Туристическо-мистический боевик.
В этот раз всё началось, в общем-то, невинно и мирно - один хороший человек по имени Иван пригласил нас с ossen в Кавалеровский район, под деревню Суворово, в лагерь археологов (археологическая экспедиция истфака одного универа - студиозы под строгим надзором препода вывозятся в какие-нть дебри и там истово роют землю, питая надежды изыскать в ней что-нть интересное - останки древних человеков, каких-нть динозавров и продуктов их жизнедеятельности, а в перерывах между рытьём земли жёстко бухают) шоб там отдохнуть на свежем воздухе, поприкалываться с землекопателей и пр. Предложение не вызвало в нас отвращения, мы собрались, загрузились в автобус и поехали в Кавалерово. И даже до него доехали. И принялись перебрасываться с Кавалерово до поворота к д.Суворово - поймали машинку и покатились на ней в нужное нам место. Через пару минут выяснилось, что водитель машинки - жертва жёлтой прессы и телевидения и эта самая жертва очень хочет скушать наши мозги.
Мужик принялся оповещать нас, что места тут у них загадочные и мистические, а дальше так ваще ужас - если верить его словам в бухте Зеркальной, расположенной не сильно далеко от Кавалерово, водятся йети, крылатые люди и биороботы. Йети по ночам сношают деревенских дивчин, а через положенные девять месяцев приходят к ним забирать своё потомство, у биороботов в местных лесах секретная база, до которой этот водитель разок их самолично докидовал (блин, вот кто-то прикололся над человеком), а крылатые люди обретаются в пещерах в бухте Зеркальной и даже случалось выковыривали из каких-то туристов глазёнки - за то, что те туристы тревожили их покой и мешали им спокойно висеть на стенах пещер. В Зеркальной к тому ж имеется портал, через который и лезут на свет те самые крылолюди. Кроме того он делился информацией о том, что киборга-таракана изобрели ещё в СССР - техника, мол, тогда была ого-го. Ну и НЛО, конечно, постоянно мечется в небесах над Кавалеровским районом и пугает порядочных человеков. Жуть, в общем.
Осени посчастливилось ехать на переднем сиденье, поэтому ей было конкретно погано - периодически девушка дёргалась, ухи у неё были красные и разговаривала она каким-то булькающим голосом. Нам с Иваном, впрочем, было не лучше - временами мы поглядывали друг на друга выпученными глазами и тихонько давились кислородом.
Так мы ехали, ехали и ехали и казалось, что этот пир духа будет длиться бесконечно. Но всё хорошее когда-нть заканчивается, завершилась и эта поездка. Вывалившись на пыльную дорогу, мы застыли по стойке смирно, в почтительном молчании провожая глазами удаляющуюся машинку. Когда оная скрылась за горизонтом кто-то согнулся, кто-то прислонился к дереву, а кто-то и вовсе упал на рюкзак и окрестности сотряс громовой гогот и безумные вопли "кииииборги.... йеееетиии.... биороооооботыыыы" ещё минут пять пугали местных птичек-бурундучков. Отдышавшись и утерев слёзки, мы подобрали пожитки и пробежали пару километров до лагеря.
Лагерь нас порадовал. К тому времени студиозы рыли землю бухали уже пару недель, вследствие чего атмосфера была лёгкая и ненапряжная - по лагерю шарились постоянно ржущие люди, в числе которых была троица наголо побритых парнишек. Там же слонялся ихний начальник-препод, чьё интеллигентное лицо было не очень начальственным, а походка изобличала наличие в крови алкоголя. Поглядев на всё это и похихикав, мы удумали разделиться - оставили Ивана жить в лагере, а сами встали метрах в десяти оттуда на маленькой полянке, заявив что хотим хотя бы относительной тишины и покоя и не желаем быть побритыми налысо. Поставив палатку и разложив шмотки, мы уселись употреблять две литры пива, привезённые из Владика, но наш покой был нарушен Иваном. Иван прибежал и сказал, что неплохо бы нам взять фотер и выползти на дорогу. Мы взяли, мы выползли и на дороге нас поджидала картина маслом. Вернее грязью:
Это вот зовут Эдиком:
А это вот Лёля:
А это общий план:
Иван пытался избежать макания в лужу грязи, но ему не повезло.
С нами, как с не совсем своими, обращались чуть вежливее - грязепоклонники выдвинули кандидата для переговоров и выслали его к нам. Кандидат по прозвищу Ваха пришёл до нас с предложением "Ну, пойдёмте, пожалуйста, в лужу". Мы это приглашение скромно отвергли и Ваха повторил его в более настойчивой форме, - попытался транспортировать наши тела в лужу силком - но всё таки мы отказались, так как нас было двое, а он один. Ваха загрустил, махнул на грязевые ванны рукой и ушёл бухать, а мы пошли в палатку и там уснули.
На след. день мы с Осенью проснулись-поели-пошли гулять по окрестным лесам. Забрались в какие-то дебри и километров 5 пёрлись по тропинке ведущей непонятно куда. Видели живых косуль, целых две штуки, и окончательно убедились, что нас не обманули люди оповещавшие о наличии в этих местах всякого крупного зверья. Нашли смешное дерево:
Справа буратина:
Слева какой-то монстр:
Обнаружили кусты ежевики и обкушались ею навсюжысть. Шарясь по зарослям ежевики и жадно чавкая, сильно стрёмались, что сейчас из кустов подымется медведь и даст люлей всяким поедателям ягод, но чавкать не переставали. Закончив пир, прошли ещё чутка вперёд и двинули обратно, ибо вскоре должны были спуститься сумерки. Пришли-пошлялись по лагерю-поразговаривали-уснули.
На второй день в лагере, когда проснулись и выволоклись из палатки, узрели бродящих в некоторой близости от места нашей дислокации коровок и немножко загрузились вопросом, как бы их выгнать куда-нть подальше. Душевные наши метания прервал пастух, материализовавшийся откуда-то и выдворивший коровок прочь. Коровки, с презрением поглядывая на орущего пастуха, чинно удалились, пастух же составил нам компанию:
Прилунился рядом с нашей палаткой и принялся рассказывать про всякое-разное и расспрашивать про то же. Иногда настойчиво интересовался, а не нужно ли нам немного травы. Настойчивость нам не понравилась и мы упорно отказывались от травы, уверяя его, что мы не курим. Просидев с нами всё время пока мы готовили-завтракали, пастух отлунился и улетел вслед за коровами, а мы поовощили и единодушно порешили, что второй день без алкоголя (мы барышни благовоспитанные и крепкие напитки не любим, любим мы пиво, в лагере же пива нет категорически, есть только спирт с водой) - это уже слишком и попёрлись в Суворово, находящееся в трёх км. от лагеря, за бухлом. Шли, разглядывая местность:
Иногда сходили с дороги, дабы поразглядывать речку, коя вдоль той дороги симпатично бурлила:
Временами Осень подбирала с земли полудохлых насекомых и любознательно изучала их предсмертные ползания:
Дошли до магаза, около которого тихонько давились смехом с полминуты - на магазе болталась шедевральная табличка:
Что такое Чучукало так и не смогли выяснить. Надеюсь ток, что это не фамилия.
Купили пива, доскакали до речки, протекающей недалеко от дороги, и там до вечера засели, лениво бубня, потягивая пиво и разглядывая всякие красивости.
Вернулись в лагерь-поужинали-посидели у костра, слушая, как поёт под гитару подруга начальника лагеря-завалились в палатку-уснули.
На следующий день городские барышни не проспали, как обычно, до 12. Оне проснулись от абсолютно убийственной жары. Было градусов 35+влажность и от этого всем было дурно - даже коровы ползали со скоростью улиток.
Народ в лагере решил по этому поводу не бухать, а пойти на раскоп. Некоторое время мы томно таскались по окрестностям, отбивались от слепней и смотрели на роющих почву стьюдентов:
Вид землероек становился всё грустнее и печальнее, капли пота орошали землю в яме и оттуда доносились тихие стоны. Решив не травмировать свою психику всем этим ужасом, мы о5 пошли в деревню за пивом, с прицелом после закупания алкоголя забиться в тенёк рядом с речкой и там отсидеться до вечера.
Пошли-купили пива. К речке не дошли, а доползли, потные и грязные, под неусыпным надзором охреневшего солнца. Там, побросав на берегу пиво и практически все шмотки, которые на нас были, упали в холоднючую воду и засели в ней надолго. Блаженство наше было прервано рёвом мотоциклов. Аккуратно высунув головы из воды, мы обнаружили, что это местные жители решили выпить и закусить на живописной полянке около реки. А тут мы. Не очень уж одетые. А там ещё и парочка детей. Меланхолично посидев в воде, мы задумали выбраться на берег, никого при этом не шокировав. Для местных это выглядело примерно так: из воды высовывается мокрая лохматая башка, а вслед за ней руки. Руки подтягиваются на немножко отвесном берегу, ползут к одежде, цопают её и всё это с победным видом ухает обратно в воду.
Приведя себя в благопристойный вид прям в воде, вылезли на берег в мокрой одёжке, немножко попускали мыльные пузыри:
и принялись спокойно пить пиво, будучи твёрдо уверены, что местные к нам не подойдут, ибо они со своими девками. Как бы не так. Местные подошли знакомиться. Все. И девки тоже. И дети. Попутно выяснилось, что при девке там только один мужик из трёх. Две девчонки - родственницы. В итоге два свободных гарных хлопца. А чего делают свободные гарные хлопцы при виде двух свободных (по ихним меркам девица, за которой круглые сутки хвостом не ходит мужчина - очень хочет обзавестись кавалером и никак их в этом не разубедить) дивчин? Прально. Они начинают к ним клеиться.
Нам предлагали остаться в деревне Суворово трактористками. Нас именовали ласковым словом "мамочка". С нами сюсюкали и так и этак. Нас пытались поить бражкой, (вкусная, кстати, штука) только я решила ей не злоупотреблять, так как перспектива отбыть в нирвану в такой душевной компании меня не вдохновляла. Нас уговаривали сходить в баню.
Так прошла пара часов. Начало смеркаться, а мы, так и не решившиеся податься в трактористки, начали пытаться оттуда выбираться, но уйти своими ногами нам не дозволили. Джентельмены, блин. Наши тушки затолкали на мотоцикл (древний и не тот, который с люлькой) и повезли на ём в лагерь. Полёт на этом раритете по абсолютно раздолбанной дороге со скоростью 100 км\ч выветрил из нас всё пиво, укрепил голосовые связки и нехило взбодрил. К своей палатке прибыли с выпученными глазами, стоящими дыбом волосами и с сильно расшатанной психикой. Нервно покурили, опосля чего Осень, которую мото-аттракцион окончательно выбил из колеи, потащилась в лагерь пить самогон, а я залегла пялиться на звёздное небо и думать о вечном. Повялившись так пару часиков и послушав пьяные вопли из лагеря, улезла в палатку баиньки. Баиньки мои периодически прерывалось тоскливыми завываниями обпившихся вусмерть студиозов. Через пару часов втиснуться в объятия Морфея я старалась совсем уж злющая, поэтому когда к палатке пришёл Иван с робкой просьбой выдать ему фонарик взамен того, что только что сломала бухая Осень, я метнула в него фонарь, вслед метнула спальник Осени, разумно прикинув, что лучше б Осени ночевать в другом месте, ибо после следующей побудки я перестану быть пацифистом. Напоследок прорычав растерянному Ивану "Этой ночью меня никто боле не разбудит", рухнула обратно в горизонтальное положение и смежила веки.
О, как же я ошибалась насчёт "никто не разбудит".
А теперь маленькое лирическое отступление.
Сказка на ночь про Гену:
Про Гену студиозы нам рассказали ещё в первый день нашего пребывания в лагере. Нас любезно предупредили о том, что завтра в лагерь прибудет Гена, являющийся старым товарищем начальника экспедиции. Гену приглашают на раскопки каждый год и он приезжает, потомушто очень любит природу, свежий воздух и бухло. Пока Гена любит природу и свежий воздух он, в общем-то, нормальный человек, а когда он начинает любить бухло наступают тяжёлые времена для учащихся исторического факультета. На совести Гены к тому моменту была парочка телесных повреждений средней тяжести: Ивану он хотел пробить голову железной кружкой, но рассёк лишь кожу на черепе, в результате чего из Ивана вытекло некоторое количество крови. Одному парнишке он пытался дать по кумполу довольно горячим камнем из кострища размером с человеческую голову. К счастью, когда Гена готовился запустить камень в полёт, на плечах у него повис какой-то отважный человек, в результате чего камень прилетел парнишке не в голову, а в грудь и далеко не с той скоростью, с какой планировалось. Так что парнишка лишь полежал на земле пару минут, а после этого краткого отдыха потихоньку встал.
По мелочам Гена любит кидаться кружками, тарелками, бутылками из-под водки. Ещё он очень уважает ломание палаток. Любит по ним протоптаться, если они стоят на его пути.
Также рассказывали, как этого милого дядечку в Уссурийске пыталась унять кучка ментов на двух бобиках - от голов парочки стражей порядка остались вмятины на машинах, когда же Гену всё-таки повязали и утрамбовали в мусоровозку, он немножко погнул решётку, разделяющую седушки для Ген и места ментов.
Кроме того рассказывали, как на прошлых раскопках пьяного вдребезги Гену ночью пытались отловить в лесу четыре человека - нифига у них не получилось. Гена ушёл в тайгу, оставив преследователей ни с чем.
Один раз, правда, Гену получалось успокоить. Когда тот был совсем уж синенький, двум неслабым ребяткам удалось плотно обмотать его верёвкой и оставить спать на земле. Впрочем, это его бойкого характера не скорректировало ничуть.
Примерно такой вот Гена.
На второй день нашего пребывания рядом с лагерем легендарный Гена приехал, как и было обещано. Через часок опосля его приезда имели счастье наблюдать выбегающих из лагеря девчонок в слезах, соплях и полном расстройстве - Гена швырял в них посуду и бутылошки. Не просто так, конечно. Чё-то Гене в девчонках не понравилось и он таким образом высказывал своё им фе.
На след. день, когда мы уходили из лагеря, видели утреннюю разминку Гены. Она выражалась в том, что Гена брал по топору в каждую руку и метал эти орудия труда в тоненькое дерево:
Попадал ведь. Топоры втыкались красиво и ровненько.
Когда вечером в лагере Гену попросили спеть что-нть весёленькое, тот затянул песню со словами "Как весело палить из автомата".
Ещё Гена очень забавно смеётся. Смех выходит у него из горла в виде звука - Ххххрррр.
Также он мило и трогательно выражает притворное расстройство - звуком Еэээхх.
В общем, такой портрет - очаровашка Гена. От Гены все студенты истфака без ума.
Мы, наивные, надеялись, что с нами Гены не стрясётся. Блажен, кто верует.
Так вот, как уже было сказано, я провалилась в сон с твёрдым убеждением, что сон этот будет длиться до восхода солнца, как минимум. Он же тянулся лишь часов до четырёх утра и прервал его громкий треск кустов на полянке. По звуку было ощущение, что на полянку кто-то выпал, а не вышел. С ненавистью приоткрыв глаза, я резонно полюбопытствовала "Шо за нах?". В ответ - тишина. Окончательно разув очи я осознала, что с таким треском на полянку могло вывалиться мало что. И есть вероятность, что вывалилось не абы что, а Гена, который, как уже было сказано, очень уважает ломание чужих жилищ. Палатку было жалко. Быстро проведя в уме ревизию легкодоступных более-менее тяжёлых предметов, я с грустью поняла, что самый тяжёлый предмет рядом - это баллон для газовой плитки. За ним я и потянулась, решив, что лучше что-то, чем ничего.
В тот момент, когда пальцы мои нежно обхватили баллон, у палатки раздался жалобный голос Осени "Это мыыы". Чуйства посетившие меня в этот миг, проблематично передать и описать словами. Я испытала щенячий восторг, я впала в эйфорию оттого, что это не Гена, я от всей души простила этих бурдолаков, мешавших мне спать, я вылезла из палатки, присела рядом с Осенью и Иваном, жизнерадостно дышащими на меня преотвратным самогонным перегаром, и с неимоверным облегчением и дебильной улыбкой на лице закурила сигарету.
Тут в очередной раз раздался треск кустов на полянке и в кромешной мгле (в четыре часа очень темно - подносишь к лицу руку и нифига её не видишь) почувствовалось чьё-то, кроме нашего, присутствие. Повисла неловкая пауза, которую прервала Осень:
- Это Гена - уныло констатировала она.
- Гена!? - преизрядно удивилась я. Как, мол, так? Отменился же Гена на сегодня - не будет Гены, я это недавно совсем поняла. Этонеправда-такнебывает.
- Гена - тоскливо подтвердил Иван.
- Уху, эт я - не стал таиться Гена и подошёл поближе, так что его силуэт стало видно на фоне палатки.
С интересом накренившись над палаткой, Гена воодушевился:
- Ой, да это ж никак....!? Хххрррр
На ноги вскочил Иван и протиснувшись между Геной и палаткой, оттеснил Гену на пару шагов от нашего мини-жилища, присел с ним на земельку и принялся убеждать его в том, что Гене совсем-совсем не хочется ломать палатку, Гене очень хочется спатеньки в свой мягкий спальничек, а спальничек в его палатке, а его палатка в другой стороне и Гене срочно надо скакать туда. Осень присоединилась к этим увещеваниям.
Надо отметить, что переходя в сидячее положение, Гена сказал одну фразу, которая звучала так: "У вас есть пять минут". Иван и Осень, похоже, верили, будто что-то можно изменить словами, а я в это не верила нисколечко, ибо психологический портрет Гены уже вполне ясно нарисовался в моей головушке.
К несчастью вот это благостное и умиротворённое состояние, посетившее меня пару минут назад, когда я пробудилась окончательно, никуда не делось и идея коварно тюкнуть Гену булыжником по башке была отметена сразу, как негуманная. Идея начать снимать тент с дуг и ложить сами дуги на землю тоже была отброшена, как неразумная, ибо не было абсолютной уверенности в том, что в полной темноте наощупь я сумею всё это сделать за пять минут\что у перекрытого Гены внутренний таймер функционирует нормально, а мне не хотелось, что б Гена протоптался не только по палатке, но ещё и по мне, пытающейся эту палатку разобрать. Дальше я просто стала удручённо думать о том, как мы будем жить без палатки и каким, вообще, макаром Гена будет её крушить - проскачет по ней бодренько али просто смачно шмякнется на неё плашмя?
Всё время пока я таким образом размышляла, Осень и Иван тщились убедить Гену пойти нафиг. А ещё параллельно со своими размышлизмами и их убалтыванием я считала. Интереса ради. В минуте 60 секунд. 60х5=300.
90:
Ну, зачем тебе это надо?
- Хххррррр
153:
- Ген, ну, подумай сам - сейчас лучше пойти спать.
- Кому лучше?
220:
- Мы тоже очень устали, давай ты пойдёшь к себе и мы спокойно ляжем дрыхнуть?
- Хххрррррр.
265:
- Гена, ну у тебя же в палатке дочка (да. Гена возит с собой дочурку, лет 13и), она же, наверное, за тебя волнуется.
- За меня? Волноваться? Ххххрррр.
300:
У Гены с внутренним таймером полный порядок - Гена поднимается на ноги и целеустремлённо двигается.
- Хрусь - говорит, вошедшая в контакт с Геной, палатка.
- Хррррр - радуется Гена.
Затрещали кусты по которым ломанулся прочь удовлетворённый Геннадий и воцарилась тишина. На минуту.
Подойдя к палатке я потыкала в неё пальцем, на что та отреагировала понурым покачиванием.
- Дуга - резюмировала я и почесала голову.
Мы выразили эмоции краткими междометиями, совместно поковырялись некоторое время и таки положили дуги и тент на землю, - на случай, ежли ещё раз вернётся Гена - после чего Иван пригласил нас погостить этой ночью в его скромном обиталище и мы, взявшись за ручки, медленно и печально до того обиталища наощупь дошкандыбали. Там Осень и Иван благополучно вырубились, а я прилегла, но ко мне сон не шёл - я думала о дальнейших планах на жизнь.
Когда начало светать, поднялась, вернулась на нашу полянку, быстренько сложила порушенную палатку, упаковала рюкзаки мой и Осени, перетащила всё это к палатке Ивана, заползла в неё и, наконец, спокойно уснула. Пробудившись, распихала Осень, рассказала ей, что оставаться поблизости от Гены мне неинтересно и вынесла предложение рвануть стопом до бухты Зеркальной. Предложение было принято не только Осенью, но и Иваном.
Быстренько собрались, добрый лысый Эдик довёз нас до Кавалеровской трассы и мы принялись стопить машинки.
Нас довольно быстро подобрал какой-то добрый человек и докинул почти до нужного места. Место выглядело восхитительно, но было неслабо завалено человечачьими телами и палатками:
Решив, что нафиг надо, мы прочапали ещё пару км. и нашли нужный нам кусочек рая. Абсолютно пустой пляж, скалы и текущий с них родничок. Там и решили обосноваться на каменной насыпи (что б в случае шторма нас не сразу смыло).
Развернули палатку, изучили дуги и при внимательном осмотре обнаружили, что пьяный монстр порушил нашу будочку абсолютно некритично - сломано самое-самое начало сегмента на дуге и чинится это на раз. Обрадовались, привели палатку в стоячее положение, стряхнули с тента следы Гениных ботинок и принялись наслаждаться жизнью. Пока люди наслаждались жизнью на пляжу:
я немножко полазала по скалам:
После поужинали и завалились любоваться на обсыпанное неимоверным количеством звёзд небо. Смотрели на падающие звёзды, болтали, курили. Всё это моральное разложение прервала странная светящаяся точка, которая двигалась далеко, но было видно, что она двигается, то вперёд-назад, то зигзагами, то вверх-вниз. С интересом на неё позырив, мы выдвинули теорию, што это НЛО и щас надо начинать ждать йети, крылатых человеков, тараканов-киборгов и прочую нечисть, которая над нами грязно надругается и повыцарапает нам глазки. Иван сказал, что нет - не надо, лучше уж будем считать, будто это чайка с3.14здила фонарик и тащит его в Японию. Вскоре точка погасла - видимо, сели батарейки на фонарике или чайка упала в море и горестно там утопла.
Ещё мы с истеричным смехом вспоминали Гену - через некоторое время окрестности начали оглашаться громкими Хрррррр и Еээээхххх. Эти звуки периодически звучали все последующие дни и стабильно вызывали дикий гогот.
По случаю тёплых погод спать решили укладываться на улице в спальниках, в палатку же покидали вещи. Кое-как раскорячились на каменной насыпи, запаковались в спальники и тут наши неумные головы посетила мысль сыграть в игру "Кто первый закурит". Придумали, что тот, кто завтра первым начнёт дымиться, к остальным будет обращаться исключительно "Белая госпожа\Белый господин", посмеялись и задрыхли.
Разбудил меня рассвет:
Восторженно повтыкав на него минут 10 и меланхолично поглядев на пачку сигарет, я уснула обратно. Проснулась часика через два, искупалась и принялась медитировать на никотиновые палочки. Загрустив, полазала по скалам, пошлялась по берегу, взялась за книжку, пытаясь отгонять мысли о никотине. Через некоторое время пробудились Иван и Осень, все позавтракали и начали донимать друг друга вопросом "А не хочешь ли ты закурить, дорогой товарищ?" Донимали в основном мы с Осенью Ивана и Иван закономерно сдался. Не потому что хотел курить, а потому что ему нас стало жалко и заодно решил покарать нас за наглые попытки манипулировать. Кара удалась на славу%). Через пару часов после фраз в духе "Простит ли белая госпожа Ольга своего жалкого раба за то, что тот изловил на обед столь ничтожное количество морских ежей? У жалкого раба просто очень замёрзли ноги и руки. Раб расстроил белую госпожу?" хотелось закопаться в песок и помереть от стыда. День прошёл уныло - Иван ходил за нами по пятам с согбенной спиной и молитвенно сложенными руками, причитая "Не желает ли белая госпожа...?", "Простит ли белая госпожа...?". Когда вечером всё это кончилось, мы обрадованно полюбовались на нормального Ивана, повинились перед ним в духе "намоченьстыдно, мыбольшетакнебудем" умиротворённо поужинали и залегли спать.
На след. день, проведя ревизию жрачки, газовых баллонов, денежных средств и проанализировав неутешительные цифры, прикинули, что дожидаться, пока призрак голода подойдёт к нам вплотную не стоит и пора бы брать ноги в руки и валить дальше, в посёлок Ольга - никто из нас на восточном побережье Приморья не был никогда и хотелось хоть немножко посмотреть, что там и как. Перед загребанием задних лап в передние, Осень и я погуляли по дальним бухточкам:
Осень нашла какого-то страшно недовольного птица и немножко повертела его в руках, полностью игнорируя его протестующее чириканье:
После засунула его обратно туда, где нашла - в выемку в скале, и мы поскакали обратно-собрались-пошли на трассу. Там посидели часика три, после чего нас подобрали очередные добрые люди и добросили до трассы на Ольгу. Оттуда километров на десять вперёд нас транспортировал мини-грузовичок.
И вот там-то мы некоторым образом зависли. Машины были и их было дохрена. И были они пустые. Но никто не хотел наши тушки в эти машины запускать - то ли их смущала близость леса и бородатого Ивана принимали за матёрого разбойника, а нас за его подельниц, то ли фиг знает что. В общем, просидели до сумерек, а там потихоньку стали маяться дурью - повесили на столб с названием трассы воздушный шарик:
Принялись голосить "Ууууууууууу", "ААААААААА" и прочие гласные буквы русского алфавиту - эхо было великолепное, давно я такого не слышала. Иван издавал свой фирменный "крик лося". Хз, как звучит крик натурального лося, но от Иванова уши закладывало конкретно и на душе начинали шкрестись кошки, хомячки и тушканчики. Темнело. Иван кричал лосём, мы завывали. Ещё Иван наматывался на столбик в странной позе, как-то хитро перепутав руки, ноги и голову - таким образом он изображал "хрензнаетшто на столбике". Получалось очень похоже. Камешками выкладывали на обочине странные узоры, я даже выложила крупными каменьями воззвание "SOS". Ничего не помогало - никто не горел желанием нас оттуда эвакуировать. Притомившись и захотев кушать, достали кухонные принадлежности и начали тихо стряпать ужин. На обочине дороги. Ночью. Нет, мы не пытались кого-то там эпатировать, просто сильно хотелось есть и в планах было проторчать на трассе до тех пор, пока совсем не начнём вырубаться - дюже уж хотелось уехать оттуда. В общем, начали готовить в свете фар проезжающих мимо машин. Пара машин сбавила скорость, пара увеличила, один несчастный, проехав мимо нас в тот момент, когда я держала крышку от кастрюли и помешивала ложкой супчик, пошёл зигзагами и чуть не влепился в столб. К счастью, причиной ДТП мы не стали и звездюлей за этот цирк на обочине нам никто из водителей не выдал.
Насытившись и посидев ещё с часик мы принялись соображать, куда б притулиться спать - спать под столбиком немножко не хотелось, ибо машинки мешали бы. Идти спать в лес не хотелось тем более - места глухие, а представители животного мира тоже иногда хотят вкусно похавать + змеи там есть точно и проснуться с ними в одном спальнике было бы не радостно. В конце концов мой воспалённый мозг припомнил, что последняя машинка выбрасывала нас на маленьком пятачке каменистой земли - туда мы и пошли. Кое-как повтыкали колышки промежду камней, забились в палатку и впали в забытье.
Вот теперь стало окончательно лень печатать, поэтому дальше просто фотки с подписями:
Маяк между п.Ольга и п.Моряк-Рыболов:
Окрестности маяка:
Внутренности домика смотрителя маяка:
Особое внимание рекомендую обратить на надпись справа от Ивановой головы%)
Гномик-алкоголик. Как рассказал нам смотритель, этого гномика изобразил один из его бухих друзей, на которого после употребления внутрь батла РусскогоРазмера обвалился приступ креативности:
Эти плакаты висят практически везде в Ольгинском районе. Имя у птички замечательное:
Трасса с Милоградово:
19ый час на этой трассе. Дремлем. Я валяюсь в такой странной позе не потому что меня терзают какие-то порнографические фантазии, а оттого, что в этом положении почему-то меньше всего хочется есть.
Пока наслаждалась полузабытьём, чудились мне апельсинки, яблоки, бутеры с сыром и колбасой и бутылки с холодным хансовским пивом.
Ивану же, как он позже признался, мерещились величаво выезжающие из-за поворота Камазы, со страшной силой жаждущие нас прибрать с дороги и отвезти ну хоть куда-нибудь.
Осени ничего не чудилось и не мерещилось, она лишь смотрела на немногочисленные проносящиеся мимо машинки так, будто готова была кинуться на них и, громко урча, начать объедать с них металлическую обшивку.
Закончилось всё банальным хэппиэндом: нас подобрал мини-грузовичок и добросил до Артёма, от которого рукой подать до родного Владивостока.
По дороге в Лазо:
А в самом Лазо нам было явление Прекрасного:
Девчонки с юмором%)).
Лазовский перевал:
Вот, собсно, и всё.
Отдых традиционно удался%). Теперь осталось успеть от него очухаться за пару дней%)