МЫ
Я совсем недавно все-таки прочитала "Мы". Совсем не помню, что мне такого наговорили про эту книгу в школе. Но видимо какой-то одной неосторожной ассоциации хватило, чтобы я относилась к Замятину плохо, совсем его при этом не зная.
"Мы" предшествовало всем другим антиутопиям, которые мы знаем, и они все просто пошли дальше, развивая и углубляя одну и ту же колею с империей и тотальным контролем всего и вся.
Помню, еще очень давно мне стало скучно читать фантастику, потому что она бывает двух видов: та, в которой миры отличаются друг от друга техническими наворотами и сюжетами (и ее написаны тонны) и та, редкая, в которой писатель способен с помощью языка фантастики пройти туда, куда не способен пройти без него. Ну как если бы нам наяву и во сне говорили одни и те же невероятные вещи, то во сне мы бы им поверили гораздо быстрее.
Вот и "Мы" мне тоже показалось таким же откровением, за котором просто шли уже другие люди, постепенно в проторенной колее рисуя свои миры, которые отличались каким-нибудь одним параметром (контроль чувств или контроль рождаемости), но по сути получились продолжением того, что уже сделал Замятин.
Хаксли и Бредбери пусть себе живут на белом свете, а вот Оруэллу, на мой взгляд, нет прощения. Потому что насколько я могу судить, в 1984 из "Мы" передрано все, "что хорошо лежит".
Но все равно он смог содрать только внешнее, его трагедия и предательство просто пшик по сравнению с тем, что написал Замятин - потому что герой Оруэлла сдает свою любимую под пытками, а Д-503 сначала на своих ногах идет выжечь себе мозг, а потом уже, будучи абсолютным овощем, всех предает и отправляется дальше "радоваться жизни".
Очень легко описать внешний кошмар империи, и гораздо сложнее ухватить ту суть, что все империи строятся внутри нас самих, что где-то внутри есть такой орган, который вдруг говорит: "я не хочу ничего решать, хочу фыр-фыр-фыр", и в обмен на этот "фыр-фыр-фыр" готов на все, главное - избавьте меня от той самой пресловутой свободы, потому что она невыносима.
Не странно, что 1984 стал гораздо известнее - во-первых, он гораздо "мельче" и проще, а все простое, увы, гораздо понятнее публике и быстрее завоюет ее популярность, а второй немаловажный фактор - английский язык, выход сразу после 2-й Мировой на откровенной антисоветской волне и т.п.
Но мне показалось странным, что "Мы" был так негативно воспринят российскими литераторами, когда был впервые опубликован. Видимо в 20-е еще не все способны были так близко разглядеть чудище, чтобы понять весь смысл книги.
И напоследок - Замятин удивительно хороший стилист. Ему удалось не только придумать "философа от математики", но и заставить его заговорить на удивительной смеси чисел и смыслов. Это очень красиво.
Ну и цитатков:
Почему танец так красив? Потому что это несвободное движение, потому что весь глубокий смысл танца именно в абсолютной, эстетической подчиненности, идеальной несвободе. И если верно, что наши предки отдавались танцу в самые вдохновенные моменты своей жизни (религиозные мистерии, военные парады), то это значит только одно: инстинкт несвободы издревле органически присущ человеку, и мы в теперешней нашей жизни - только сознательно...
Тем двум в раю - был предоставлен выбор: или счастье без свободы - или свобода без счастья; третьего не дано. Они, олухи, выбрали свободу - и что же: понятно - потом века тосковали об оковах. Об оковах - понимаете, - вот о чем мировая скорбь. Века! И только мы снова догадались, как вернуть счастье...
Нет, вы дальше - дальше слушайте! Древний Бог и мы - рядом, за одним столом. Да! Мы помогли Богу окончательно одолеть диавола - это ведь он толкнул людей нарушить запрет и вкусить пагубной свободы, он - змий ехидный. А мы сапожищем на головку ему - тррах! И готово: опять рай. И мы снова простодушны, невинны, как Адам и Ева. Никакой этой путаницы о добре, зле: все - очень просто, райски, детски просто. Благодетель, Машина, Куб, Газовый Колокол, Хранители - все это добро, все это - величественно, прекрасно, благородно, возвышенно, кристально-чисто.
Почему? А почему у нас нет перьев, нет крыльев - одни только лопаточные кости - фундамент для крыльев? Да потому что крылья уже не нужны - есть аэро, крылья только мешали бы. Крылья - чтобы летать, а нам уже некуда: мы - прилетели, мы - нашли. Не так ли?
Подлинный поэт - непременно Колумб. Америка и до Колумба существовала века, но только Колумб сумел отыскать ее.
Я вскочил: - Это немыслимо! Это нелепо! Неужели тебе не ясно: то, что вы затеваете, - это революция? - Да, революция! Почему же это нелепо? - Нелепо - потому что революции не может быть. Потому что наша - это не ты, а я говорю, - наша революция была последней. И больше никаких революций не может быть. Это известно всякому... Насмешливый, острый треугольник бровей: - Милый мой: ты - математик. Даже - больше: ты философ - от математики. Так вот: назови мне последнее число. - То есть? Я... я не понимаю: какое - последнее? - Ну - последнее, верхнее, самое большое. - Но, I, - это же нелепо. Раз число чисел - бесконечно, какое же ты хочешь последнее? - А какую же ты хочешь последнюю революцию? Последней - нет, революции - бесконечны. Последняя - это для детей: детей бесконечность пугает, а необходимо - чтобы дети спокойно спали по ночам...
Плохо ваше дело! По-видимому, у вас образовалась душа.