Про тишину.
В древности и в средневековье люди, как правило, жили большими семьями. Кроме собственно чад и домочадцев было полно разного рода слуг, горничных, мамок-нянек, приживалов разного рода и так далее. Горожане развлекались, наблюдая за жизнью соседей, благо скученность позволяла. Человеку довольно трудно было остаться в доме одному, живой ток жизни журчал и переливался, порой даже избыточно.
Позже, когда жилище среднего человека стало не столь плотно заселенным, возникла необходимость в заполнении звуковой пустоты. Часы, ходики с кукушкой - стали сердцем дома, которое своим стуком свидетельствовало - жизнь продолжается.
Позже к этим звукам прибавились и другие: лопотание телевизора, гудение холодильника, шум стиральной машины. Порой громкое до невозможности, заглушающее голоса самых близких. Соответственно стремительно росло количество тугоухих. И в самом деле - загрязнение пространства слуха шло семимильными шагами. Поэтому тишина для кого-то стала спасением, для кого-то - невыносимым бременем. Кто-то выбрасывал телевизор, кто-то - врубал колонки на полную мощность, а некоторые покупали наушники и беруши.
И обеззвучивание дома стало последние каплей перед тем, как последний из уходящих закроет дверь, и воцарится тишина. Не сладостная тишина гармоничной самодостаточной жизни, а пустой безжизненный звуковой вакуум, медленно наполняющийся пылью.
Позже, когда жилище среднего человека стало не столь плотно заселенным, возникла необходимость в заполнении звуковой пустоты. Часы, ходики с кукушкой - стали сердцем дома, которое своим стуком свидетельствовало - жизнь продолжается.
Позже к этим звукам прибавились и другие: лопотание телевизора, гудение холодильника, шум стиральной машины. Порой громкое до невозможности, заглушающее голоса самых близких. Соответственно стремительно росло количество тугоухих. И в самом деле - загрязнение пространства слуха шло семимильными шагами. Поэтому тишина для кого-то стала спасением, для кого-то - невыносимым бременем. Кто-то выбрасывал телевизор, кто-то - врубал колонки на полную мощность, а некоторые покупали наушники и беруши.
И обеззвучивание дома стало последние каплей перед тем, как последний из уходящих закроет дверь, и воцарится тишина. Не сладостная тишина гармоничной самодостаточной жизни, а пустой безжизненный звуковой вакуум, медленно наполняющийся пылью.