Hamlet

[aiweins]

Каждый русский знает наверняка:
смерть неизбежна, жизнь коротка.
Остальное теряется в грязи и тумане.
Умереть тут, пожалуй, проще,
чем перейти какое-нибудь поле.
Утонуть в горячей ложке,
в грязном стакане.
Тут всегда то дождь, то снег,
то путник с рогатиной креста
весело идет на большую медведицу
во мраке ночи: крест на крыше,
ключ в голове. Тесно
живут в России. У всех
по две вещи: звездному небу
да нравственному закону,
и каждый - мессия.
Люди в бетонной коробке.
Темень за окнами, свет - внутри
человека. Да, где-то тут
землю бороздим лодками
гробов. Камни на могилы
не носят, не принято.
Здесь на камнях
плавают только святые.
Кто в землю зароется,
тот прорастет. Кто умер -
живет. Дракон теряет зубы,
прорастают воины Духа.
Кто говорит, что длинною
оказалась жизнь - гость
и пришлец среди одиноких осин
русского поля, что одинаково
всякого принимает, кто ни придет.
С войной или миром. Разрушить или исправить.
Собирать камни, не бросаться словами.
Поднимать с колен или ставить.
Тонконогих, золотоволосых, сумрачных.
Темноту их тел пьют из земли,
меняют на тусклое золото.
Небо где-то под нами.
Все выходит
не так как хотелось,
иначе. Гораздо лучше.
Конца света не будет,
кончится ночь. Это
может не совсем честно, но
я ничего никогда не искал
кроме смерти.
Стою на причале,
в серых гаванях Интерзоны,
жду, когда позовешь в плавание.
Не ступлю сам на палубу корабля.