На велосипеде по Кольскому Полуострову, август 2019, третий день - "Днепр" и Кукисчумчорр
предыдущий пост
На третий день утром солнце так и не появилось. Смотреть прогнозы по интернету, как я уже догадался, не имело никакого смысла - погода здесь меняется по десять раз на день самым неожиданным образом. Впрочем, сегодня каких-либо сложных «горных» походов не предвиделось, я хотел просто еще раз, с подробностями, посетить памятные места так называемого «Проекта «Днепр», и после вернуться назад к «цивилизации». Хотя, конечно, длительное наблюдение за окрестностями заставляет как-то усомниться в существовании этой самой «цивилизации».
Теперь - немного истории. В конце 60-х годов, на «пике» геологических работ в Хибинах, очень серьезно изучались проблемы взрывного «отбития» апатитовой руды в подземных выработках в условиях сложного залегания пород с «экранирующими щелями». Приходилось для этого применять весьма мощные заряды, массой во многие сотни тонн обычной взрывчатки, при этом взрывы, разумеется, получались несинхронными и распределенными, что не позволяло дробить руду до нужных для добычи параметров. Вот у наших ученых и родилась идея использовать в горнодобыче ядерные взрывы!
Именно тогда и была насыпана вот эта площадка на склоне горы Куэльпорр, метрах в 70 выше ее подножия. Как раз с нее и пробивались неглубокие, метров по 50, шахты для размещения ядерных зарядов, «упакованных» в цилиндры около метра диаметром и под два метра длиной. Мощность первого из них, взорванного в 1972 году, составляла чуть более 2 килотонн.
Но, прежде чем отправиться по столь интересным историческим местам, мне сначала необходимо было позавтракать, высушить палатку, собрать вещи, а это заняло около часа, к тому же, уже упаковывая палатку в рюкзак, я услышал внутри какое-то тихое гудение. Я, оказывается, закатал в нее шмеля, который разбудил меня утром. Памятуя, что всякое дыхание да славит Господа, я все это развернул, чтобы спасти шмеля, потом долго обратно сворачивал, так что отправился я на свои исследования довольно поздно. Все вещи я оставил там же, где и ночевал, поставив рюкзак на багажник - проще вернуться потом на три-четыре километра, чем таскать их с собой по горам. Там никто ничего не возьмет!
Путь к шахтам для закладки ядерных зарядов походил поначалу по той же самой дороге, по которой я и шел вчера вечером, но, поднявшись на первый уступ, надо теперь свернуть на брод через речку Рисъйок, как раз почти над самым водопадом. Течение там бурное, и я заранее приготовил палку - кто переходил вброд горные речки, тот хорошо знает, для чего она нужна.
Дорога на площадку в прекрасном состоянии - 40 лет по ней почти никто и не ездит, наверху все ровненько утрамбовано и нет совсем никаких следов былых «фейерверков», а ведь судя по научным отчетам, склон горы как раз вот здесь при взрывах «подпрыгивал» более чем на полметра. Но расчеты советских ученых оказались предельно точными - ни обвалов грунта, ни утечки радиации тогда не произошло. Так что теперь это весьма удобное место для фотографирования окрестностей. Вот так выглядит оттуда "поселок" со спасательной станцией в заросшей тайгой долине реки Кунийок.
Еще оттуда открывается красивый вид на юго-запад, где-то там находится самый высокий в Хибинах (и один из самых популярных у туристов) перевал Северный Чорргорр, высотой более километра, там почти всегда летом лежит снег. Если еще раз я выберусь в те места - непременно схожу на Северный Чоргорр. В этом деле главное - чтобы облаков не было, а то снова ничего толком и не увижу.
А пока что я заторопился вниз, к «атомной штольне», из которой и добывали отбитую ядерными взрывами руду. Разумеется, это не было «промышленной добычей» - речь шла лишь об эксперименте, об изучении принципиальной возможности применения ядерных зарядов. Отгруженная из штольни руда была отправлена на исследования - надо было определить не только технологически важные параметры дробления, но, главное - радиационную безопасность. По отчетам, в 1972 году все прошло без замечаний, заряд размещали в «пустой» породе вблизи «рудного тела» таким образом, что все радиоактивное отходы оказывались там же, в «пустой породе», и замурованы.
Для радиационного контроля тогда пробурили несколько скважин для забора воды из подземных горизонтов, все пробы оказались «чистыми». С тех пор и воду, и образцы грунта, и всякие грибы-ягоды регулярно, раз в год, проверяют на радиоактивное заражение, и пока превышений не зафиксировано. Это при том, что сам по себе естественный радиационный фон в Хибинах несколько выше, чем, скажем, в Псковской области.
Для лечения и профилактики популярного нынче «социального невроза» - радиофобии - рекомендую попить водички вот из этой скважины метрах в 50 от эпицентра взрыва. Весьма вкусна!
Надо сказать, что «Проект Днепр» просуществовал почти двадцать лет. В 1984 году ученые произвели синхронный подрыв сразу двух ядерных зарядов чуть менее двух килотонн каждый («Днепр-2») таким образом, чтобы в результате интерференции ударных волн достичь максимального дробления руды в нужной области. И тоже - вполне успешно, без всяких нехороших последствий как для экологии, так и для сотрудников. Было подтверждено, что при таком методе добычи не потребуются специальные меры радиационной защиты. На этом проект был признан успешно завершенным, и его закрыли. Добыча труднодоступных руд столь радикальными методами - дело далекой перспективы, пока что вполне хватает четырех «традиционных» рудников в окрестностях Кировска.
Для безопасности вход в откаточную штольню наглухо забетонировали, но сделали это только в середине 90-х, когда туда массово полезли всяческие «диггеры» с намерением непременно докопаться «до взрывов». Тем более что там всего-то полсотни метров по подземным лабиринтам! А, собственно - зачем? Теперь вход в штольню выглядит вот так. А ведь там мог бы быть музей! Ну хотя бы хоть какой-то памятный знак.
Конечно, работы по «Проекту «Днепр» были засекречены, но как-то «не слишком» - про атомные взрывы в 30 километрах от Кировска людей должным образом информировали, чтобы кто случайно не забрел в потенциально опасную зону. Это только теперь, во времена «демократии» и «информационного общества», атомные работы в Хибинах обросли дурацкими слухами и самым что ни на есть лютым бредом! Например, о том, что таким образом «кровавый режЫм» замуровал «вход в Арктиду»…
Все оборудование, пригодное к дальнейшему использованию, увезли на действующие разработки, рудничный городок разобрали полностью, и только кучки какого-то хлама, да характерная расчищенная и выровненная площадка указывают на то, что здесь когда-то кипела бурная деятельность.
Возможно, что какие-то малоценные «артефакты» там еще и находились после закрытия проекта, но за прошедшие тридцать с лишним лет их просто растащили туристы на сувениры. Я уже рассказывал, как два года назад нашел там брошенный шахтный фонарь, а на этот раз там даже и его уже не было. Только вот тогдашняя фотография и осталась… Зато, как видно на тех фотографиях по ссылке, вполне сохранилась за 40 лет насыпь узкоколейки, идущей из откаточной штольни к месту перегруза руды на автомобили. Я так понимаю, что вагонетки закатывали на высокую насыпь, а снизу, сразу под ней, подходили грузовики. Все это было сделано временно, лишь для «проекта» - промышленная добыча на Куэльпорре вовсе не планировалась, главным образом - по причине отсутствия всесезонной дороги. Как я уже говорил, дорога по ущелью между хребтами Пачвумчорр и Кукисвумчорр открыта для движения только летом и осенью, а в условиях Крайнего севера это где-то с середины июня по середину октября.
Все эта экскурсия по «памятникам науки и техники» оказалась какой-то совсем даже не быстрой, время приближалось к обеду, и я вернулся в поселок с намерением снова откушать пельменей в столовой. Но, увы - у них там наметился «технический перерыв» на полчаса, потом еще готовить полчаса, а я не мог ждать, у меня в планах было уже сегодня чуть ли не к обеду вернуться в Кировск, посетить там Музей Камня, потом спуститься в Апатиты да и еще и добраться до Тик-губы озера Имандра, где и заночевать. Все это, конечно, оказалось совершенно глупым «прожектерством», непростительным для меня, уже не первый раз заехавшего в Хибины. То ли горный воздух вызывает такую сильную эйфорию и самоуверенность, то ли - водичка из «атомной штольни», я не знаю, но в обратный путь я легкомысленно отправился совсем голодным. Я просто забрал велосипед и поехал! Поначалу получалось вполне уверенно продвигаться «на педалях», пока ехал по тайге.
Совсем скоро показалась речка Кунийок, а вдалеке уже синели скалы ущелья, ведущего на перевал. Тут на дороге мне попался стоящий на дороге джип с иностранными номерами, внутри сидели человека четыре, и глазели по сторонам. Я, глядя на номера, как-то совсем глупо перепутал флаги (да ведь у многих европейских стран - какие-то там кресты на красном фоне…) и решил, что это - норвежцы, о чем их и спросил по-английски. Люди в джипе ответили, что - нет, они из Швейцарии, и в свою очередь спросили меня - а ты сам из Норвегии? Вообще надо сказать, что я там несколько дичаю, на Севере, и меня очень часто принимают черт-те знает за кого… Хотя - в тех краях совсем даже неважно, кто ты и откуда.
Поболтав со швейцарцами и заодно отдохнув, я довольно быстро покатил дальше. Уклон там пока что совсем небольшой, ну разве что «форсирование» луж слегка тормозило темп, и в третьем часу я уже проехал таежную зону и перешел босиком брод через реку Куниойк. Тут я наконец-то оглянулся назад.
Дальше будет холодная горная тундра и начало подъема на перевал , куда я как-то чересчур бодро рванул - видимо, по старой памяти. Два года назад весь путь от брода до креста я проделал на педалях, но - это без велорюкзака. Видимо, он-то и стал той соломинкой, которая, как в восточной притче, сломала спину верблюду. В итоге я как-то «сорвал» темп и потому значительную часть подъема пришлось проходить пешком. Со скоростью соответствующей.
Я тогда понял, что торопиться мне, пожалуй, уже и некуда. Да и солнце постепенно переместилось из-за спины куда-то вперед. Красиво, конечно! Я вообще люблю фотографировать в «контровом» свете, да вот только соответствующего оборудования у меня пока нет. Но иногда вполне даже прилично получается!
Я совершенно смирился с тем, что сегодня уже не успею ни в Апатиты, ни в Музей Камня, и не спеша покатил вверх на перевал. Там, на самой верхней его части, дорога более чем приличная и в целом не утомительная, в озерах (и даже - лужах…) имеется вкусная свежайшая вода, к тому же ветер стих, а солнце пригрело так, что я даже снял флисс и покатил в одной футболке - и это на самом верху! Знал бы я, что будет вечером…
В целом «путь обратно», разумеется, не столь интересен, как «путь туда». Это все равно как знакомую книгу читать задом наперед. Дорога постепенно спустилась к «речному участку», самому тяжкому, какие мне попадались в жизни - вот фотография, которую я сделал два года назад! Хотя вниз по течению, конечно же, двигаться по речке несравнимо легче, чем вверх.
Я тут как-то совсем «ушел в себя» и весь речной участок, до гравийного шоссе, прошагал «на автопилоте». Впрочем, там не так уж и велика «экстремальная дистанция» - километра два-три по руслу. Ну а потом, по гравийке, можно вполне сносно ехать на педалях, хотя и не слишком быстро при подъеме на последний перевал. Так или иначе, но в пятом часу я уже спускался в микрорайон Кукисвумчорр, он же бывший «Рабочий поселок 25-й километр». Вскоре на дороге появится асфальт. А это - самое яркое и осязаемое счастье, после бездорожья. И - оглушающая тишина, потому что наконец-то прекратился надоевший треск гравия под колесами.
С этой шахты и построенного при ней поселка и зарождался прекрасный город Кировск, в самом конце 20-х годов, когда были начаты разработки апатитового месторождения на первом руднике - имени Кирова, действующем и до сих пор. Расположение и рудника, и поселка было не вполне удачным с точки зрения рельефа, и еще академик Ферсман предупреждал о серьезной лавинной опасности. Но тогда, в «эпоху индустриализации», этим легкомысленно пренебрегли, и в 1935 году поселок был снесен лавинами, погибло 86 человек, сотни получили травмы.
Тогда же и учредили на «25-м километре» первую в СССР государственную Противолавинную Службу. Ее сотрудники разрабатывали рекомендации по строительству лавинозащитных сооружений, проводили лавинную разведку и устраивали плановый сход лавин по мере необходимости. Сначала для этой цели применяли минометы, позднее - зенитные орудия крупного калибра. Сейчас пользуются какими-то менее «зрелищными» и более эффективными методами, но до сих пор люди там гибнут нередко. В основном это, конечно, совершенно безбашенные «фрирайдеры», катающиеся по неподготовленным склонам (вообще там сейчас имеются три современных и безопасных горнолыжных базы), однако в 2016 году люди погибли прямо в поселке, в окрестностях улицы Комсомольской. Сход лавины проводился планово, но то ли ребята не услышали предупреждения, то ли отправились «лавину смотреть» - теперь уже неизвестно. Вот, кстати, эта самая улица, в августе 2014 года
В «безумные 90-е» Кукисвумчорр пережил тяжелые времена, от последствий которых не избавился и до сих пор. Конечно, добыча на руднике восстановилась почти что до прежнего уровня, но вот нынешние «хозяева», одержимые идеей «оптимизации», собрались было перевести рудник на «вахтовый» метод, а сам поселок ликвидировать. Но этот вариант «не сыграл». Набрать «узбеков» на «вахту» - дело нехитрое, да вот только горнодобыча требует от рабочего высочайшей квалификации, которой у «узбеков» нет просто по определению. Да и местные жители активно воспротивились таким планам. Они любят свой поселок, свои горы, и мало кто хочет отсюда уезжать.
В целом я скажу, по своим наблюдениям с 2014 года, что поселок (точнее - микрорайон) понемногу восстанавливается. Остались еще, конечно, и пустые дома на окраинах, и никуда не делась некая общая обшарпанность, но все же жизнь здесь сохранилась. Люди веселы и приветливы, и меня все встречали улыбками. Но мне было как-то не до смеха. К вечеру очень серьезно похолодало, несмотря на прояснение погоды. А может - и благодаря ему. К тому же я ничего не ел с самого утра, и от холода и голода начало реально трясти, а согревающий напиток у меня еще вчера закончился. Я поспешил «наверх» по улице Кирова, там, в одном из первых (по номерам) домов, возле рудника, находился мой любимый проверенный хостел, где койка стоит всего-то 250 рублей в сутки!
И вот тут чуть не произошла катастрофа. Вывески в привычном месте, на торце нужного здания, не наблюдалось - а ведь я в интернете неделю назад уточнял! У меня с давних пор в телефоне оставался номер Натальи, администратора - ответил какой-то мужик, извинился, пробубнил, что у них ремонт и попросил больше не беспокоить. В палатке переночевать - никаких проблем, но для этого нужно или ехать обратно на Малый Вудъявр, а там будет наверняка вообще совсем уж холодно, либо - через Апатиты на Имандру, а это еще километров 40, не меньше. К счастью, в блокнотике, который я использовал в качестве экспедиционного журнала, на последней странице оказался записан номер некоей «Турбазы «Рябинушка», мне ответила какая-то женщина, и начала совсем уж нудно мямлить в трубку - «ну даже и не знаю, как же теперь быть, что же с вами делать…», и так далее. Но я резко ее оборвал - «Слушай, мать, восьмой час уже и холодина, я замерзну тут нахрен, и будешь ты виновата!»
Тогда женщина наконец-то произнесла столь ожидаемую мною фразу: «Ну так приходи!» - и назвала адрес. «Турбаза» оказалась совсем рядом, метров двести от того места, где я находился. На самом-то деле это - Кировский Дом Детского Творчества… А при нем, в качестве «коммерческой структуры» - та самая «Рябинушка». Пятьсот рублей в сутки, душ, кухня, стиральная машина, сушильный шкаф. В общем - весьма даже неплохой хостел! Вот так выглядит вход в это спасительное заведение…
Я думаю, вовсе не надо сообщать, что я там был одним-единственным постояльцем? Пока дежурная организовала мой ночлег, я сбегал в «Пятерочку» в соседнем дворе, запасся продуктами и напитками, а вернувшись, пропустил стаканчик, подключился в местному вайфаю и начал писать сообщения друзьям.
Жизнь помаленьку стала налаживаться!
следующий пост
На третий день утром солнце так и не появилось. Смотреть прогнозы по интернету, как я уже догадался, не имело никакого смысла - погода здесь меняется по десять раз на день самым неожиданным образом. Впрочем, сегодня каких-либо сложных «горных» походов не предвиделось, я хотел просто еще раз, с подробностями, посетить памятные места так называемого «Проекта «Днепр», и после вернуться назад к «цивилизации». Хотя, конечно, длительное наблюдение за окрестностями заставляет как-то усомниться в существовании этой самой «цивилизации».
Теперь - немного истории. В конце 60-х годов, на «пике» геологических работ в Хибинах, очень серьезно изучались проблемы взрывного «отбития» апатитовой руды в подземных выработках в условиях сложного залегания пород с «экранирующими щелями». Приходилось для этого применять весьма мощные заряды, массой во многие сотни тонн обычной взрывчатки, при этом взрывы, разумеется, получались несинхронными и распределенными, что не позволяло дробить руду до нужных для добычи параметров. Вот у наших ученых и родилась идея использовать в горнодобыче ядерные взрывы!
Именно тогда и была насыпана вот эта площадка на склоне горы Куэльпорр, метрах в 70 выше ее подножия. Как раз с нее и пробивались неглубокие, метров по 50, шахты для размещения ядерных зарядов, «упакованных» в цилиндры около метра диаметром и под два метра длиной. Мощность первого из них, взорванного в 1972 году, составляла чуть более 2 килотонн.
Но, прежде чем отправиться по столь интересным историческим местам, мне сначала необходимо было позавтракать, высушить палатку, собрать вещи, а это заняло около часа, к тому же, уже упаковывая палатку в рюкзак, я услышал внутри какое-то тихое гудение. Я, оказывается, закатал в нее шмеля, который разбудил меня утром. Памятуя, что всякое дыхание да славит Господа, я все это развернул, чтобы спасти шмеля, потом долго обратно сворачивал, так что отправился я на свои исследования довольно поздно. Все вещи я оставил там же, где и ночевал, поставив рюкзак на багажник - проще вернуться потом на три-четыре километра, чем таскать их с собой по горам. Там никто ничего не возьмет!
Путь к шахтам для закладки ядерных зарядов походил поначалу по той же самой дороге, по которой я и шел вчера вечером, но, поднявшись на первый уступ, надо теперь свернуть на брод через речку Рисъйок, как раз почти над самым водопадом. Течение там бурное, и я заранее приготовил палку - кто переходил вброд горные речки, тот хорошо знает, для чего она нужна.
Дорога на площадку в прекрасном состоянии - 40 лет по ней почти никто и не ездит, наверху все ровненько утрамбовано и нет совсем никаких следов былых «фейерверков», а ведь судя по научным отчетам, склон горы как раз вот здесь при взрывах «подпрыгивал» более чем на полметра. Но расчеты советских ученых оказались предельно точными - ни обвалов грунта, ни утечки радиации тогда не произошло. Так что теперь это весьма удобное место для фотографирования окрестностей. Вот так выглядит оттуда "поселок" со спасательной станцией в заросшей тайгой долине реки Кунийок.
Еще оттуда открывается красивый вид на юго-запад, где-то там находится самый высокий в Хибинах (и один из самых популярных у туристов) перевал Северный Чорргорр, высотой более километра, там почти всегда летом лежит снег. Если еще раз я выберусь в те места - непременно схожу на Северный Чоргорр. В этом деле главное - чтобы облаков не было, а то снова ничего толком и не увижу.
А пока что я заторопился вниз, к «атомной штольне», из которой и добывали отбитую ядерными взрывами руду. Разумеется, это не было «промышленной добычей» - речь шла лишь об эксперименте, об изучении принципиальной возможности применения ядерных зарядов. Отгруженная из штольни руда была отправлена на исследования - надо было определить не только технологически важные параметры дробления, но, главное - радиационную безопасность. По отчетам, в 1972 году все прошло без замечаний, заряд размещали в «пустой» породе вблизи «рудного тела» таким образом, что все радиоактивное отходы оказывались там же, в «пустой породе», и замурованы.
Для радиационного контроля тогда пробурили несколько скважин для забора воды из подземных горизонтов, все пробы оказались «чистыми». С тех пор и воду, и образцы грунта, и всякие грибы-ягоды регулярно, раз в год, проверяют на радиоактивное заражение, и пока превышений не зафиксировано. Это при том, что сам по себе естественный радиационный фон в Хибинах несколько выше, чем, скажем, в Псковской области.
Для лечения и профилактики популярного нынче «социального невроза» - радиофобии - рекомендую попить водички вот из этой скважины метрах в 50 от эпицентра взрыва. Весьма вкусна!
Надо сказать, что «Проект Днепр» просуществовал почти двадцать лет. В 1984 году ученые произвели синхронный подрыв сразу двух ядерных зарядов чуть менее двух килотонн каждый («Днепр-2») таким образом, чтобы в результате интерференции ударных волн достичь максимального дробления руды в нужной области. И тоже - вполне успешно, без всяких нехороших последствий как для экологии, так и для сотрудников. Было подтверждено, что при таком методе добычи не потребуются специальные меры радиационной защиты. На этом проект был признан успешно завершенным, и его закрыли. Добыча труднодоступных руд столь радикальными методами - дело далекой перспективы, пока что вполне хватает четырех «традиционных» рудников в окрестностях Кировска.
Для безопасности вход в откаточную штольню наглухо забетонировали, но сделали это только в середине 90-х, когда туда массово полезли всяческие «диггеры» с намерением непременно докопаться «до взрывов». Тем более что там всего-то полсотни метров по подземным лабиринтам! А, собственно - зачем? Теперь вход в штольню выглядит вот так. А ведь там мог бы быть музей! Ну хотя бы хоть какой-то памятный знак.
Конечно, работы по «Проекту «Днепр» были засекречены, но как-то «не слишком» - про атомные взрывы в 30 километрах от Кировска людей должным образом информировали, чтобы кто случайно не забрел в потенциально опасную зону. Это только теперь, во времена «демократии» и «информационного общества», атомные работы в Хибинах обросли дурацкими слухами и самым что ни на есть лютым бредом! Например, о том, что таким образом «кровавый режЫм» замуровал «вход в Арктиду»…
Все оборудование, пригодное к дальнейшему использованию, увезли на действующие разработки, рудничный городок разобрали полностью, и только кучки какого-то хлама, да характерная расчищенная и выровненная площадка указывают на то, что здесь когда-то кипела бурная деятельность.
Возможно, что какие-то малоценные «артефакты» там еще и находились после закрытия проекта, но за прошедшие тридцать с лишним лет их просто растащили туристы на сувениры. Я уже рассказывал, как два года назад нашел там брошенный шахтный фонарь, а на этот раз там даже и его уже не было. Только вот тогдашняя фотография и осталась… Зато, как видно на тех фотографиях по ссылке, вполне сохранилась за 40 лет насыпь узкоколейки, идущей из откаточной штольни к месту перегруза руды на автомобили. Я так понимаю, что вагонетки закатывали на высокую насыпь, а снизу, сразу под ней, подходили грузовики. Все это было сделано временно, лишь для «проекта» - промышленная добыча на Куэльпорре вовсе не планировалась, главным образом - по причине отсутствия всесезонной дороги. Как я уже говорил, дорога по ущелью между хребтами Пачвумчорр и Кукисвумчорр открыта для движения только летом и осенью, а в условиях Крайнего севера это где-то с середины июня по середину октября.
Все эта экскурсия по «памятникам науки и техники» оказалась какой-то совсем даже не быстрой, время приближалось к обеду, и я вернулся в поселок с намерением снова откушать пельменей в столовой. Но, увы - у них там наметился «технический перерыв» на полчаса, потом еще готовить полчаса, а я не мог ждать, у меня в планах было уже сегодня чуть ли не к обеду вернуться в Кировск, посетить там Музей Камня, потом спуститься в Апатиты да и еще и добраться до Тик-губы озера Имандра, где и заночевать. Все это, конечно, оказалось совершенно глупым «прожектерством», непростительным для меня, уже не первый раз заехавшего в Хибины. То ли горный воздух вызывает такую сильную эйфорию и самоуверенность, то ли - водичка из «атомной штольни», я не знаю, но в обратный путь я легкомысленно отправился совсем голодным. Я просто забрал велосипед и поехал! Поначалу получалось вполне уверенно продвигаться «на педалях», пока ехал по тайге.
Совсем скоро показалась речка Кунийок, а вдалеке уже синели скалы ущелья, ведущего на перевал. Тут на дороге мне попался стоящий на дороге джип с иностранными номерами, внутри сидели человека четыре, и глазели по сторонам. Я, глядя на номера, как-то совсем глупо перепутал флаги (да ведь у многих европейских стран - какие-то там кресты на красном фоне…) и решил, что это - норвежцы, о чем их и спросил по-английски. Люди в джипе ответили, что - нет, они из Швейцарии, и в свою очередь спросили меня - а ты сам из Норвегии? Вообще надо сказать, что я там несколько дичаю, на Севере, и меня очень часто принимают черт-те знает за кого… Хотя - в тех краях совсем даже неважно, кто ты и откуда.
Поболтав со швейцарцами и заодно отдохнув, я довольно быстро покатил дальше. Уклон там пока что совсем небольшой, ну разве что «форсирование» луж слегка тормозило темп, и в третьем часу я уже проехал таежную зону и перешел босиком брод через реку Куниойк. Тут я наконец-то оглянулся назад.
Дальше будет холодная горная тундра и начало подъема на перевал , куда я как-то чересчур бодро рванул - видимо, по старой памяти. Два года назад весь путь от брода до креста я проделал на педалях, но - это без велорюкзака. Видимо, он-то и стал той соломинкой, которая, как в восточной притче, сломала спину верблюду. В итоге я как-то «сорвал» темп и потому значительную часть подъема пришлось проходить пешком. Со скоростью соответствующей.
Я тогда понял, что торопиться мне, пожалуй, уже и некуда. Да и солнце постепенно переместилось из-за спины куда-то вперед. Красиво, конечно! Я вообще люблю фотографировать в «контровом» свете, да вот только соответствующего оборудования у меня пока нет. Но иногда вполне даже прилично получается!
Я совершенно смирился с тем, что сегодня уже не успею ни в Апатиты, ни в Музей Камня, и не спеша покатил вверх на перевал. Там, на самой верхней его части, дорога более чем приличная и в целом не утомительная, в озерах (и даже - лужах…) имеется вкусная свежайшая вода, к тому же ветер стих, а солнце пригрело так, что я даже снял флисс и покатил в одной футболке - и это на самом верху! Знал бы я, что будет вечером…
В целом «путь обратно», разумеется, не столь интересен, как «путь туда». Это все равно как знакомую книгу читать задом наперед. Дорога постепенно спустилась к «речному участку», самому тяжкому, какие мне попадались в жизни - вот фотография, которую я сделал два года назад! Хотя вниз по течению, конечно же, двигаться по речке несравнимо легче, чем вверх.
Я тут как-то совсем «ушел в себя» и весь речной участок, до гравийного шоссе, прошагал «на автопилоте». Впрочем, там не так уж и велика «экстремальная дистанция» - километра два-три по руслу. Ну а потом, по гравийке, можно вполне сносно ехать на педалях, хотя и не слишком быстро при подъеме на последний перевал. Так или иначе, но в пятом часу я уже спускался в микрорайон Кукисвумчорр, он же бывший «Рабочий поселок 25-й километр». Вскоре на дороге появится асфальт. А это - самое яркое и осязаемое счастье, после бездорожья. И - оглушающая тишина, потому что наконец-то прекратился надоевший треск гравия под колесами.
С этой шахты и построенного при ней поселка и зарождался прекрасный город Кировск, в самом конце 20-х годов, когда были начаты разработки апатитового месторождения на первом руднике - имени Кирова, действующем и до сих пор. Расположение и рудника, и поселка было не вполне удачным с точки зрения рельефа, и еще академик Ферсман предупреждал о серьезной лавинной опасности. Но тогда, в «эпоху индустриализации», этим легкомысленно пренебрегли, и в 1935 году поселок был снесен лавинами, погибло 86 человек, сотни получили травмы.
Тогда же и учредили на «25-м километре» первую в СССР государственную Противолавинную Службу. Ее сотрудники разрабатывали рекомендации по строительству лавинозащитных сооружений, проводили лавинную разведку и устраивали плановый сход лавин по мере необходимости. Сначала для этой цели применяли минометы, позднее - зенитные орудия крупного калибра. Сейчас пользуются какими-то менее «зрелищными» и более эффективными методами, но до сих пор люди там гибнут нередко. В основном это, конечно, совершенно безбашенные «фрирайдеры», катающиеся по неподготовленным склонам (вообще там сейчас имеются три современных и безопасных горнолыжных базы), однако в 2016 году люди погибли прямо в поселке, в окрестностях улицы Комсомольской. Сход лавины проводился планово, но то ли ребята не услышали предупреждения, то ли отправились «лавину смотреть» - теперь уже неизвестно. Вот, кстати, эта самая улица, в августе 2014 года
В «безумные 90-е» Кукисвумчорр пережил тяжелые времена, от последствий которых не избавился и до сих пор. Конечно, добыча на руднике восстановилась почти что до прежнего уровня, но вот нынешние «хозяева», одержимые идеей «оптимизации», собрались было перевести рудник на «вахтовый» метод, а сам поселок ликвидировать. Но этот вариант «не сыграл». Набрать «узбеков» на «вахту» - дело нехитрое, да вот только горнодобыча требует от рабочего высочайшей квалификации, которой у «узбеков» нет просто по определению. Да и местные жители активно воспротивились таким планам. Они любят свой поселок, свои горы, и мало кто хочет отсюда уезжать.
В целом я скажу, по своим наблюдениям с 2014 года, что поселок (точнее - микрорайон) понемногу восстанавливается. Остались еще, конечно, и пустые дома на окраинах, и никуда не делась некая общая обшарпанность, но все же жизнь здесь сохранилась. Люди веселы и приветливы, и меня все встречали улыбками. Но мне было как-то не до смеха. К вечеру очень серьезно похолодало, несмотря на прояснение погоды. А может - и благодаря ему. К тому же я ничего не ел с самого утра, и от холода и голода начало реально трясти, а согревающий напиток у меня еще вчера закончился. Я поспешил «наверх» по улице Кирова, там, в одном из первых (по номерам) домов, возле рудника, находился мой любимый проверенный хостел, где койка стоит всего-то 250 рублей в сутки!
И вот тут чуть не произошла катастрофа. Вывески в привычном месте, на торце нужного здания, не наблюдалось - а ведь я в интернете неделю назад уточнял! У меня с давних пор в телефоне оставался номер Натальи, администратора - ответил какой-то мужик, извинился, пробубнил, что у них ремонт и попросил больше не беспокоить. В палатке переночевать - никаких проблем, но для этого нужно или ехать обратно на Малый Вудъявр, а там будет наверняка вообще совсем уж холодно, либо - через Апатиты на Имандру, а это еще километров 40, не меньше. К счастью, в блокнотике, который я использовал в качестве экспедиционного журнала, на последней странице оказался записан номер некоей «Турбазы «Рябинушка», мне ответила какая-то женщина, и начала совсем уж нудно мямлить в трубку - «ну даже и не знаю, как же теперь быть, что же с вами делать…», и так далее. Но я резко ее оборвал - «Слушай, мать, восьмой час уже и холодина, я замерзну тут нахрен, и будешь ты виновата!»
Тогда женщина наконец-то произнесла столь ожидаемую мною фразу: «Ну так приходи!» - и назвала адрес. «Турбаза» оказалась совсем рядом, метров двести от того места, где я находился. На самом-то деле это - Кировский Дом Детского Творчества… А при нем, в качестве «коммерческой структуры» - та самая «Рябинушка». Пятьсот рублей в сутки, душ, кухня, стиральная машина, сушильный шкаф. В общем - весьма даже неплохой хостел! Вот так выглядит вход в это спасительное заведение…
Я думаю, вовсе не надо сообщать, что я там был одним-единственным постояльцем? Пока дежурная организовала мой ночлег, я сбегал в «Пятерочку» в соседнем дворе, запасся продуктами и напитками, а вернувшись, пропустил стаканчик, подключился в местному вайфаю и начал писать сообщения друзьям.
Жизнь помаленьку стала налаживаться!
следующий пост