"Фиолетовые облака", реж. А. Вахов, ЦСД, Екатеринбург
Центр современной драматургии переехал в здание Коляда-театра и продолжил заложенные в этом доме традиции: за прошедший год молодые драматурги и режиссеры поставили много замечательных спектаклей, живых, настоящих, искрящихся, энергетически заряженных.
Огромную роль в том, что спектакли можно смотреть не по одному разу, играют (простите за получившийся каламбур) артисты Коляда-театра, которые в руках других режиссеров демонстрируют высочайший уровень актерского мастерства, им подвластны такие нюансы человеческих проявлений, что зрителя качает от смеха до слез, что позволяет избавиться от накопившихся чувств, облегчить душевное состояние. Хороший драматургический материал лежит в основе совместной работы режиссера, актеров и зрителя, без него рассказать историю не получится.
Анжелика Четвергова написала тонкую, внятную, психологически обоснованную пьесу о балерине, которая посвятила свою жизнь профессии, отказавшись от собственной дочери, от семьи. Зачем она это сделала? Что происходит с человеком, который жертвует своими чувствами ради карьеры? Почему люди это делают?
Из воспоминаний Луизы Евгеньевны вылетает деталь про интернат: она сама выросла в интернате, что она видела как дочь, какой опыт получила, что она могла дать своей дочери, чтобы та смогла стать хорошей матерью?
По сути, у каждого героя пьесы есть свой интернат детства.
Животное, брошенное в детстве матерью, когда вырастает и становится матерью, так же отказывается от вскармливания собственных детей: материнскому инстинкту, оказывается, нужно научиться, впитать его, получить опыт заботливого материнства.
Василина Маковцева в роли Анны.
Луиза Евгеньевна. У меня не было на это времени. Я служила единственному богу - театру. И потом, если хочешь чего-то достичь в этой жизни, нужно намеренно перешагивать через желания любимых и близких. Поверь, это очень непросто - оставаться махровой эгоисткой. Хочешь пожертвовать обожанием многих мужчин, выходи замуж за одного единственного. Но при этом у женщины обязательно должен быть любовник. Отсутствие мужского гормона плохо влияет на женский организм. Посмотри на меня. Для моих лет у меня хорошая кожа, здоровые зубы и эта квартира. Я познакомлю тебя с приличным мужчиной, постарше - лет на десять-пятнадцать. С молодыми одна морока.
Анна. А может, я сама решу, с кем мне спать.
Луиза Евгеньевна. Все твои решения уже привели к печальному итогу. Тебе сорок два года. У тебя нет ничего, чем бы ты могла гордиться. Я постараюсь исправить то, что еще подлежит исправлению. Пока на работу не устраивайся. Поживи со мной. Раньше могла с зеркалом разговаривать, а теперь только воспоминания.
Луиза Евгеньевна. В детстве я ощущала танец как что-то очаровательное и легкое, чему никогда не надо учиться, над чем не надо трудиться. Тело само откликалось на звуки музыки. В первый раз, когда я очутилась на большой сцене, заглянула в пасть зрительного зала и вдохнула запах канифоли и пыли, я поняла, что теперь здесь будет мое самое большое счастье и здесь будет самое большое горе, это теперь моя жизнь. И для этого я должна отдать все свои силы. Знаешь, что такое балерина? Это удивительная легкость, невесомость, воздушность и непостижимая сила характера, помноженная на труд. Часто наблюдала такую картину. Вот представь. Перед репетицией в танцевальный класс впархивают грациозные сильфиды, а потом достают из сумочек молотки и начинают со всей дури разбивать пуанты. Чтобы это понять, тебе надо было заниматься танцами.
Анна. У нас в Кыне все танцы только в клубе, в субботу дискотека под магнитофон, а из выпивки местное шампанское - самогон с карбидом. Вам повезло, вас забрали из этого гадюшника. Потому я и десятилетку не закончила, после восьмого класса сразу в город. Подальше от материных причитаний и отцовских ласк.
Луиза Евгеньевна. Виктор тебя трогал?
Анна. Да, лет с семи. «Иди, - говорит, - доча, папу убаюкай. Погладь папу здесь и здесь». «А теперь я тебя побаюкаю». А мне даже нравилось. Я и за ними любила подглядывать. Заберусь потихоньку на печь и с полатей смотрю на них. Правда, не видно ничего, темно. Мать пыхтит, кровать скрипит, а у меня все там сладко сжимается.
Луиза Евгеньевна. Замолчи. Это мерзко.
Анна. Мерзко навозом дышать. А это какое-никакое развлечение.
Луиза Евгеньевна.Ты когда-нибудь любила?
Анна. Ну, я же вышла замуж
Луиза Евгеньевна. Можно подумать, замуж только по любви выходят.
Анна. Как-то я с ночной пришла, мой Саша еще спал. Села завтракать и поняла, что в доме нет хлеба. У нас киоск хлебный через дорогу был, открывался рано. Я ломанулась за хлебом. Бегу, ничего не вижу, и меня машина сбила. Зима была, я в сугроб отлетела и от удара даже описалась. Водитель из машины выскочил, ко мне подбежал, начал помогать подняться. Спрашивает меня, все ли в порядке, может, в больницу отвезти. А я ему: «Какая больница, мне хлеба надо мужу купить».
Чужая жизнь, горькая у каждого по-своему. Слушаешь и горло пережимает: тут же вспоминается что-то собственное.
Юленька, ученица Луиза Евгеньевны, - Илона Волконская.
Тамара Зимина в роли Луизы Евгеньевны.
Борис Евгеньевич - Сергей Колесов.
Борис Георгиевич (помолчав). Бедная моя Лизон, у тебя была дочь, ты, конечно, страдала, а я ничего не знал. Если это для тебя так важно, я готов принять ее как дочь. Давай я перееду к тебе. Для моего возраста стали слишком тяжелы доспехи рыцаря-менестреля. Мне хочется быть просто мужчиной рядом с любимой женщиной. Какие чудные вечера я тебе подарю. Мы будем ходить в консерваторию и слушать Скрябина, а потом тихо идти до дома и молчать каждый о своем. Перед сном я буду тебе читать, и ты тихо уснешь под своего любимого Диккенса.
Луиза Евгеньевна. У тебя на плече…
Борис Георгиевич (трогает свое плечо). Что там?
Луиза Евгеньевна. Засыпать будем в одной кровати?
Борис Георгиевич. Если захочешь. Я, конечно, еще на коне. Но как говорится, уже свернул на тихую тропинку. Ты меня понимаешь? Да, ты меня понимаешь.
Луиза Евгеньевна. Я любить не умею. Ох, как мне это нравилось. Все становится таким понятным, логично выстраивается в четкую картинку и не затуманивается ненужными переживаниями.
Борис Георгиевич. Я буду любить за двоих.
Любви все возрасты покорны: и людям за 60 хочется любить и быть любимыми. Быть может, даже больше, чем молодым: молодым кажется, что все впереди, а пожилые уже знают, что пролетела жизнь куда быстрее, чем когда-то казалось, и не успелось побыть счастливыми.
Пожилая романтичность куда честнее юной, потому что бескорыстная.
Можно безнаказанно кокетничать друг с другом, что с удовольствием и делают Тамара Зимина и Сергей Колесов, отдавая своим героям собственную харизму.
Хороша ведь?:) Даже "изуродованная" руками брошенной дочери в отместку за сложное детство и отсутствие любви, это Анна разрисовала свою мать.
Анна. Пожалей меня. Ты же мне мама. Мне плохо. Я ведь в детстве добрая была, ласковая. К мамке подойду, потрусь об ее толстый мягкий бок, а она полотенцем меня по спине. Иди, мол, мешаешься только.
Луиза Евгеньевна. Я попробовала. (Машет отрицательно головой.) Мне хочется жить дальше, и на тебя у меня уже нет сил.
Анна (гладит себя по животу). Я его оставлю. Бог вложил в меня это семечко, и я сделаю все, чтобы оно проросло.
Луиза Евгеньевна. У меня не было счастливого детства, и у тебя тоже. Ты уже причинила страдания своему ребенку. Сколько грязных мужиков прошлось через твой плод, пока ты отдавала себя в вонючих машинах. Никому не удается избежать боли. Это неправильно - вводить ребенка в мир, наполненный мерзостью и страхом.
Анна. Он мне все простит.
Луиза Евгеньевна (отходит от Анны). Что бы ты ни сделала для своего ребенка, он все равно упрекнет тебя за это.
Анна. Вы мне подарили белую кроличью шапку. Я ее не хотела снимать даже в апреле. Однажды мальчишки отобрали ее у меня, стали перебрасывать друг другу, шапка упала на землю, потом начали с нею играть в футбол. Светило яркое солнце, а я сидела среди улицы, плакала и гладила грязный меховой комочек. (Уходит.)
В центре - режиссер спектакля Александр Вахов.
Click to view
Видео от Вадима Балакина.
Я лежала в траве, звенели кузнечики, и бабочки касались моих щек. Однажды я открыла глаза и увидела небо, которое, как счастье, придавило меня к земле, и облака фиолетового цвета. Это было невероятно, необычайно красиво. Тогда мне показалось, что я умираю, и смерть может быть только такой прекрасной.
<...>
Луиза Евгеньевна сидит одна, сгорбившись на стуле. Седые волосы неопрятно висят прядями. Отражаясь в зеркале, плывут фиолетовые облака.
Занавес.
Цитаты взяты отсюда.
Тонкий, глубокий спектакль.