В Братск.
...Получил документы на полёт, чемодан со сборниками аэронавигационной информации, прошёл медконтроль и начал подготовку к полёту. Длинные рейсы требуют слегка больше времени на подготовку, так как приходится изучать погоду и НОТАМы не только на аэродроме назначения и запасных, но и по 4-5 запасным аэродромам по маршруту. Сегодня они у нас следующие: Челябинск, Екатеринбург, Нижневартовск и Красноярск. Погода на всех аэродромах хорошая, ограничений влияющих на выбор их в качестве запасных нет, что радует. Штурманский расчёт CFP предлагает нам взять 16 тонн керосина и сегодня это количество заправки ограничено не только требуемым количеством топлива на полёт, но и максимальным взлётным весом - 75,5 тонн. Ну что ж, меньше брать не можем, больше тоже и поэтому - общая заправка 16 тонн и я полностью готов к полёту. Полёт нам предстоит долгий и весь ночной, и рассвет мы встретим только на снижении при подходе к Братску.
Взлетели и из-за большого скопления бортов в подмосковном небе «ступеньками» по 2000 футов, а где и по тысяче, начали стремиться к крейсерскому эшелону 35000 футов...
Чем дальше на Восток, тем в эфире всё тише и тише. В Новосибирском небе ещё нет-нет и прошелестит сонной тишиной голос с земли, а в Красноярской зоне управления воздушным движением тишина разменивает уже не минуты, а их десятки и уверенность, что мы всё ещё на связи и радиостанция корректно работает приходит только после фразы: «Краснярск-контроль, Сибирь 121, проверка связи. "Слышу вас, Сибирь, слышу"...
Вышел в салон. Настя сонным цыплёнком подняла глаза с немым вопросом:
- Что-то хочешь, Юр?"
- Нет-нет, спасибо, Настюш, отдыхай." - прошептал в ответ.
Слегка отодвинул шторку, отделяющую переднюю кухню и салон, сейчас она ещё и тонкая граница между сном и нами, полуночниками, которые вот уже разменяли пятый час полёта, седьмой час работы, двенадцатый час без сна. Большинство пассажиров спит, но есть и такие кто решил в эту ночь разделить с нами это тотальное игнорирование биологических часов. Молодая парочка на третьем ряду кресел что-то увлечённо смотрит на планшете, разделив наушники пополам и уж слишком эмоционально реагируя на видеопотк для такого позднего часа. На шестом ряду малыш лет семи отчаянно жмёт кнопки на мамином смартфоне, пока мама досматривает уже не первый сон. И на 15 ряду мужчина просто сидит и просто смотрит в никуда. И хоть глаза его неподвижны, определить направление взгляда абсолютно невозможно - ночь скрадывает детали. А все остальные спят...
Сон во всём: в тусклых плафонах освещения, в мерном шуме двигателей, в томном посапывали полторы сотни человек, в лёгком покачивании нашего корабля, рассекающего плотные слои перемёрзшей атмосферы. До начала снижения остаются считанные минуты и впереди-справа ночь начала толи сереть, толи синеть, толи уже розоветь, толи всё вместе. - Прошу, Рома? - Давай, пора.
- Иркутск-контроль, Сибирь 121, разрешите снижение...
Двигатели послушно ушли на малый газ, самолёт натужно дыша всю дорогу, выдохнув устремился вниз, чтобы через 20 минут коснуться предрассветно-холодной взлётно-посадочной полосы аэродрома "Братск"...
Ночь сдаёт позиции и теперь это уже точно видно, на востоке черноту неба только что разрезала яркая полоса антагоничных красок-на пятки ночи наступает новый день.Земля как Марианская впадина пока ещё на дне чёрного океана, скрывающего любые детали на глубине десяти километров, конечно спит, ведь до неё рассвет ещё не добрался, да, уже скоро,но не сейчас. Снижаемся. Позавчера я выискивал глазами знакомые улочки, пролетая над Ульяновском, вчера пытался найти знакомый силуэт статуи "Родина-мать зовёт!" в Волгограде, а вот сегодня я встречаю рассвет, разрезая крыльями небесную гладь в предутренние минуты над Ангарой, за четыре тысячи километров от дома.
Подходим к 3 тысячам метрам - выпускаем фары, ещё раз проверяем радионавигационное оборудование,которое будет использовано для захода на посадку, убеждаемся что табло "пристегните привязные ремни" включено, и ни на секунду не задерживаясь на этой высоте, продолжаем снижение. Атмосфера спокойна и самолёт как-будто завис в гуще застывшего желе и не шелохнётся, да мир вокруг него живёт, меняются ветер, давление, высота, скорость и ещё не один и не два параметра, но ровная дорожка без единой "кочки" рождает совсем другие, довольно противоречивые ощущения - меняется не наш полёт, а всё вокруг, а мы застыли в ночном небытие, задержались между небом и землёй, между ночью и утром, между сегодня и вчера. Пересекаем шесть тысяч футов... Вот уже и отметка в пять тысяч футов где-то наверху. Глиссадный и курсовой маяк ожили, и теперь они спокойным,но непобедимым шёпотом удава Каа тянут нас в сторону аэродрома и мы полностью завороженные не в силах этому противостоять. Две тысячи футов... Тысяча... "Four hundred" - проснулся речевой информатор. "One hundred!", "Fifty!", "Fourty!", "Thirty!", "Twenty!", "Ten!", "Retard! Retard!" Касание! Самолёт начал интенсивно отсчитывать узлы к нулю, разбудив округу рёвом реверсов...
Вышли пассажиры, пришёл сменный экипаж - наша смена закончена. Осталось только завернувшись в капюшон форменной куртки, добежать по льду перрона до экипажного автобуса и отправится в отель, в предвкушении двух интересных дней в ещё несколько лет назад недосягаемым, а теперь ставшим уже старым знакомым, Братске.
Ни одна командировка в Братск не обходилась без бани, и эта также осталась верна моей традиции. Тем более экипаж почти в полном составе разделил моё предложение.
Вот именно в эту воду мы скоро будем прыгать выбежав из парной. ;)
С лёгким пАром! ;)
А как же после такого хорошего стресса для организма спится хорошо! То что нужно перед долгой дорогой домой.
Братск проводил нас отличной погодой. Взлетели, развернулись по схеме, покачав крылом Братску, и легли на курс в сторону дома, впереди пять с лишним часов полёта...
