(no subject)
когда юная девушка начинает писать тексты, и пальцы осваиваются на клавиатуре, и глаза пристреливаются к экранным строчкам, и стиль изрядно кудряв, потому что девушка, начинающая писать тексты - это по определению девушка, много читающая и вдыхающая слова, как весенний воздух…
- часто рядом оказывается какой-нибудь человек, безбашенно гуляющий по краю кризиса среднего возраста; заглядывает через плечо, и…
и ему нравится. нет, больше - его воодушевляет. нет, лучше - он освещается не своей улыбкой, слишком простой и солнечной. все вместе - строчки на экране, и кудряшки вот здесь, у щеки - именно это соседство юности и чудных первых слов - вызывает что-то очень похожее на счастье.
что-то очень похожее на счастье родителей, когда ребенок говорит первые слова и делает первые шаги. и при этом пахнет, как сладкая булочка.
потом девушка растет.
ее поддерживают - ей говорят: ты растешь.
а потом наступает день, когда ей не говорят ничего поддерживающего. вообще ничего не говорят. она встряхивает кудряшками, молча напоминает… а в ответ удивление: а чего ты хотела? писать? - пишешь. чтобы читали? - читают. работа? - есть. прости, чего ты от меня хочешь?
девушка пожимает плечами и уходит.
и от того, что она выберет думать, зависит то, кем она станет.
если решит, что человек прав - удивительны только первые слова и первые шаги, а потом, как все, говоришь и ходишь - тогда она, как все, будет ходить на работу, собираться замуж и говорить о том, что одежда в европе дешевле.
если решит, что человека съел его кризис, а она ни при чем, и всегда при звуках ее голоса будут бить фонтаны от земли до неба, и дикие звери, услышав о ней, всякий раз будут отправляться в библиотеку разгадывать ее загадки - то так и будет. она станет ведьмой, ей будут удаваться самые безумные затеи, мужчины будут счастливы, умирая с ее именем на губах, и рафинированные седые внуки будут делиться с журналистами фотографиями из семейного архива: можно позволить себе быть щедрым, когда живешь на такие авторские отчисления.
- часто рядом оказывается какой-нибудь человек, безбашенно гуляющий по краю кризиса среднего возраста; заглядывает через плечо, и…
и ему нравится. нет, больше - его воодушевляет. нет, лучше - он освещается не своей улыбкой, слишком простой и солнечной. все вместе - строчки на экране, и кудряшки вот здесь, у щеки - именно это соседство юности и чудных первых слов - вызывает что-то очень похожее на счастье.
что-то очень похожее на счастье родителей, когда ребенок говорит первые слова и делает первые шаги. и при этом пахнет, как сладкая булочка.
потом девушка растет.
ее поддерживают - ей говорят: ты растешь.
а потом наступает день, когда ей не говорят ничего поддерживающего. вообще ничего не говорят. она встряхивает кудряшками, молча напоминает… а в ответ удивление: а чего ты хотела? писать? - пишешь. чтобы читали? - читают. работа? - есть. прости, чего ты от меня хочешь?
девушка пожимает плечами и уходит.
и от того, что она выберет думать, зависит то, кем она станет.
если решит, что человек прав - удивительны только первые слова и первые шаги, а потом, как все, говоришь и ходишь - тогда она, как все, будет ходить на работу, собираться замуж и говорить о том, что одежда в европе дешевле.
если решит, что человека съел его кризис, а она ни при чем, и всегда при звуках ее голоса будут бить фонтаны от земли до неба, и дикие звери, услышав о ней, всякий раз будут отправляться в библиотеку разгадывать ее загадки - то так и будет. она станет ведьмой, ей будут удаваться самые безумные затеи, мужчины будут счастливы, умирая с ее именем на губах, и рафинированные седые внуки будут делиться с журналистами фотографиями из семейного архива: можно позволить себе быть щедрым, когда живешь на такие авторские отчисления.