Р.Темиргалиев: Режиссеру нужно поставить пять с плюсом
- Вы делали какие-то социологические замеры этих настроений?
- Могу удивить. Есть украинский Центр Разумкова, финансируемый на гранты США, который регулярно мониторил общественное мнение. Там были парадоксальные результаты. Например, при Ющенко в 2007 г. количество сторонников воссоединения Крыма с Россией измерялось под 73%, а после победы Януковича в 2010 г. - пришел же свой, гарантировавший русскому языку статус государственного, - 37%.
Дары волхвов
- Расскажите о роли христианской реликвии - афонских Даров волхвов, которые привозили в Крым в конце января 2014 г.
- Примерно на старый Новый год 13 января раздается звонок от Дмитрия Саблина, и он говорит, что в Крым прилетает борт с Дарами волхвов. И говорит: «Попроси Могилева встретить». Я ему ответил, что не хочу этим заниматься.
...
- В Крыму, как назло или к счастью, это уже вопрос, была жуткая погода, завалило все снегом, лед - и аэропорт Симферополя категорически отказывался. Самолеты не летали, рейс авиакомпании «Международные авиалинии Украины» из Киева, например, не смог приземлиться, и его развернули обратно. Я звоню Саблину и говорю, что невозможно принять рейс. В это время они только готовились к вылету. И тогда он говорит: «Делай, что хочешь, но мы должны сесть на «Бельбек». А этот аэропорт управлялся через минобороны Украины. И мы при помощи Могилева уговорили военное руководство, и они разрешили посадку на военный украинский аэродром двух бортов с Дарами волхвов. Именно тогда я познакомился с Константином Малофеевым.
- Почему встречать рейс поехали вы?
- Могилев отказался ехать в последний момент. У него было много звонков из Киева, возможно, у него была какая-то информация. Не знаю почему, но он отказался. И я поехал встречать без него. Там уже были представители Черноморского флота России. Из крымчан был я и министр культуры Крыма.
- А из чиновников или политиков Севастополя кто был?
- Были определенные люди, но не первые лица. Мы встретили борт. И Дима [Саблин] мне говорит: «Я понимаю, что разные люди по-разному относятся к православным ценностям, но ты почувствуешь определенную энергию».
- А кто был в составе прибывшей с Дарами волхвов делегации?
- Из известных людей были Константин Малофеев и Дмитрий Саблин. Еще было несколько святых отцов, в том числе афонские старцы, которые дары сопровождали. Мы организовали несколько микроавтобусов, милицейское сопровождение. И в тот момент состоялся первый серьезный разговор на тему последовавших затем событий. Сразу скажу, Константин Малофеев не играл сколько-нибудь значимой роли в этих событиях. Он фактически только их привез, но с ним были определенные люди с которыми мы поговорили о перспективах. В частности, был Дмитрий Саблин, он был модератором.
- А Игорь Стрелков был в составе делегации?
- С Игорем Стрелковым я познакомился чуть позже, и у нас с ним сложились нормальные, добрые отношения. Это очень сильный духом человек.
Дальше мы отвезли святыню в собор в Симферополе. Я позвонил Могилеву: «Анатолий Владимирович, все-таки православные ценности, надо встретить». В итоге я его уговорил, он подъехал в храм, встретил. А после этого с ним очень сильно хотели поговорить, в частности Саблин и Малофеев, и еще пара известных людей, которых я не могу назвать, и убедить его. Но Могилев поклонился дарам, пожал руки, извинился за занятость и уехал. Встречаться он отказался. Он был очень преданным Януковичу и, видимо, не получив от него добро, просто решил воздержаться от встречи, дабы не войти в какие-то отношения, чтобы потом эту встречу никто не интерпретировал против него. Янукович же в тот момент уже находился в сложной игре между Западом и Востоком.
- В чем Саблин и Малофеев хотели его убедить?
- Поговорить на тему киевских событий. В тот момент какие-то ключевые решения, которые были приняты позже, они витали в воздухе, но прямо не назывались. Рассматривались разные теоретические возможности. Но скажу откровенно, именно в тот день я понял, что вероятность событий, которые произошли позже, очень высока. Например, в дискуссии с Малофеевым и Саблиным в автобусе я говорил: «Предположим, что в Киеве наступит полный хаос. Как мы себя будем вести?» Они ответили: «Нужно поднимать знамя независимого или как минимум абсолютно автономного Крыма».
- Первоначальной задачей была именно самостоятельность?
- Первоначально обсуждался вопрос, что крымские элиты получают абсолютную автономность от Киева. Вопрос территориальной целостности Украины не стоял в этот промежуток времени. На мой аргумент, что в Крыму 20 000 украинских военных, которым завтра могут дать команду, они говорили, что нужно общаться с руководством воинских частей и задавать вопрос: «Вы все же больше крымчане или вы подчиненные Киева?»
- То есть вы начали уже в январе?
- В январе мы только думали о том, что с ними нужно разговаривать, что если ситуация зайдет в тупик, не допустить, чтобы украинские военные развернули оружие и выполняли преступные приказы против крымчан.
- С кем еще вы беседовали вместе с Саблиным и Малофеевым?
- Вечером того же дня мы встретились с Константиновым на катке. Я попросил его прийти, и мы встретились. На площадке были Саблин, Малофеев и еще два интересных человека, которые тоже сопровождали Дары волхвов. Они непубличные, фамилии этих людей ни о чем не скажут. Могу лишь сказать, что они были с бородами и, вполне возможно, носили статус каких-то официальных лиц православной церкви.
- Вы их до этого не знали?
- Не знал. Мы сидели в кафе на катке вшестером и дискутировали. И вот тогда откровенно стоял разговор, готов ли Константинов в случае возникновения хаотической ситуации в Киеве на какие-то более резкие действия, связанные с автономностью Крыма, с меньшей зависимостью Крыма. Константинов очень удивился или по крайней мере сделал вид. В тот момент он общался очень дипломатично, но я знаю Владимира Андреевича давно и знаю его пророссийские настроения, мы с ним на этом же катке неоднократно говорили о том, что вариантов у Крыма на самом деле не остается. В тот день стороны разошлись удовлетворенные разговором.
...
Подготовка к свержению «македонцев»
- А Саблин вам объяснял причину своей активности и свой интерес? Он ваш близкий друг, но очевидно, что он все же не занимал какой-то важной позиции и не мог самостоятельно говорить от имени Москвы.
- Я этого точно не знаю, но могу предположить, что какой-то центр управления был.
- Он вам это давал понять?
- Я думаю, что Дима [Саблин] тоже до конца все не понимал. По моему субъективному мнению, он выполнял некую миссию и с учетом наших дружеских отношений, и с учетом моего статуса. Оглядываясь назад, можно сказать, что однозначно очень серьезно аналитически была продумана вся эта операция. Здесь, в Москве, в Кремле кем-то была продумана. Я, конечно, впечатлен тем, как тонко были вычислены психотипы всех участников этого процесса и, самое главное, было понимание общественного мнения на полуострове. Если мы понимаем с вами, что все это имело определенную режиссуру, то режиссеру нужно поставить пять с плюсом.
...
- А до этого сомневались?
- Нет, до этого я не получал таких внятных сигналов. Единственное, что меня беспокоило, - что Крым станет непризнанной территорией со статусом, напоминающим статус Абхазии, Южной Осетии и Приднестровья. Мы понимали, что это для нас путь в никуда и единственный шанс - это стать полноправным субъектом России. Именно эту проблему мы называли всем, с кем мы встречались.
- То есть вам пообещали, что абхазский и приднестровский варианты исключены?
- К счастью, мы получили понимание, что если все это произойдет и если крымчане поднимутся и готовы будут на такие действия, то их никто не даст в обиду, и что высока вероятность, если будет проведен референдум, а тогда в первый раз об этом начали говорить, то у всех этих процессов будет легитимное основание.
...
- Больше с Могилевым не пытались начать диалог?
- После того как Могилев отказался встречаться, к нему в Симферополь прилетал Сурков. О чем они говорили, мне неизвестно. Могу только сказать, что Могилев был взволнован и расстроен и, судя по его словам, Сурков тоже не был удовлетворен встречей.
...
- А когда созрела идея снятия «донецкого» правительства?
- Примерно 10 февраля. Занимались этим я и [нынешний глава Крыма Сергей] Аксенов. Когда мы уже приняли решение с Константиновым, в тот момент Аксенов был руководителем небольшой группы из трех депутатов «Русского единства». Но у него была мобилизационная структура, поскольку в свое время он руководил движением «Гражданский актив Крыма». Он мог собрать от 500 до 1000 человек, не без затрат, конечно. Когда мы вели те беседы с Константиновым, Аксенов был одним из явных антидонецких политиков. Когда пошли эти процессы в Киеве, мы все поняли, что это отличный шанс от них избавиться.
...
- А в самих переговорах о судьбе Крыма Аксенов участвовал?
- Первая серьезная встреча с ним у нас прошла в кафе-караоке на площади Советской в Симферополе. Это было утро, середина февраля. Перед нами на столе лежали два одинаковых списка депутатов, которые я распечатал, и мы стали напротив фамилий плюсы и минусы. Вопрос звучал примерно так: «Кто поддержит отставку «донецкого» правительства?» Вопрос о референдуме пока не звучал, хотя мы [с Аксеновым] говорили о том, что нужно двигаться в ту сторону. У Сергея было определенное недоверие к московским политикам. Когда я ему говорил: «Ну вот, наконец-то появился шанс!» - он говорил: «Ну, опять начнут петлять». Потом после встречи с Аксеновым у нас была встреча с Константиновым. Мы убедили его окончательно начать отказываться от «донецких» и что он, как спикер, должен внести в повестку этот вопрос. И мы начали созывать внеочередную сессию - для этого нужно было собрать треть подписей депутатов (всего в Верховном совете Крыма 100 депутатов. - «Ведомости»).
- И как реагировали депутаты?
- Первая проба сил показала, что в нашем списке было более 60 голосов. Но на первую сессию собрался 41 депутат. Некоторые приходили, закрывались в кабинетах и смотрели, куда ветер дунет.
...
- Мне говорит Могилев, что мы завтра летим в Харьков и я там должен выступать. Я же, когда Янукович уехал из Киева, понял, что наступил «день X», то, о чем мы говорили 16 января: Киев посыпался, и у Крыма других вариантов нет. Я отвечаю Могилеву, что не поеду. Он улетает в Харьков с группой депутатов. А мы уже активно в это время вели переговоры с руководителями украинских силовых ведомств в Крыму. Константинов улетел с ним, Аксенов остался в Крыму. Мы с ним активно ставим галочки напротив депутатских фамилий, смотрим, кто полетел. А большинство улетело с Могилевым в Харьков. И мне звонит Могилев из Харькова с претензиями, почему я не полетел. Я объяснил, что не хочу и не верю в этот фарс, не вижу смысла. Этот разговор был по телефону.
...
26 и 27 февраля: два дня, определивших историю
- Приходилось слышать, что у депутатов отбирали мобильные телефоны...
- Это было на следующий день. А в этот день у нас не набралось 51 депутата, и пресса это видела. Поэтому напряженно начали пытаться их собрать.
- Это в тот день, когда под стенами Верховного совета Крыма собрался митинг крымских татар против вас и ваших сторонников?
- Да. Мы собирали депутатов на 11 часов. Потом Константинов переносит сессию на 13 часов, но и тогда мы видим, что у нас только 43 депутата, не хватает нескольких. Он объявляет перерыв до 15 часов, чтобы собрать. Константинов звонит одним, я начинаю отрабатывать других, Аксенов - третьих. У нас примерно было по 10-11 депутатов, которых мы должны были дожать и привести. Кто-то под капельницей, кто-то тупо с перепугу пьет водку... И в этот момент меджлис дает команду собирать срочно людей. Они смогли мобилизовать около 5500-7000 человек. За день до этого мы договорились с Аксеновым, что собираем наших сторонников. Финансировали организационно сбор сторонников я и он.
- Что это были за деньги?
- Мы вкладывали свои личные деньги, чтобы собрать наших сторонников в поддержку у здания Верховного совета.
- Какая это была сумма?
- Цифру называть не буду, но для меня это были большие деньги.
- Бесплатно люди не выходили?
- Есть организационные моменты - печать флагов, баннеров, оплата десятников, которые собирали людей. Это все требовало определенных затрат.
- То есть это деньги не за участие в митинге?
- Нет, люди выходили искренне. Каждый десятник получал какую-то заработную плату за то, что он привел 10 человек с собой. Не за деньги. Это были оргзатраты. По моим ощущениям, наших сторонников пришло чуть меньше, чем у меджлиса, - где-то 60 на 40 в пользу меджлиса. Общее количество митингующих было около 10 000.
...
В кабинете Константинова собрались все, там был хаос. Я сказал одному из крымскотатарских сотников: «Прекращайте этот цирк». Это был сотник с киевского майдана, который прибыл к нам на переговоры. Мы его проверили на наличие оружия, боеприпасов. Мы вчетвером - я, Константинов, Аксенов и этот сотник от крымских татар - вели переговоры. Он сказал, что если будет поставлен вопрос по Могилеву, то они поддержат. Но если мы поставим вопрос о воссоединении с Россией, то будет война. Он очень угрожающе себя вел, но мы его успокоили, что второй вопрос мы ставить во всяком случае в тот момент не собирались. Он хотел, чтобы мы чуть ли не поклялись, что этого делать не будем, но естественно, никто из нас не дал ему таких обещаний. Он спустился, и произошла какая-то короткая по времени разрядка.
...
В итоге сессия была провалена - хотя у нас было необходимое количество депутатов, готовых голосовать. После того как они сорвали сессию, началось успокоение, и я с огромным трудом покинул здание, реально опасаясь за свою жизнь. Как покидал его Константинов, я не знаю. Помню свои ощущения: я вышел из здания, ехал с водителем и тогда испытал полное ощущение провала. Могилев стал с меджлисом ситуационными партнерами. Я приехал домой и попытался убедить супругу уехать с детьми через Керченский пролив. Сам я не допускал мысли уехать, но было ощущение, что все совсем плохо и грозит арест. Но супруга ехать отказалась. За день до этих событий стали активно приезжать депутаты Госдумы. В частности, был Саблин, приехал сенатор [Вячеслав] Фетисов. Всего был десант человек 40. Я начинал догадываться тогда, что наступает время действовать.
- Как отреагировал на эти события Могилев?
- Могилев в этот вечер собрал политсовет крымского отделения Партии регионов. Я позвонил Константинову и предложил пойти туда, потому что нам терять было нечего. Я приехал туда первым и заметил, как Могилев посмотрел на меня. За мной подъехал Константинов. Остальные наши сторонники подтягивались неохотно и были подавлены. Я вышел на трибуну выступить, высказал свою позицию, что Крым устал от донецких и что нужно это заканчивать. В ответ мы получили обвинения в желании воссоединиться с Россией и что мы агенты Кремля. Вице-премьер и управделами совмина Ольга Вдовина, крымчанка, но преданная Могилеву, предложила написать мне заявление о выходе из партии, потому что я предал и так далее.
...
Дальше произошло то, что должно было произойти.
- И тогда наступил день, когда в здании парламента Крыма ночью оказались вооруженные люди?
- Ночью в районе часа-двух неизвестные вооруженные люди зашли в здание.
- А кто их координировал, когда они заходили?
- На этот блок вопросов я не хотел бы отвечать. Но хочу сказать, что роль крымских элит в этих процессах вторична. И когда кто-то пытается сейчас на себя повесить ярлыки героев... В самообороне реально участвовало 500 человек, не больше. Сейчас там героев уже столько... Константинов тогда себя уже почувствовал уверенно, мы собрали в здании сессию. Я тогда дал первый комментарий прессе - сказал, что крымская самооборона взяла здание под контроль и интервью будет дано только российским журналистам. Тогда украинские журналисты попытались проникнуть, но получили в качестве отпора светошумовую гранату. Потом Могилев поехал в здание совмина и попытался в него проникнуть. Люди внутри здания сказали ему вежливо: «Извини, ты свободен». Хорошо вооруженные ребята «с голубыми глазами» тогда уже контролировали совмин и Верховный совет. Мы начали собирать депутатов. Здание было полностью оборудовано к долгой обороне, взять его могли только очень организованные люди с тяжелой военной техникой.
...
В зале 53 депутата точно было. При входе все сдавали мобильные телефоны, чтобы не дай бог лица очень вежливых людей не попали в Instagram. Это было из соображений безопасности, чтобы не раскрыть, где находятся огневые точки. У меня было праздничное ощущение, хотя за день до этого, после того как меджлис взял госсовет, мне казалось, что все плохо.
- Меджлис допустил ошибку, оставив здание?
- Нет, все было сделано очень умно. Были варианты [развития событий] «А» «Б» «В» «Г» и «Д». Вариант «А» был: мы сами все сделаем, и тогда нас будут охранять. После того как мы это не сделали, поняли, что будет вариант «Б» , что нужно показать силу и меджлис должен понять, что его вторая попытка захватить здание будет встречена пулями.
...
На следующий день мы заехали в здание совмина, который был под контролем вооруженного спецназа. В здании был погром, в том числе и в моем кабинете.
...
Честно говоря, украинские военные в Феодосии заслуживают уважения, потому что мы им создали тяжелые условия: у них не было света, воды, пищи. По одному они там через забор выпрыгивали, но держались - и в итоге ушли. Договорились, что личное оружие они отдают, но мы им возвращаем за Перекопом, когда они его пересекут.
- Договор выполнили?
- Частично да. Мы выполнили все взятые на себя обязательства, и они с честью ушли. Остальные части легко и быстро посыпались. Дальше пошли переговоры с меджлисом. Он мог в тот момент мобилизовать от 20 000 и более человек, и они могли сильно изменить баланс сил. Если бы они поднялись и пошли, была бы кровь, потому что мы бы тоже не отступили, для Украины это могло стать сигналом для активных действий. В этот момент зеленые вежливые люди очень активно высаживались в Крыму, активно разворачивались - и в принципе баланс сил в течение дней полностью изменился, хотя было несколько инцидентов. Так, был момент со стрельбой на площади Ленина, был момент со стрельбой в здании МВД Крыма, куда приехал назначенный Киевом новый министр Игорь Овруцкий из Феодосии и начал давать жесткие команды, там тоже пришлось пострелять в воздух, чтобы они разоружились и сдали оружие. Это и были основные события. Дальше приехал Рустам Нургалиевич Минниханов и провел очень сложные ночные переговоры с меджлисом. Меджлис был на грани, и я считаю, что Минниханов сыграл очень важную роль - он смог их уговорить не выступать.
...
- Кто предложил провести референдум 16 марта?
- Это решение принималось Константиновым, Аксеновым, мной и Олегом Евгеньевичем Белавенцевым, который потом стал полпредом [президента России в Крыму], он уже тогда появился. Скажу честно: его роль в процессе воссоединения Крыма с Россией реально очень велика.
- Он вам помогал?
- Кадровый военный, очень мудрый человек, и он очень активно помогал всем нам, ничего при этом не навязывая. Когда мы совещались, предлагалась и дата вместе с президентскими выборами на Украине в мае месяце. В кабинете уже у Аксенова дискутировали и вначале приняли решение о 30 марта. Но потом поняли, что тянуть нельзя, и 16 марта было утверждено.
...
- Во время подготовки референдума, в сам день голосования координировали ли свои действия с Москвой, с администрацией президента России?
- Понятно, что нас консультировали соответствующие структуры.
...
- Скажу вот такой интересный момент. Когда прошел референдум, я как-то договорился о встрече с Константиновым. Захожу к нему в кабинет. И у него висит портрет Путина в кабинете и стоит российский флаг. Несколько дней назад у него висел Янукович и стоял украинский флаг. Я захожу в кабинет, а видимо, это только поставили, и у нас начинается истерический смех. И мы минуты три смеялись, глядя на то, как все быстро поменялось. И что уже не надо шептаться про всю эту историю. Многие депутаты так и не поняли, что произошло.
- Как не поняли?
- Ну не поняли. Я же говорил, что многие не почувствовали, что под трендом борьбы за снятие донецкого ига шла борьба за воссоединение с Россией.
http://www.vedomosti.ru/politics/characters/2015/03/16/esli-eto-imelo-opredelennuyu-rezhissuru---rezhisseru-nuzhno-postavit-pyat-s-plyusom?from=newsletter-editor-choice&utm_source=newsletter&utm_medium=content&utm_campaign=editor-choice&utm_term=news3
- Могу удивить. Есть украинский Центр Разумкова, финансируемый на гранты США, который регулярно мониторил общественное мнение. Там были парадоксальные результаты. Например, при Ющенко в 2007 г. количество сторонников воссоединения Крыма с Россией измерялось под 73%, а после победы Януковича в 2010 г. - пришел же свой, гарантировавший русскому языку статус государственного, - 37%.
Дары волхвов
- Расскажите о роли христианской реликвии - афонских Даров волхвов, которые привозили в Крым в конце января 2014 г.
- Примерно на старый Новый год 13 января раздается звонок от Дмитрия Саблина, и он говорит, что в Крым прилетает борт с Дарами волхвов. И говорит: «Попроси Могилева встретить». Я ему ответил, что не хочу этим заниматься.
...
- В Крыму, как назло или к счастью, это уже вопрос, была жуткая погода, завалило все снегом, лед - и аэропорт Симферополя категорически отказывался. Самолеты не летали, рейс авиакомпании «Международные авиалинии Украины» из Киева, например, не смог приземлиться, и его развернули обратно. Я звоню Саблину и говорю, что невозможно принять рейс. В это время они только готовились к вылету. И тогда он говорит: «Делай, что хочешь, но мы должны сесть на «Бельбек». А этот аэропорт управлялся через минобороны Украины. И мы при помощи Могилева уговорили военное руководство, и они разрешили посадку на военный украинский аэродром двух бортов с Дарами волхвов. Именно тогда я познакомился с Константином Малофеевым.
- Почему встречать рейс поехали вы?
- Могилев отказался ехать в последний момент. У него было много звонков из Киева, возможно, у него была какая-то информация. Не знаю почему, но он отказался. И я поехал встречать без него. Там уже были представители Черноморского флота России. Из крымчан был я и министр культуры Крыма.
- А из чиновников или политиков Севастополя кто был?
- Были определенные люди, но не первые лица. Мы встретили борт. И Дима [Саблин] мне говорит: «Я понимаю, что разные люди по-разному относятся к православным ценностям, но ты почувствуешь определенную энергию».
- А кто был в составе прибывшей с Дарами волхвов делегации?
- Из известных людей были Константин Малофеев и Дмитрий Саблин. Еще было несколько святых отцов, в том числе афонские старцы, которые дары сопровождали. Мы организовали несколько микроавтобусов, милицейское сопровождение. И в тот момент состоялся первый серьезный разговор на тему последовавших затем событий. Сразу скажу, Константин Малофеев не играл сколько-нибудь значимой роли в этих событиях. Он фактически только их привез, но с ним были определенные люди с которыми мы поговорили о перспективах. В частности, был Дмитрий Саблин, он был модератором.
- А Игорь Стрелков был в составе делегации?
- С Игорем Стрелковым я познакомился чуть позже, и у нас с ним сложились нормальные, добрые отношения. Это очень сильный духом человек.
Дальше мы отвезли святыню в собор в Симферополе. Я позвонил Могилеву: «Анатолий Владимирович, все-таки православные ценности, надо встретить». В итоге я его уговорил, он подъехал в храм, встретил. А после этого с ним очень сильно хотели поговорить, в частности Саблин и Малофеев, и еще пара известных людей, которых я не могу назвать, и убедить его. Но Могилев поклонился дарам, пожал руки, извинился за занятость и уехал. Встречаться он отказался. Он был очень преданным Януковичу и, видимо, не получив от него добро, просто решил воздержаться от встречи, дабы не войти в какие-то отношения, чтобы потом эту встречу никто не интерпретировал против него. Янукович же в тот момент уже находился в сложной игре между Западом и Востоком.
- В чем Саблин и Малофеев хотели его убедить?
- Поговорить на тему киевских событий. В тот момент какие-то ключевые решения, которые были приняты позже, они витали в воздухе, но прямо не назывались. Рассматривались разные теоретические возможности. Но скажу откровенно, именно в тот день я понял, что вероятность событий, которые произошли позже, очень высока. Например, в дискуссии с Малофеевым и Саблиным в автобусе я говорил: «Предположим, что в Киеве наступит полный хаос. Как мы себя будем вести?» Они ответили: «Нужно поднимать знамя независимого или как минимум абсолютно автономного Крыма».
- Первоначальной задачей была именно самостоятельность?
- Первоначально обсуждался вопрос, что крымские элиты получают абсолютную автономность от Киева. Вопрос территориальной целостности Украины не стоял в этот промежуток времени. На мой аргумент, что в Крыму 20 000 украинских военных, которым завтра могут дать команду, они говорили, что нужно общаться с руководством воинских частей и задавать вопрос: «Вы все же больше крымчане или вы подчиненные Киева?»
- То есть вы начали уже в январе?
- В январе мы только думали о том, что с ними нужно разговаривать, что если ситуация зайдет в тупик, не допустить, чтобы украинские военные развернули оружие и выполняли преступные приказы против крымчан.
- С кем еще вы беседовали вместе с Саблиным и Малофеевым?
- Вечером того же дня мы встретились с Константиновым на катке. Я попросил его прийти, и мы встретились. На площадке были Саблин, Малофеев и еще два интересных человека, которые тоже сопровождали Дары волхвов. Они непубличные, фамилии этих людей ни о чем не скажут. Могу лишь сказать, что они были с бородами и, вполне возможно, носили статус каких-то официальных лиц православной церкви.
- Вы их до этого не знали?
- Не знал. Мы сидели в кафе на катке вшестером и дискутировали. И вот тогда откровенно стоял разговор, готов ли Константинов в случае возникновения хаотической ситуации в Киеве на какие-то более резкие действия, связанные с автономностью Крыма, с меньшей зависимостью Крыма. Константинов очень удивился или по крайней мере сделал вид. В тот момент он общался очень дипломатично, но я знаю Владимира Андреевича давно и знаю его пророссийские настроения, мы с ним на этом же катке неоднократно говорили о том, что вариантов у Крыма на самом деле не остается. В тот день стороны разошлись удовлетворенные разговором.
...
Подготовка к свержению «македонцев»
- А Саблин вам объяснял причину своей активности и свой интерес? Он ваш близкий друг, но очевидно, что он все же не занимал какой-то важной позиции и не мог самостоятельно говорить от имени Москвы.
- Я этого точно не знаю, но могу предположить, что какой-то центр управления был.
- Он вам это давал понять?
- Я думаю, что Дима [Саблин] тоже до конца все не понимал. По моему субъективному мнению, он выполнял некую миссию и с учетом наших дружеских отношений, и с учетом моего статуса. Оглядываясь назад, можно сказать, что однозначно очень серьезно аналитически была продумана вся эта операция. Здесь, в Москве, в Кремле кем-то была продумана. Я, конечно, впечатлен тем, как тонко были вычислены психотипы всех участников этого процесса и, самое главное, было понимание общественного мнения на полуострове. Если мы понимаем с вами, что все это имело определенную режиссуру, то режиссеру нужно поставить пять с плюсом.
...
- А до этого сомневались?
- Нет, до этого я не получал таких внятных сигналов. Единственное, что меня беспокоило, - что Крым станет непризнанной территорией со статусом, напоминающим статус Абхазии, Южной Осетии и Приднестровья. Мы понимали, что это для нас путь в никуда и единственный шанс - это стать полноправным субъектом России. Именно эту проблему мы называли всем, с кем мы встречались.
- То есть вам пообещали, что абхазский и приднестровский варианты исключены?
- К счастью, мы получили понимание, что если все это произойдет и если крымчане поднимутся и готовы будут на такие действия, то их никто не даст в обиду, и что высока вероятность, если будет проведен референдум, а тогда в первый раз об этом начали говорить, то у всех этих процессов будет легитимное основание.
...
- Больше с Могилевым не пытались начать диалог?
- После того как Могилев отказался встречаться, к нему в Симферополь прилетал Сурков. О чем они говорили, мне неизвестно. Могу только сказать, что Могилев был взволнован и расстроен и, судя по его словам, Сурков тоже не был удовлетворен встречей.
...
- А когда созрела идея снятия «донецкого» правительства?
- Примерно 10 февраля. Занимались этим я и [нынешний глава Крыма Сергей] Аксенов. Когда мы уже приняли решение с Константиновым, в тот момент Аксенов был руководителем небольшой группы из трех депутатов «Русского единства». Но у него была мобилизационная структура, поскольку в свое время он руководил движением «Гражданский актив Крыма». Он мог собрать от 500 до 1000 человек, не без затрат, конечно. Когда мы вели те беседы с Константиновым, Аксенов был одним из явных антидонецких политиков. Когда пошли эти процессы в Киеве, мы все поняли, что это отличный шанс от них избавиться.
...
- А в самих переговорах о судьбе Крыма Аксенов участвовал?
- Первая серьезная встреча с ним у нас прошла в кафе-караоке на площади Советской в Симферополе. Это было утро, середина февраля. Перед нами на столе лежали два одинаковых списка депутатов, которые я распечатал, и мы стали напротив фамилий плюсы и минусы. Вопрос звучал примерно так: «Кто поддержит отставку «донецкого» правительства?» Вопрос о референдуме пока не звучал, хотя мы [с Аксеновым] говорили о том, что нужно двигаться в ту сторону. У Сергея было определенное недоверие к московским политикам. Когда я ему говорил: «Ну вот, наконец-то появился шанс!» - он говорил: «Ну, опять начнут петлять». Потом после встречи с Аксеновым у нас была встреча с Константиновым. Мы убедили его окончательно начать отказываться от «донецких» и что он, как спикер, должен внести в повестку этот вопрос. И мы начали созывать внеочередную сессию - для этого нужно было собрать треть подписей депутатов (всего в Верховном совете Крыма 100 депутатов. - «Ведомости»).
- И как реагировали депутаты?
- Первая проба сил показала, что в нашем списке было более 60 голосов. Но на первую сессию собрался 41 депутат. Некоторые приходили, закрывались в кабинетах и смотрели, куда ветер дунет.
...
- Мне говорит Могилев, что мы завтра летим в Харьков и я там должен выступать. Я же, когда Янукович уехал из Киева, понял, что наступил «день X», то, о чем мы говорили 16 января: Киев посыпался, и у Крыма других вариантов нет. Я отвечаю Могилеву, что не поеду. Он улетает в Харьков с группой депутатов. А мы уже активно в это время вели переговоры с руководителями украинских силовых ведомств в Крыму. Константинов улетел с ним, Аксенов остался в Крыму. Мы с ним активно ставим галочки напротив депутатских фамилий, смотрим, кто полетел. А большинство улетело с Могилевым в Харьков. И мне звонит Могилев из Харькова с претензиями, почему я не полетел. Я объяснил, что не хочу и не верю в этот фарс, не вижу смысла. Этот разговор был по телефону.
...
26 и 27 февраля: два дня, определивших историю
- Приходилось слышать, что у депутатов отбирали мобильные телефоны...
- Это было на следующий день. А в этот день у нас не набралось 51 депутата, и пресса это видела. Поэтому напряженно начали пытаться их собрать.
- Это в тот день, когда под стенами Верховного совета Крыма собрался митинг крымских татар против вас и ваших сторонников?
- Да. Мы собирали депутатов на 11 часов. Потом Константинов переносит сессию на 13 часов, но и тогда мы видим, что у нас только 43 депутата, не хватает нескольких. Он объявляет перерыв до 15 часов, чтобы собрать. Константинов звонит одним, я начинаю отрабатывать других, Аксенов - третьих. У нас примерно было по 10-11 депутатов, которых мы должны были дожать и привести. Кто-то под капельницей, кто-то тупо с перепугу пьет водку... И в этот момент меджлис дает команду собирать срочно людей. Они смогли мобилизовать около 5500-7000 человек. За день до этого мы договорились с Аксеновым, что собираем наших сторонников. Финансировали организационно сбор сторонников я и он.
- Что это были за деньги?
- Мы вкладывали свои личные деньги, чтобы собрать наших сторонников в поддержку у здания Верховного совета.
- Какая это была сумма?
- Цифру называть не буду, но для меня это были большие деньги.
- Бесплатно люди не выходили?
- Есть организационные моменты - печать флагов, баннеров, оплата десятников, которые собирали людей. Это все требовало определенных затрат.
- То есть это деньги не за участие в митинге?
- Нет, люди выходили искренне. Каждый десятник получал какую-то заработную плату за то, что он привел 10 человек с собой. Не за деньги. Это были оргзатраты. По моим ощущениям, наших сторонников пришло чуть меньше, чем у меджлиса, - где-то 60 на 40 в пользу меджлиса. Общее количество митингующих было около 10 000.
...
В кабинете Константинова собрались все, там был хаос. Я сказал одному из крымскотатарских сотников: «Прекращайте этот цирк». Это был сотник с киевского майдана, который прибыл к нам на переговоры. Мы его проверили на наличие оружия, боеприпасов. Мы вчетвером - я, Константинов, Аксенов и этот сотник от крымских татар - вели переговоры. Он сказал, что если будет поставлен вопрос по Могилеву, то они поддержат. Но если мы поставим вопрос о воссоединении с Россией, то будет война. Он очень угрожающе себя вел, но мы его успокоили, что второй вопрос мы ставить во всяком случае в тот момент не собирались. Он хотел, чтобы мы чуть ли не поклялись, что этого делать не будем, но естественно, никто из нас не дал ему таких обещаний. Он спустился, и произошла какая-то короткая по времени разрядка.
...
В итоге сессия была провалена - хотя у нас было необходимое количество депутатов, готовых голосовать. После того как они сорвали сессию, началось успокоение, и я с огромным трудом покинул здание, реально опасаясь за свою жизнь. Как покидал его Константинов, я не знаю. Помню свои ощущения: я вышел из здания, ехал с водителем и тогда испытал полное ощущение провала. Могилев стал с меджлисом ситуационными партнерами. Я приехал домой и попытался убедить супругу уехать с детьми через Керченский пролив. Сам я не допускал мысли уехать, но было ощущение, что все совсем плохо и грозит арест. Но супруга ехать отказалась. За день до этих событий стали активно приезжать депутаты Госдумы. В частности, был Саблин, приехал сенатор [Вячеслав] Фетисов. Всего был десант человек 40. Я начинал догадываться тогда, что наступает время действовать.
- Как отреагировал на эти события Могилев?
- Могилев в этот вечер собрал политсовет крымского отделения Партии регионов. Я позвонил Константинову и предложил пойти туда, потому что нам терять было нечего. Я приехал туда первым и заметил, как Могилев посмотрел на меня. За мной подъехал Константинов. Остальные наши сторонники подтягивались неохотно и были подавлены. Я вышел на трибуну выступить, высказал свою позицию, что Крым устал от донецких и что нужно это заканчивать. В ответ мы получили обвинения в желании воссоединиться с Россией и что мы агенты Кремля. Вице-премьер и управделами совмина Ольга Вдовина, крымчанка, но преданная Могилеву, предложила написать мне заявление о выходе из партии, потому что я предал и так далее.
...
Дальше произошло то, что должно было произойти.
- И тогда наступил день, когда в здании парламента Крыма ночью оказались вооруженные люди?
- Ночью в районе часа-двух неизвестные вооруженные люди зашли в здание.
- А кто их координировал, когда они заходили?
- На этот блок вопросов я не хотел бы отвечать. Но хочу сказать, что роль крымских элит в этих процессах вторична. И когда кто-то пытается сейчас на себя повесить ярлыки героев... В самообороне реально участвовало 500 человек, не больше. Сейчас там героев уже столько... Константинов тогда себя уже почувствовал уверенно, мы собрали в здании сессию. Я тогда дал первый комментарий прессе - сказал, что крымская самооборона взяла здание под контроль и интервью будет дано только российским журналистам. Тогда украинские журналисты попытались проникнуть, но получили в качестве отпора светошумовую гранату. Потом Могилев поехал в здание совмина и попытался в него проникнуть. Люди внутри здания сказали ему вежливо: «Извини, ты свободен». Хорошо вооруженные ребята «с голубыми глазами» тогда уже контролировали совмин и Верховный совет. Мы начали собирать депутатов. Здание было полностью оборудовано к долгой обороне, взять его могли только очень организованные люди с тяжелой военной техникой.
...
В зале 53 депутата точно было. При входе все сдавали мобильные телефоны, чтобы не дай бог лица очень вежливых людей не попали в Instagram. Это было из соображений безопасности, чтобы не раскрыть, где находятся огневые точки. У меня было праздничное ощущение, хотя за день до этого, после того как меджлис взял госсовет, мне казалось, что все плохо.
- Меджлис допустил ошибку, оставив здание?
- Нет, все было сделано очень умно. Были варианты [развития событий] «А» «Б» «В» «Г» и «Д». Вариант «А» был: мы сами все сделаем, и тогда нас будут охранять. После того как мы это не сделали, поняли, что будет вариант «Б» , что нужно показать силу и меджлис должен понять, что его вторая попытка захватить здание будет встречена пулями.
...
На следующий день мы заехали в здание совмина, который был под контролем вооруженного спецназа. В здании был погром, в том числе и в моем кабинете.
...
Честно говоря, украинские военные в Феодосии заслуживают уважения, потому что мы им создали тяжелые условия: у них не было света, воды, пищи. По одному они там через забор выпрыгивали, но держались - и в итоге ушли. Договорились, что личное оружие они отдают, но мы им возвращаем за Перекопом, когда они его пересекут.
- Договор выполнили?
- Частично да. Мы выполнили все взятые на себя обязательства, и они с честью ушли. Остальные части легко и быстро посыпались. Дальше пошли переговоры с меджлисом. Он мог в тот момент мобилизовать от 20 000 и более человек, и они могли сильно изменить баланс сил. Если бы они поднялись и пошли, была бы кровь, потому что мы бы тоже не отступили, для Украины это могло стать сигналом для активных действий. В этот момент зеленые вежливые люди очень активно высаживались в Крыму, активно разворачивались - и в принципе баланс сил в течение дней полностью изменился, хотя было несколько инцидентов. Так, был момент со стрельбой на площади Ленина, был момент со стрельбой в здании МВД Крыма, куда приехал назначенный Киевом новый министр Игорь Овруцкий из Феодосии и начал давать жесткие команды, там тоже пришлось пострелять в воздух, чтобы они разоружились и сдали оружие. Это и были основные события. Дальше приехал Рустам Нургалиевич Минниханов и провел очень сложные ночные переговоры с меджлисом. Меджлис был на грани, и я считаю, что Минниханов сыграл очень важную роль - он смог их уговорить не выступать.
...
- Кто предложил провести референдум 16 марта?
- Это решение принималось Константиновым, Аксеновым, мной и Олегом Евгеньевичем Белавенцевым, который потом стал полпредом [президента России в Крыму], он уже тогда появился. Скажу честно: его роль в процессе воссоединения Крыма с Россией реально очень велика.
- Он вам помогал?
- Кадровый военный, очень мудрый человек, и он очень активно помогал всем нам, ничего при этом не навязывая. Когда мы совещались, предлагалась и дата вместе с президентскими выборами на Украине в мае месяце. В кабинете уже у Аксенова дискутировали и вначале приняли решение о 30 марта. Но потом поняли, что тянуть нельзя, и 16 марта было утверждено.
...
- Во время подготовки референдума, в сам день голосования координировали ли свои действия с Москвой, с администрацией президента России?
- Понятно, что нас консультировали соответствующие структуры.
...
- Скажу вот такой интересный момент. Когда прошел референдум, я как-то договорился о встрече с Константиновым. Захожу к нему в кабинет. И у него висит портрет Путина в кабинете и стоит российский флаг. Несколько дней назад у него висел Янукович и стоял украинский флаг. Я захожу в кабинет, а видимо, это только поставили, и у нас начинается истерический смех. И мы минуты три смеялись, глядя на то, как все быстро поменялось. И что уже не надо шептаться про всю эту историю. Многие депутаты так и не поняли, что произошло.
- Как не поняли?
- Ну не поняли. Я же говорил, что многие не почувствовали, что под трендом борьбы за снятие донецкого ига шла борьба за воссоединение с Россией.
http://www.vedomosti.ru/politics/characters/2015/03/16/esli-eto-imelo-opredelennuyu-rezhissuru---rezhisseru-nuzhno-postavit-pyat-s-plyusom?from=newsletter-editor-choice&utm_source=newsletter&utm_medium=content&utm_campaign=editor-choice&utm_term=news3