экзистенциальное
Оригинал взят у mi3ch в твердая рука и порядок
Из статьи «Не надейтесь на технократов»
Часто можно слышать, что в плачевной российской ситуации виноваты некие «мракобесы». Подразумевается, что нужно победить «мракобесов» и достучаться до «технократов». Последние обязательно организуют нам правильную борьбу с ВИЧ, медицину, благотворительность, правозащиту и прочие важные вещи. Ведь «технократы», в отличие от «мракобесов», люди разумные, договороспособные, адекватные. Нужно просто им все как следует объяснить. Однако правда заключается в том, что все российские бедствия - плод стараний не столько редких и шумных «мракобесов», сколько многочисленных «технократов».
Американский экономист Уильям Истерли посвятил много времени исследованию, как и почему социальная политика не работает в автократических странах. Вышедшая не так давно книга «Тирания экспертов: экономисты, диктаторы и забытые права бедных» посвящена описанию, как вот уже столетие западные «эксперты по развитию» портят жизнь населению развивающихся стран, причем под предлогом «помощи». Общепринятым в последние лет сто мнением стало, будто бедность - это такая «техническая проблема», которую можно побороть технократическими решениями. К примеру, неразумным фермерам в странах третьего мира следует сказать, чтобы использовали побольше удобрений, африканским детям сделать прививки и отправить в школу. А где-то и вовсе можно погнать немытых местных с насиженных земель, ведь мудрые западные эксперты рассчитали в своих университетах, что использование этой земли будет «эффективнее», если там построить фабрику.
Но на практике почему-то не работает. Истерли объясняет почему: главный компонент, без которого не бывает развития и богатства, - это свобода. Развитые страны пришли к нынешнему положению не через технократические решения, а через обеспечение прав и свобод своих граждан. А уж свободные люди сами изобретали эффективные решения - так и богатели. История становления культа технократии описана у Истерли в виде возможного спора между двумя нобелевскими лауреатами по экономике - Фридрихом Хайеком и Гуннаром Мюрдалем. В то время как Хайек был одним из главных адвокатов свободы в XX веке, Мюрдаль был убежден, что странам с «преимущественно неграмотным и апатичным населением» нужны сильные правительства, которые будут вести народы к заветной цели. Популярность получила точка зрения Мюрдаля. В результате чего западные эксперты и фонды международной помощи пытались действовать через «благонамеренных диктаторов». Кто, как не диктатор, сумеет лучше провести в жизнь советы экспертов? Диктатору ведь не мешают ни всякие там парламенты и общественные советы, ни инициативы частного сектора. На практике это все органично переплелось с дурной практикой поддержки «своих сукиных детей», лишь бы они были «против коммунизма». И колониальным наследием, когда патерналистской заботой оправдывали сохранение зависимого положения стран и народов. Но прав в итоге оказался Хайек - поддержка «благонамеренных людоедов» по всему миру лишь укрепляла практику тирании и произвола, которая и является корнем всех экономических и социальных бед.
С самого основания Всемирного банка на Бреттон-Вудской конференции в 1944 году была принята «неполитическая клаузула», гласящая, что банк и его представители не вправе вмешиваться в политические дела стран-участников, да и вообще должны руководствоваться сугубо экономическими мотивами. Это означает полное равнодушие к тому, какой политический строй в стране, которой оказывают помощь, - либеральная демократия или жесточайший репрессивный режим. В конце 40-х годов представители Всемирного банка Альберт Хиршман и Локлин Карри прибыли в Колумбию, они обсуждали такие проблемы, как отсталость местного населения и низкая производительность труда. При этом они проигнорировали тот факт, что в Колумбии шла практически гражданская война. В 1950 году к власти пришел президент Лауреано Гомес, который в подражание своему кумиру Франко провозгласил «революцию порядка», обернувшуюся дальнейшей эскалацией насилия. В 1953-м генерал Рохас Пинилья совершил переворот и установил диктатуру, продлившуюся до 1957-го. Все это время западные эксперты консультировали правительство, старательно закрывая глаза на «политику». Однако правительство ничуть не стеснялось использовать поддержку Всемирного банка в качестве политического козыря, источника своей легитимности. Много лет спустя Хиршман написал статью с сожалением о том, что поддержка экспертов придавала легитимность диктаторским режимам, приводила к подавлению демократических свобод и нарушению элементарных прав человека.
И сегодня что международные организации вроде Всемирного банка, что национальные агентства помощи (USAID), что частные фонды (фонд Билла и Мелинды Гейтс) готовы кормить деньгами различных людоедов, стоит лишь тем пообещать провести «правильную политику». В 2013 году Тони Блэр и фонд Гейтсов нахваливали умершего эфиопского диктатора Мелеса Зенауи - за достижения в области здравоохранения и прочий «социальный прогресс». Даром, что в 2005 году тот расстреливал студенческие демонстрации, а сам доступ к иностранной помощи использовал для шантажа населения. В 2010 году в Эфиопии на деньги Всемирного банка провели программу якобы добровольного переселения полутора миллионов крестьян в «образцовые деревни», построенные правительством. В действительности военные сгоняли недовольных крестьян прикладами, а отнятые у них земли затем благополучно оказались в руках западных инвесторов. Публичный скандал разразился только после доклада Human Rights Watch и открытого письма лидера эфиопской оппозиции, написанного, что характерно, из тюрьмы. А самое веселое, что «успехи», за которые хвалили Зенауи, оказались пшиком и ошибкой статистики.
Почему это не работает
Представим себе сферическое свободное общество в вакууме, которое внезапно столкнулось с некой проблемой - будь то проблема наркозависимости или новый смертельный вирус. В таким обществе на каждый вызов наверняка найдется множество возможных ответов. Разные общественные организации начнут пробовать разные подходы к проблеме, коммерческие фирмы займутся тем же самым, власти выберут что-то свое (и, вероятно, политика в разных регионах будет отличаться). В результате конкурентным путем выяснится, какой подход к проблеме эффективен. К примеру, что пропаганда супружеской верности плохо помогает в борьбе с ретровирусами, зато помогает распространение контрацепции. Что наркоторговлю невозможно победить репрессивными методами, зато неплохо работает заместительная терапия и прочие методы «снижения вреда». Результаты могут быть самыми неожиданными и контринтуитивными - ну кто бы мог подумать, что бесплатная раздача метадона снижает количество наркозависимых? Для этого и нужна свобода, чтобы эффективные решения могли рождаться из практики. Примерно как решения экономические рождаются из конкуренции фирм. Правильный подход неизвестен заранее - требуется работа многих людей в разных направлениях.
Но если мы представим себе сферическую автократию в вакууме, там будет все наоборот. Общественные организации будут запрещены (скажем, под предлогом того, что они «иностранные агенты»), власть предельно централизована (чтобы в регионах никакого вольнодумства), а бизнес переплетен с государством до степени полного смешения. Столкнувшись с проблемой, такая автократия назначит специального чиновника, а может, даже создаст целую структуру (например, ФСКН). Никаких разнообразных решений чиновник пробовать не будет - он выберет одно и будет проводить его в жизнь, железною рукою и по всей стране. Какое решение он выберет? Если речь о проблеме новой, шанс, что бюрократ выберет эффективное решение, - это шанс попасть пальцем в небо. Если речь о проблеме исследованной, решение можно было бы подсмотреть в свободном обществе по соседству. Но, как утверждают уважаемые эксперты РИСИ, в тех свободных обществах сплошной заговор геев, бездуховность и непонятно, как они вообще живут. Что будет делать бюрократ, если вдруг увидит, что у него под носом случайно выжила какая-то общественная инициатива - например, Фонд Рылькова - и локально работает с проблемой лучше, чем ведомство самого бюрократа? Решит позаимствовать прогрессивные методы? Нет, пойдет рассказывать начальству, что это подлые агенты Госдепа, которых нужно запретить.
Американский экономист Вильям Нисканен, исследуя особенности жизнедеятельности бюрократов, пришел к выводу, что бюрократы стремятся не столько к поиску эффективных решений, сколько, кто бы мог подумать, к максимизации бюджета. А потому при прочих равных предпочтут наиболее дорогостоящее решение - например, вместо относительно дешевой заместительной терапии глобальную «войну с наркотиками». С собаками, вертолетами и целыми армейскими операциями (если дадут). Также важен вопрос лоббизма. К примеру, приходят к бюрократу представители церковной общественности: «Дорогой Иван Иванович, если ты вдруг начнешь про презервативы в школах рассказывать, мы же тебя во всех СМИ агентом европейского Содома объявим, но слышали мы, что ты подумываешь в депутаты - поддержи нашу инициативу, и мы тебя поддержим». Так в итоге главным лекарством от ретровируса становятся пост, молитва и супружеская верность. Деятельность чиновника вообще представляет собой виртуозный балет, цель ее - пройти между Сциллой и Харибдой. С одной стороны, нужно достаточно мрачно обрисовать начальству положение доверенных ему дел, чтобы начальство выделило бюджет, с другой - недостаточно мрачно для того, чтобы начальство выделило ему самому путевку на урановые рудники. ФСКН со своими страшилками про восемь миллионов наркозависимых, видимо, все-таки переборщили, поэтому и проиграли в этой сложной игре.
В реальности нет, конечно, абсолютно свободных или абсолютно несвободных обществ. Но тем очевиднее все сказанное на практике. К примеру, в США не было единой государственной стратегии по борьбе с ВИЧ, запрещающей любые альтернативные методы и инициативы. Поэтому эпидемии не было, несмотря на все усилия консервативной публики. Однако по части наркотиков такая единая стратегия была. Результат: десятилетия войны с наркотиками, переполненные тюрьмы, многие тысячи поломанных судеб, потраченные впустую миллиарды долларов налогоплательщиков и многократно усилившаяся наркомафия. Самое печальное, что плохим бюрократическим решениям сопутствует эффект колеи. Одни плохие решения тянут за собой другие. Чем дольше проводят политику, тем больше голов посыплется в случае признания ошибки. То есть чем хуже ситуация, тем агрессивнее бюрократия будет оборонять свою территорию и огрызаться на критику.
Свобода и детские больницы
Таким образом, лавинообразный рост любых проблем, с которыми сталкивается Россия, - вовсе не следствие диверсии плохих бояр-мракобесов, которых можно заменить на хороших бояр-технократов. Это проявление самой сути автократической власти. Иначе быть попросту не может. Следовательно, если мы хотим, чтобы проблемы в стране решались - начиная с проблемы ВИЧ и заканчивая скоростью работы «Почты России», - рецепт только один. Нужно добиваться того, чтобы Россия стала свободной страной. А любые рассуждения, что где-то в недрах Левиафана сидят разумные бюрократы, с которыми возможен диалог, - вредные иллюзии.
Книга Уильяма Истерли посвящена тому, как международные структуры вроде МВФ или Всемирного банка поддерживают диктатуры, способствуя дальнейшему укреплению авторитарной власти. Однако и внутри таких стран есть множество людей, которые занимаются тем же самым, пребывая в той же уверенности, будто с авторитарной властью можно договориться, заставив ее аппарат работать на благо общества. Благотворители, правозащитники и общественные деятели - точнее, та их часть, которая убеждена, будто можно быть вне политики и вести конструктивный диалог с властью ради решения проблем в своей области. Они занимаются тем же самым, чем занимались сотрудники Всемирного банка, старательно игнорировавшие звуки стрельбы за окном гостиницы в колумбийской столице, - придают легитимность диктатуре. А это ведет лишь к дальнейшему подавлению свободы и усугублению всех возможных проблем. Это, собственно, единственная реальная функция, которую в автократии дозволено исполнять всяким советам по правам человека, общественным палатам и потемкинским НКО. В 2012 году актриса Чулпан Хаматова записала видеоролик в поддержку Путина - это связывали с государственной поддержкой благотворительного фонда «Подари жизнь». Через пару лет Хаматова заявила, что готова сняться и в новом аналогичном ролике, если Путин построит еще одну детскую больницу. По прошествии пяти лет мы видим, как режут государственные расходы на здравоохранение, не говоря уже о таких ноу-хау отечественной социальной политики, как «закон Димы Яковлева», - в общем, детям явно не полегчало. Подвести итог здесь можно, перефразируя Франклина: кто готов обменять свободу на детские больницы - не получит ни свободы, ни детских больниц.
via
Из статьи «Не надейтесь на технократов»
Часто можно слышать, что в плачевной российской ситуации виноваты некие «мракобесы». Подразумевается, что нужно победить «мракобесов» и достучаться до «технократов». Последние обязательно организуют нам правильную борьбу с ВИЧ, медицину, благотворительность, правозащиту и прочие важные вещи. Ведь «технократы», в отличие от «мракобесов», люди разумные, договороспособные, адекватные. Нужно просто им все как следует объяснить. Однако правда заключается в том, что все российские бедствия - плод стараний не столько редких и шумных «мракобесов», сколько многочисленных «технократов».
Американский экономист Уильям Истерли посвятил много времени исследованию, как и почему социальная политика не работает в автократических странах. Вышедшая не так давно книга «Тирания экспертов: экономисты, диктаторы и забытые права бедных» посвящена описанию, как вот уже столетие западные «эксперты по развитию» портят жизнь населению развивающихся стран, причем под предлогом «помощи». Общепринятым в последние лет сто мнением стало, будто бедность - это такая «техническая проблема», которую можно побороть технократическими решениями. К примеру, неразумным фермерам в странах третьего мира следует сказать, чтобы использовали побольше удобрений, африканским детям сделать прививки и отправить в школу. А где-то и вовсе можно погнать немытых местных с насиженных земель, ведь мудрые западные эксперты рассчитали в своих университетах, что использование этой земли будет «эффективнее», если там построить фабрику.
Но на практике почему-то не работает. Истерли объясняет почему: главный компонент, без которого не бывает развития и богатства, - это свобода. Развитые страны пришли к нынешнему положению не через технократические решения, а через обеспечение прав и свобод своих граждан. А уж свободные люди сами изобретали эффективные решения - так и богатели. История становления культа технократии описана у Истерли в виде возможного спора между двумя нобелевскими лауреатами по экономике - Фридрихом Хайеком и Гуннаром Мюрдалем. В то время как Хайек был одним из главных адвокатов свободы в XX веке, Мюрдаль был убежден, что странам с «преимущественно неграмотным и апатичным населением» нужны сильные правительства, которые будут вести народы к заветной цели. Популярность получила точка зрения Мюрдаля. В результате чего западные эксперты и фонды международной помощи пытались действовать через «благонамеренных диктаторов». Кто, как не диктатор, сумеет лучше провести в жизнь советы экспертов? Диктатору ведь не мешают ни всякие там парламенты и общественные советы, ни инициативы частного сектора. На практике это все органично переплелось с дурной практикой поддержки «своих сукиных детей», лишь бы они были «против коммунизма». И колониальным наследием, когда патерналистской заботой оправдывали сохранение зависимого положения стран и народов. Но прав в итоге оказался Хайек - поддержка «благонамеренных людоедов» по всему миру лишь укрепляла практику тирании и произвола, которая и является корнем всех экономических и социальных бед.
С самого основания Всемирного банка на Бреттон-Вудской конференции в 1944 году была принята «неполитическая клаузула», гласящая, что банк и его представители не вправе вмешиваться в политические дела стран-участников, да и вообще должны руководствоваться сугубо экономическими мотивами. Это означает полное равнодушие к тому, какой политический строй в стране, которой оказывают помощь, - либеральная демократия или жесточайший репрессивный режим. В конце 40-х годов представители Всемирного банка Альберт Хиршман и Локлин Карри прибыли в Колумбию, они обсуждали такие проблемы, как отсталость местного населения и низкая производительность труда. При этом они проигнорировали тот факт, что в Колумбии шла практически гражданская война. В 1950 году к власти пришел президент Лауреано Гомес, который в подражание своему кумиру Франко провозгласил «революцию порядка», обернувшуюся дальнейшей эскалацией насилия. В 1953-м генерал Рохас Пинилья совершил переворот и установил диктатуру, продлившуюся до 1957-го. Все это время западные эксперты консультировали правительство, старательно закрывая глаза на «политику». Однако правительство ничуть не стеснялось использовать поддержку Всемирного банка в качестве политического козыря, источника своей легитимности. Много лет спустя Хиршман написал статью с сожалением о том, что поддержка экспертов придавала легитимность диктаторским режимам, приводила к подавлению демократических свобод и нарушению элементарных прав человека.
И сегодня что международные организации вроде Всемирного банка, что национальные агентства помощи (USAID), что частные фонды (фонд Билла и Мелинды Гейтс) готовы кормить деньгами различных людоедов, стоит лишь тем пообещать провести «правильную политику». В 2013 году Тони Блэр и фонд Гейтсов нахваливали умершего эфиопского диктатора Мелеса Зенауи - за достижения в области здравоохранения и прочий «социальный прогресс». Даром, что в 2005 году тот расстреливал студенческие демонстрации, а сам доступ к иностранной помощи использовал для шантажа населения. В 2010 году в Эфиопии на деньги Всемирного банка провели программу якобы добровольного переселения полутора миллионов крестьян в «образцовые деревни», построенные правительством. В действительности военные сгоняли недовольных крестьян прикладами, а отнятые у них земли затем благополучно оказались в руках западных инвесторов. Публичный скандал разразился только после доклада Human Rights Watch и открытого письма лидера эфиопской оппозиции, написанного, что характерно, из тюрьмы. А самое веселое, что «успехи», за которые хвалили Зенауи, оказались пшиком и ошибкой статистики.
Почему это не работает
Представим себе сферическое свободное общество в вакууме, которое внезапно столкнулось с некой проблемой - будь то проблема наркозависимости или новый смертельный вирус. В таким обществе на каждый вызов наверняка найдется множество возможных ответов. Разные общественные организации начнут пробовать разные подходы к проблеме, коммерческие фирмы займутся тем же самым, власти выберут что-то свое (и, вероятно, политика в разных регионах будет отличаться). В результате конкурентным путем выяснится, какой подход к проблеме эффективен. К примеру, что пропаганда супружеской верности плохо помогает в борьбе с ретровирусами, зато помогает распространение контрацепции. Что наркоторговлю невозможно победить репрессивными методами, зато неплохо работает заместительная терапия и прочие методы «снижения вреда». Результаты могут быть самыми неожиданными и контринтуитивными - ну кто бы мог подумать, что бесплатная раздача метадона снижает количество наркозависимых? Для этого и нужна свобода, чтобы эффективные решения могли рождаться из практики. Примерно как решения экономические рождаются из конкуренции фирм. Правильный подход неизвестен заранее - требуется работа многих людей в разных направлениях.
Но если мы представим себе сферическую автократию в вакууме, там будет все наоборот. Общественные организации будут запрещены (скажем, под предлогом того, что они «иностранные агенты»), власть предельно централизована (чтобы в регионах никакого вольнодумства), а бизнес переплетен с государством до степени полного смешения. Столкнувшись с проблемой, такая автократия назначит специального чиновника, а может, даже создаст целую структуру (например, ФСКН). Никаких разнообразных решений чиновник пробовать не будет - он выберет одно и будет проводить его в жизнь, железною рукою и по всей стране. Какое решение он выберет? Если речь о проблеме новой, шанс, что бюрократ выберет эффективное решение, - это шанс попасть пальцем в небо. Если речь о проблеме исследованной, решение можно было бы подсмотреть в свободном обществе по соседству. Но, как утверждают уважаемые эксперты РИСИ, в тех свободных обществах сплошной заговор геев, бездуховность и непонятно, как они вообще живут. Что будет делать бюрократ, если вдруг увидит, что у него под носом случайно выжила какая-то общественная инициатива - например, Фонд Рылькова - и локально работает с проблемой лучше, чем ведомство самого бюрократа? Решит позаимствовать прогрессивные методы? Нет, пойдет рассказывать начальству, что это подлые агенты Госдепа, которых нужно запретить.
Американский экономист Вильям Нисканен, исследуя особенности жизнедеятельности бюрократов, пришел к выводу, что бюрократы стремятся не столько к поиску эффективных решений, сколько, кто бы мог подумать, к максимизации бюджета. А потому при прочих равных предпочтут наиболее дорогостоящее решение - например, вместо относительно дешевой заместительной терапии глобальную «войну с наркотиками». С собаками, вертолетами и целыми армейскими операциями (если дадут). Также важен вопрос лоббизма. К примеру, приходят к бюрократу представители церковной общественности: «Дорогой Иван Иванович, если ты вдруг начнешь про презервативы в школах рассказывать, мы же тебя во всех СМИ агентом европейского Содома объявим, но слышали мы, что ты подумываешь в депутаты - поддержи нашу инициативу, и мы тебя поддержим». Так в итоге главным лекарством от ретровируса становятся пост, молитва и супружеская верность. Деятельность чиновника вообще представляет собой виртуозный балет, цель ее - пройти между Сциллой и Харибдой. С одной стороны, нужно достаточно мрачно обрисовать начальству положение доверенных ему дел, чтобы начальство выделило бюджет, с другой - недостаточно мрачно для того, чтобы начальство выделило ему самому путевку на урановые рудники. ФСКН со своими страшилками про восемь миллионов наркозависимых, видимо, все-таки переборщили, поэтому и проиграли в этой сложной игре.
В реальности нет, конечно, абсолютно свободных или абсолютно несвободных обществ. Но тем очевиднее все сказанное на практике. К примеру, в США не было единой государственной стратегии по борьбе с ВИЧ, запрещающей любые альтернативные методы и инициативы. Поэтому эпидемии не было, несмотря на все усилия консервативной публики. Однако по части наркотиков такая единая стратегия была. Результат: десятилетия войны с наркотиками, переполненные тюрьмы, многие тысячи поломанных судеб, потраченные впустую миллиарды долларов налогоплательщиков и многократно усилившаяся наркомафия. Самое печальное, что плохим бюрократическим решениям сопутствует эффект колеи. Одни плохие решения тянут за собой другие. Чем дольше проводят политику, тем больше голов посыплется в случае признания ошибки. То есть чем хуже ситуация, тем агрессивнее бюрократия будет оборонять свою территорию и огрызаться на критику.
Свобода и детские больницы
Таким образом, лавинообразный рост любых проблем, с которыми сталкивается Россия, - вовсе не следствие диверсии плохих бояр-мракобесов, которых можно заменить на хороших бояр-технократов. Это проявление самой сути автократической власти. Иначе быть попросту не может. Следовательно, если мы хотим, чтобы проблемы в стране решались - начиная с проблемы ВИЧ и заканчивая скоростью работы «Почты России», - рецепт только один. Нужно добиваться того, чтобы Россия стала свободной страной. А любые рассуждения, что где-то в недрах Левиафана сидят разумные бюрократы, с которыми возможен диалог, - вредные иллюзии.
Книга Уильяма Истерли посвящена тому, как международные структуры вроде МВФ или Всемирного банка поддерживают диктатуры, способствуя дальнейшему укреплению авторитарной власти. Однако и внутри таких стран есть множество людей, которые занимаются тем же самым, пребывая в той же уверенности, будто с авторитарной властью можно договориться, заставив ее аппарат работать на благо общества. Благотворители, правозащитники и общественные деятели - точнее, та их часть, которая убеждена, будто можно быть вне политики и вести конструктивный диалог с властью ради решения проблем в своей области. Они занимаются тем же самым, чем занимались сотрудники Всемирного банка, старательно игнорировавшие звуки стрельбы за окном гостиницы в колумбийской столице, - придают легитимность диктатуре. А это ведет лишь к дальнейшему подавлению свободы и усугублению всех возможных проблем. Это, собственно, единственная реальная функция, которую в автократии дозволено исполнять всяким советам по правам человека, общественным палатам и потемкинским НКО. В 2012 году актриса Чулпан Хаматова записала видеоролик в поддержку Путина - это связывали с государственной поддержкой благотворительного фонда «Подари жизнь». Через пару лет Хаматова заявила, что готова сняться и в новом аналогичном ролике, если Путин построит еще одну детскую больницу. По прошествии пяти лет мы видим, как режут государственные расходы на здравоохранение, не говоря уже о таких ноу-хау отечественной социальной политики, как «закон Димы Яковлева», - в общем, детям явно не полегчало. Подвести итог здесь можно, перефразируя Франклина: кто готов обменять свободу на детские больницы - не получит ни свободы, ни детских больниц.
via