианских чувств.
Вот отрывок из Антипатра, процитированный Марком, выписываю с особым удовольствием:
«Дайте рукам отдохнуть, мукомолки; спокойно дремлите,
Хоть бы про близкий рассвет громко петух голосил:
Нимфам пучины речной ваш труд поручила Деметра;
Как зарезвились они, обод крутя колеса!
Видите? Ось завертелась, а оси кручёные спицы
С рокотом движут глухим тяжесть двух пар жерновов.
Снова нам век наступил золотой: без труда и усилий
Начали снова вкушать дар мы Деметры святой».
Мой опыт общения с "трудолюбивыми" единомышленниками подсказывает, что многим этот взгляд древнего поэта будет не по душе. Ведь без труда произойдёт оскотинивание! Важно, что работа "на дядю"-рабовладельца, а не то, что работа как таковая! И в книжке про Тома Сойера показана радость, которую даёт покраска забора, чем помол зёрен хуже?
Но этот спор уже за пределами темы. Мои намерения показать, что Маркс приветствует сокращение рабочего времени и увязать эту позицию (хотя бы простой декларацией) со старой идеей "уничтожения труда".
К сказанному добавим ещё одну цитату, из третьего тома "Капитала", которая у всех на устах, постоянно всплывает там и сям.
"Царство свободы начинается в действительности лишь там, где прекращается работа, диктуемая нуждой и внешней целесообразностью, следовательно, по природе вещей оно лежит по ту сторону сферы собственно материального производства. Как первобытный человек, чтобы удовлетворять свои потребности, чтобы сохранять и воспроизводить свою жизнь, должен бороться с природой, так должен бороться и цивилизованный человек, должен во всех общественных формах и при всех возможных способах производства. С развитием человека расширяется это царство естественной необходимости, потому что расширяются его потребности; но в то же время расширяются и производительные силы, которые служат для их удовлетворения. Свобода в этой области может заключаться лишь в том, что коллективный человек, ассоциированные производители рационально регулируют этот свой обмен веществ с природой, ставят его под свой общий контроль, вместо того чтобы он господствовал над ними как слепая сила; совершают его с наименьшей затратой сил и при условиях, наиболее достойных их человеческой природы и адекватных ей. Но тем не менее это все же остается царством необходимости. По ту сторону его начинается развитие человеческих сил, которое является самоцелью, истинное царство свободы, которое, однако, может расцвести лишь на этом царстве необходимости, как на своем базисе". т.25, ч. II, стр. 385 387
Трактовку этого высказывания как пересмотра старых, радикальных взглядов молодости, своего рода "ревизию марксизма" мы можем видеть в одной очень интересной книжке, в которой примечания интереснее основного текста, представляющего про-рыночную публицистику времён перестройки. Об этой книге, выпущенной в тамиздате в 70-х годах (К. Буржуадемов (Виктор Сокирко). Очерки растущей идеологии, см. подраздел "Обыкновенный коммунизм") как-нибудь потом; упоминаю, чтобы показать, что в этом пункте мои взгляды не оригинальны.
Действительно, мы в этом отрывке из Маркса не находим даже привычной по учебникам "общественной собственности", вместо неё какой-то расплывчатый "контроль". Это же социал-демократия XX века, официально отрёкшаяся от марксизма. Да, но акценты можно переставить! Даже и при этой ревизии внимание Маркса всё равно приковано к "прекращению работы". Трактовать это выражение можно плоско-тривиально, мол, кончил дело - гуляй смело, свободное время начинается после рабочего дня. Но современность требует возвращения к молодому Марксу с его радикальными формулами: не отдых после рабочего дня в оставшееся время суток, а эпоа "освобождения от труда".
Нам осталось, пожалуй, самое интересное: КГП, Анти-Дюринг и "Маркс и Родбертус".