Про Крым глазами украинки и крымчанки
Вернулась из Крыма, есть что рассказать, но собиралась с духом. А сегодня увидела в фб пост прекрасной девушки Елены Михайловны Лемешко, талантливой актрисы, которую я много раз видела в спектаклях МХТ. Так случилось, что она этим летом уехала в Евпаторию, поднимает сейчас дом своей бабушки, в котором когда-то провела детство. Мне созвучны её посты, понятны и близки её поступки, у неё огромное сердце и добрая и мудрая душа, человек высокой порядочности. Сегодня она написала пост про Крым, которым хочу поделиться с вами, готова подписаться под каждым её словом.
"Я родилась в Харькове. В год меня отправили бабушке в Евпаторию, и я жила здесь несколько лет. Потом была школа в Харькове. Потом Москва. Поменялось всё. Строй. Страна. Город. Граница. Закон. Язык. Не поменялось одно - каждое лето в Евпатории. Я как бы жила на гастролях в Москве. И возвращалась домой. Я видела падение строя и перемены во всех трёх городах. Я украинка и люблю Украину. Но то, во что сейчас превратилась её власть не имеет к моей родной стране никакого отношения. Эти люди пришли ещё в девяностых, это - понятно? И по жизни одного маленького города я видела жизнь страны в целом, выныривая сюда проведать родных из столичной гонки. Вы вполне, вполне можете полагаться на мои слова. Как и раньше. Как и всегда. Я расскажу только про один мост, на который я наткнулась вчера, гуляя с мальчишками. Но этот мост - мы все, весь Город, весь Крым, весь бывший Союз. Нас бросили. Выжила только Москва. Бросили людей, дороги, памятники, культуру, да разве перечислишь. Итак, мост. Когда я была малая, этот мост жил и работал. Каждые пятнадцать минут туда-сюда ездили прогулочные катера на набережную. Гуляли, ныряли, встречали, фотографировались, ели мороженое и сладкую вату. Сейчас он проржавел и практически разрушен. Он никому не нужен кроме пары старых рыбаков. На него сложно взобраться по разрушенному входу, его ржавые сваи торчат в море как гнилые зубы. Ещё двадцать лет назад красивого, рабочего, живого, блестящего моста.
Я не знаю почему он так стремительно разрушился и проржавел. И при СССР и при незалежности он стоял в одной и той же солёной воде. Возможно, он понял, как и всякое существо, что он никому не нужен. И стал стремительно разрушаться. Как и любое живое. Как и мой бабушкин дом, например.
Так вот.
Везде, где я теперь хожу по Городу Детства, связи с которым я не теряла, он был для меня то большим, то маленьким, но вот теперь мы равны, нам обоим по нескольку тысяч лет... Так вот везде начинается жизнь. По-не-мно-гу. Ах, как это важно моему сердцу. Меняют вывески. Открывают новые кафе-магазины-аптеки. Господи, кто этот человек, кто велел срезать решетки огромные, уродливые и ржавые со всех пляжей?! Дай бог ему здоровья навсегда! Мы же можем без унижения теперь ходить на наше море! Это важно! Ты приходишь на море, к которому ты ходил-ездил-бежал, а там решетки. Верите-нет, вход по паспортам, или за деньги. Решетки эти, поговаривали, поставили днепропетровские из команды Януковича, денюжки зарабатывать. Это было таким наглым хамством по отношению да вот хотя бы ко мне, к моей матери, коренной евпаторийке. Ко всему этому месту, брошенному, забытому, оплёванному, усеянному шприцами. Да. Да. И посреди этой разрухи - решетки на море. Кошмар. Как решетки на сердце, на детстве. Все местные испытывали чувство надругательства. Такое же чувство все, русскоязычные здесь, испытывали от кривоязыкой и насильственной украинизации. Когда перевели на новейшую кривую мову, которая чужа и нелепа и не ложиться на язык даже мне, украинке, названия улиц, городов и вообще всего - местные только смеялись. Ибо понимали, что так жить. А уже когда стали переводить производственную документацию, стали роптать, ибо это, товарищи, ад - жить у себя дома, в русскоязычной местности и переводить себе жизнь. Дико раздражало, но кого это интересует? Я вам более того скажу- в Харькове, в школе 155, где я училась, моему младшему брату стали преподавать английский с украинского. Вот где была головоломка! Это же левый берег, всю жизнь ментальность русского языка, максимум суржик, но кого это интересует? Да и не с руки украинцу по рождению против мовы выступать, правда? Вот и жили как-то скрепясь. А мова-то это чужая, слова дикие, издевательские, как будто кто специально выдумал людей их родным языком насиловать. Потому что одно дело закон, а другое дело - язык на котором ты живёшь. Мыслишь, дышишь. Вот так. Разруха.
А сейчас в Крыму всё слегка напоминает вторые девяностые, когда была вывеска «Молочное», а приходишь завтра - «Банк». Это немного нервит, ибо те воспоминания ничем не стереть. Но ОТСТУПАЕТ РАЗРУХА.
Набережную ремонтируют. Ощущение, что мы чьи-то и кому-то нужны. Что не бросили, а обратно в дом пустили. И что-то делают. И мост нам починят. И кораблики начнут ездить. И всё будет хорошо.
А вы, товарищи деятели культуры и искусства, которые никакого отношения ни к чему не имеют, но имеют мнение, что плохо, дескать, отобрали Крым, читайте мои слова. Нет, не плохо, людям нравится. Крым, говорите, не ваш? Вы даже людей так делить привыкли, нечто вроде позывного, да - «Крым наш»или «не наш» и если «не ваш» - то свои? Так он вашим никогда и не был. Он был моим. Моей мамы. Бабушки и дедушки. Бабушки по праву кулака её в землю в селе Яшпек в грозу, когда она маму ходила проведывать. Мамы по праву ВСЕХ её выходных, отгулов и отпусков, что она копила и бегом бежала из Харькова всегда сюда, к своему ненаглядному морю, у них роман. Моим по праву малышни на шелковице, куда мы лазили красть шелковицу у бабы Гали. А ваше у вас есть? Есть у вас свой Яшпек, и шелковица, и баба Галя? А если есть - чего вы тогда злые такие оттого, что люди жизнь себе выбрали? Никто ведь не верил, все уже привыкли к бесправию и разрухе. Все привыкли, что будет плохо, потом ещё хуже, и никто не спросит, ещё не хватало их, там за решёткой спрашивать - как им там? А тут спросили. И люди сказали. И референдум был. Почти со стопроцентной явкой, когда в пять утра приезжали голосовать на участок даже девяностолетние бабушки из дальних сел. Как вы думаете, откуда я это знаю, живя здесь? И референдум этот был не «так называемый» как написал мне кто-то в комментариях под постом известного драматурга, а самый настоящий. Потому что у людей первый раз спросили. Люди и сказали. И очень много людей с Украины сюда жить едут. Люди куда плохо не поедут, так ведь?
Потому что все хотят, чтобы сняли решётки. И починили мост. И чтобы всё стало как было. Решетки сняли. И мост починят. Мы сами все - этот мост.
И кораблики будут ходить.
Выживет не только Москва."
Отсюда
"Я родилась в Харькове. В год меня отправили бабушке в Евпаторию, и я жила здесь несколько лет. Потом была школа в Харькове. Потом Москва. Поменялось всё. Строй. Страна. Город. Граница. Закон. Язык. Не поменялось одно - каждое лето в Евпатории. Я как бы жила на гастролях в Москве. И возвращалась домой. Я видела падение строя и перемены во всех трёх городах. Я украинка и люблю Украину. Но то, во что сейчас превратилась её власть не имеет к моей родной стране никакого отношения. Эти люди пришли ещё в девяностых, это - понятно? И по жизни одного маленького города я видела жизнь страны в целом, выныривая сюда проведать родных из столичной гонки. Вы вполне, вполне можете полагаться на мои слова. Как и раньше. Как и всегда. Я расскажу только про один мост, на который я наткнулась вчера, гуляя с мальчишками. Но этот мост - мы все, весь Город, весь Крым, весь бывший Союз. Нас бросили. Выжила только Москва. Бросили людей, дороги, памятники, культуру, да разве перечислишь. Итак, мост. Когда я была малая, этот мост жил и работал. Каждые пятнадцать минут туда-сюда ездили прогулочные катера на набережную. Гуляли, ныряли, встречали, фотографировались, ели мороженое и сладкую вату. Сейчас он проржавел и практически разрушен. Он никому не нужен кроме пары старых рыбаков. На него сложно взобраться по разрушенному входу, его ржавые сваи торчат в море как гнилые зубы. Ещё двадцать лет назад красивого, рабочего, живого, блестящего моста.
Я не знаю почему он так стремительно разрушился и проржавел. И при СССР и при незалежности он стоял в одной и той же солёной воде. Возможно, он понял, как и всякое существо, что он никому не нужен. И стал стремительно разрушаться. Как и любое живое. Как и мой бабушкин дом, например.
Так вот.
Везде, где я теперь хожу по Городу Детства, связи с которым я не теряла, он был для меня то большим, то маленьким, но вот теперь мы равны, нам обоим по нескольку тысяч лет... Так вот везде начинается жизнь. По-не-мно-гу. Ах, как это важно моему сердцу. Меняют вывески. Открывают новые кафе-магазины-аптеки. Господи, кто этот человек, кто велел срезать решетки огромные, уродливые и ржавые со всех пляжей?! Дай бог ему здоровья навсегда! Мы же можем без унижения теперь ходить на наше море! Это важно! Ты приходишь на море, к которому ты ходил-ездил-бежал, а там решетки. Верите-нет, вход по паспортам, или за деньги. Решетки эти, поговаривали, поставили днепропетровские из команды Януковича, денюжки зарабатывать. Это было таким наглым хамством по отношению да вот хотя бы ко мне, к моей матери, коренной евпаторийке. Ко всему этому месту, брошенному, забытому, оплёванному, усеянному шприцами. Да. Да. И посреди этой разрухи - решетки на море. Кошмар. Как решетки на сердце, на детстве. Все местные испытывали чувство надругательства. Такое же чувство все, русскоязычные здесь, испытывали от кривоязыкой и насильственной украинизации. Когда перевели на новейшую кривую мову, которая чужа и нелепа и не ложиться на язык даже мне, украинке, названия улиц, городов и вообще всего - местные только смеялись. Ибо понимали, что так жить. А уже когда стали переводить производственную документацию, стали роптать, ибо это, товарищи, ад - жить у себя дома, в русскоязычной местности и переводить себе жизнь. Дико раздражало, но кого это интересует? Я вам более того скажу- в Харькове, в школе 155, где я училась, моему младшему брату стали преподавать английский с украинского. Вот где была головоломка! Это же левый берег, всю жизнь ментальность русского языка, максимум суржик, но кого это интересует? Да и не с руки украинцу по рождению против мовы выступать, правда? Вот и жили как-то скрепясь. А мова-то это чужая, слова дикие, издевательские, как будто кто специально выдумал людей их родным языком насиловать. Потому что одно дело закон, а другое дело - язык на котором ты живёшь. Мыслишь, дышишь. Вот так. Разруха.
А сейчас в Крыму всё слегка напоминает вторые девяностые, когда была вывеска «Молочное», а приходишь завтра - «Банк». Это немного нервит, ибо те воспоминания ничем не стереть. Но ОТСТУПАЕТ РАЗРУХА.
Набережную ремонтируют. Ощущение, что мы чьи-то и кому-то нужны. Что не бросили, а обратно в дом пустили. И что-то делают. И мост нам починят. И кораблики начнут ездить. И всё будет хорошо.
А вы, товарищи деятели культуры и искусства, которые никакого отношения ни к чему не имеют, но имеют мнение, что плохо, дескать, отобрали Крым, читайте мои слова. Нет, не плохо, людям нравится. Крым, говорите, не ваш? Вы даже людей так делить привыкли, нечто вроде позывного, да - «Крым наш»или «не наш» и если «не ваш» - то свои? Так он вашим никогда и не был. Он был моим. Моей мамы. Бабушки и дедушки. Бабушки по праву кулака её в землю в селе Яшпек в грозу, когда она маму ходила проведывать. Мамы по праву ВСЕХ её выходных, отгулов и отпусков, что она копила и бегом бежала из Харькова всегда сюда, к своему ненаглядному морю, у них роман. Моим по праву малышни на шелковице, куда мы лазили красть шелковицу у бабы Гали. А ваше у вас есть? Есть у вас свой Яшпек, и шелковица, и баба Галя? А если есть - чего вы тогда злые такие оттого, что люди жизнь себе выбрали? Никто ведь не верил, все уже привыкли к бесправию и разрухе. Все привыкли, что будет плохо, потом ещё хуже, и никто не спросит, ещё не хватало их, там за решёткой спрашивать - как им там? А тут спросили. И люди сказали. И референдум был. Почти со стопроцентной явкой, когда в пять утра приезжали голосовать на участок даже девяностолетние бабушки из дальних сел. Как вы думаете, откуда я это знаю, живя здесь? И референдум этот был не «так называемый» как написал мне кто-то в комментариях под постом известного драматурга, а самый настоящий. Потому что у людей первый раз спросили. Люди и сказали. И очень много людей с Украины сюда жить едут. Люди куда плохо не поедут, так ведь?
Потому что все хотят, чтобы сняли решётки. И починили мост. И чтобы всё стало как было. Решетки сняли. И мост починят. Мы сами все - этот мост.
И кораблики будут ходить.
Выживет не только Москва."
Отсюда